Эмоции - эйфория, печаль, гнев и радость - всем нам хорошо знакомы. Но, несмотря на то или, может быть, именно потому, что эмоции затрагивают многие соматические процессы, у нас до сих пор, кажется, нет точного научного определения этому понятию. Но раз мы можем ясно и осознанно воспринимать эмоции, раз в эмоциональных реакциях всегда участвуют и когнитивные реакции, значит, можно предположить участие коры. Одновременно эмоции сопровождаются вегетативными, эндокринными и мышечными реакциями, которые модулируются субкортикальными структурами, особенно миндалевидным ядром, гипоталамусом и стволом мозга. Сложное взаимодействие этих центров и лимбической и фронтальной коры, видимо, приводит к феномену эмоций. Эта гипотеза подтверждается изучением пациентов после повреждений лобной доли мозга или фронтальной лобэктомии. Так, например, этих пациентов меньше мучают хронические боли, чем людей без повреждений мозга. В соответствии с этим эмоциональные, то есть как болезненные, так и приятные раздражения, воздействуют двояким образом. Во-первых, они обусловливают то, что миндалевидное ядро вызывает вегетативные и эндокринные реакции, которые через гипоталамус формируют внутреннюю среду для соответствующего адаптивного поведения, то есть различные компоненты реакции бегства/страха, нападение или сексуальную активность и т. д. Эти реакции не требуют сознательного участия и по существу врожденные. Во-вторых, кора, взаимодействуя с окружающим миром, все же включается и выполняет моделирующую и оценочную функцию.

Гипотезы о нейрофизиологических основах эмоциональных процессов в основном базируются на результатах наблюдения за измененными эмоциональными реакциями при дисфункциях в полушариях мозга. Однако сообщения, что после повреждений в правом полушарии мозга люди скорее склонны к эмоционально индифферентным или эйфорически расторможенным состояниям, в то время как после инсультов в левом полушарии часто наблюдаются депрессивные состояния, нельзя убедительно подтвердить или объяснить локализацией мозгового повреждения (а не, скажем, транзиторными состояниями, медикаментами и др.). А значит, и бытовавшее долгое время представление о том, что позитивные эмоции закреплены и управляются левым полушарием, а негативные - правым, кажется несостоятельным. Лишь в очень ограниченной мере можно проверить нейрофизиологические основы эмоциональных реакций, например, путем электрического раздражения во время нейрохирургических вмешательств. В таких обследованиях пациенты показывали в ответ на раздражение лимбических и височных областей мозга отчетливые признаки страха или печали (Penfield & Jasper, 1954). Эти данные подтверждаются наличием параллелизма в симптоматике, с одной стороны, припадков страха, а с другой - чувства страха в связи с височной эпилепсией. Другой доступ к основам эмоционального возбуждения предлагают исследования нейротрансмиттеров: на основе, с одной стороны, экспериментальных изучений мозгового самораздражения у животных, а с другой - изучения воздействия на ЦНС анксиолитических и антидепрессивных препаратов или психотропных опьяняющих наркотических средств были выдвинуты гипотезы о «системе поощрения» (доминированной дофаминергически и эндорфинергически) и «системе наказания» (доминированной норадренергически). Тем не менее в ЭЭГ-исследованиях до сих пор не удалось убедительно доказать локализацию различных эмоциональных реакций или состояний; возможно, потому, что не в последнюю очередь управление эмоциональными процессами закреплено за субкортикальными структурами, активность которых невозможно зарегистрировать в поверхностной ЭЭГ. Измененные по сравнению с контрольными лицами кортикальные индикаторы у людей, страдающих эмоциональными расстройствами (тревожными, депрессивными расстройствами), возможно, легче связать с процессами восприятия и внимания - чрезвычайно эмоционально окрашенными и измененными по причине расстройства.

Применение нейрофизиологических фундаментальных знаний и измерительных методов в клинической психологии

По мере того как растет понимание мозговых функций, нейрофизиологические основы и концепции постепенно занимают свое место в клинико-психологическом мышлении и этиологических моделях психических расстройств.

Ниже мы представим некоторые примеры (см. табл. 12.1; подробные сведения по отдельным расстройствам и этиологическим моделям см. в других главах настоящей книги или в других соответствующих учебниках по клинической психологии, например, Davidson & Neale, 1996; Reinecker, 1994).

Таблица 12.1. Результаты клинических исследований с применением нейрофизиологических измерительных методов: (Э) - этиологическая интерпретация данных, (К) - интерпретация данных по ковариации

Расстройство	Томографические методы	ЭЭГ/МЭГ	Участвующие в этиологии расстройства трансмиттерная/ рецепторная системы
структурно	функционально
Шизофрения	Расширение желудочка (Э)	Измененная в зависимости от симптома асимметрия (К, Э?)	Уменьшение амплитуды компонентов вызванного потенциала, (К), измененная асимметрия полушарий (К, Э?)
Аффективные расстройства	-	-	Уменьшение амплитуды вызванного потенциала при повышенной периферической активации (К)	Эндогенные формы: постсинаптическая α2-адренорецептор-чувствительность Неэндогенная форма: пресинаптический недостаток норадреналина
Фобии/стрессовые расстройства	-	Повышение церебрального кровоснабжения, зависящее от раздражителя (К)	Увеличение амплитуд вызванного потенциала в ответ на фобический раздражитель Уменьшение амплитуд вызванного потенциала в ответ на другие раздражители в фобическом состоянии (дистракция) (К)	Сверхчувствительность голубого пятна, недостаток ГАМК
Навязчивые расстройства	Уменьшение объема базальных ганглиев (хвостатое ядро) (Э)	Повышение активации моторных рефлекторных кругов (К)	Увеличение вызванных потенциалов (негативная волна) (К)	Недостаток серотонина
Деменция	Атрофия мозга (Э)	-	-	Недостаток ацетилхолина

Шизофрения

Вот уже почти столетие существуют революционные в свое время сообщения и гипотезы Крепелина, а причины и нейропатологические корреляты шизофрении по-прежнему неясны, многогранны и спорны (Watzl & Rist, 1996); и все-таки знания, почерпнутые из нейрофизиологического и нейропсихологического исследования мозга за последнее десятилетие, все больше заставляют рассматривать шизофрению как проявление структурных и функциональных изменений (например, Frith, 1993; Weinberger, 1995; Knable & Weinberger, 1995; Castle & Murray, 1991; Chua & McKenna, 1995). С помощью томографических методов и патологоанатомических исследований снова и снова предпринимались попытки доказать наличие у лиц с диагнозом «шизофрения» структурных изменений (расширение желудочков и борозд) или функциональных нарушений пирамидных клеток гиппокампа по сравнению со здоровыми людьми или контрольными лицами с психическими заболеваниями (Jones et al., 1994; обзор см. в том числе Andreasen, 1990, или Rockstroh et al., 1997); правда, достоверно подтвержденным считается только расширение бокового желудочка. Такие изменения наблюдаются всего лишь у 1/3выборок пациентов. Многократно указывалось также на то, что структурные и функциональные изменения (например, в височных долях и в лимбических структурах) связаны с психопатологическими признаками, такими как преобладающая негативная симптоматика, трудности преморбидной адаптации, более раннее начало психоза, более неблагоприятный прогноз, плохая переносимость нейролептиков (обзор: Chua & McKenna, 1995; Andreasen, 1990; Crow, 1990; Castle & Murray, 1991).

Поскольку в течение болезни эти структурные изменения не усугубляются и, мало того, иногда наблюдаются и до первого проявления симптоматики, лучше пока воздержаться от тезиса «нейродегенеративных» процессов (Frith, 1993; Knable & Weinberger, 1995). Значение структурных и функциональных изменений в этиологии шизофрении неясно.

Характерным образом измененные электроэнцефалографические и магнитоэнцефалографические данные у больных шизофренией по сравнению со здоровыми индивидами учитываются как ковариация психопатологических характерных признаков: их можно истолковать (например, уменьшенные амплитуды вызванных потенциалов) как выражение изменения «когнитивных» коррелятов этих электрических параметров мозга. В психопатологическом фундаментальном исследовании с применением ВП, SPECT , rCBF и PET гипотезы об ограниченных функциях фронтальной коры у больных шизофренией были изменены: предположение о глобальной «гипофронтальности» не удалось в достаточной мере подтвердить (Chua & McKenna, 1995); поэтому скорее можно предположить нарушение функциональных кругов (Cleghorn & Albert, 1990; Buchsbaum, 1990; Weinberger, 1995; Lewis, 1995), внутри которых фронтокортикальные дисфункции нельзя рассматривать независимо от дисфункций базальных ганглиев и дисфункций в медиальных частях височных долей. Результаты изучения регионального мозгового кровотока и метаболизма говорят о том, что специфические паттерны повышенной и пониженной активности областей, возможно, являются ковариацией специфических шизофренических кластеров симптомов (Liddle, 1995).

Анализ топографического распределения амплитуд ВП у больных шизофренией свидетельствует об измененной по сравнению с контрольными лицами асимметрии межполушарной электрической активности; правда, интерпретацию затрудняет некоторое несоответствие данных о редуцированных электрокортикальных реакциях у больных шизофренией как в левом, так и в правом полушарии (обзор, например, у Taylor, 1987; Castle & Murray, 1991). Обсуждается также возможность того, что у больных шизофренией редуцирована «нормальная» структурная асимметрия между левой и правой височными долями (у правшей латеральная борозда слева простирается кзади дальше, чем справа) и благодаря этому усугубляется топографическая асимметрия в поверхностной ЭЭГ. Магнитоэнцефалографические исследования (Reite, 1990) фиксируют у больных шизофренией измененные ориентации диполей и менее выраженную асимметрию M100 между полушариями; при использовании же томографических методов нельзя с уверенностью говорить о более выраженной асимметрии (большей разнице между левым и правым полушариями) височных структур. Остается еще конкретизировать взаимосвязь между структурной и функциональной асимметрией, компенсаторной активностью или измененной регуляцией, нетипичными паттернами ВП и психопатологическими феноменами (такими, как симптоматика или результаты нейропсихологического тестирования). Все перечисленные сведения плюс биохимические данные о воздействии антипсихотических медикаментов, блокирующих в первую очередь дофаминергическую трансмиссию, тоже повлияли на формирование этиологической модели. Сначала, например, у больных шизофренией с преобладающей негативной симптоматикой и когнитивными дефицитами предполагались скорее структурные основы, а у пациентов с преобладающей позитивной симптоматикой, хорошо реагирующих на антипсихотические медикаменты, - скорее биохимические (Andreasen, 1990). Все очевидные факты, полученные в результате нейрофизиологических и нейропсихологических исследований, были интегрированы Вейнбергером и его сотрудниками (подведение итогов Weinberger, 1995; Knable & Weinberger, 1995) в гипотезе о том, что в результате какого-либо нарушения развития начинаются субтильные цитоархитектонические изменения, главным образом в медиальных височных структурах, и в течение дальнейшего постнатального развития мозга это может привести (иногда под влиянием еще и родовых осложнений или полового развития, Castle & Murray, 1991) либо к выраженной нетипичности регуляторных процессов между субкортикальными и префронтальными структурами, либо, как предполагает Вейнбергер, к разделению (цитоархитектонической дезорганизации) лимбических и фронтокортикальных структур. Согласно этой гипотезе, рано возникший патологический процесс, возможно, проявляется только по мере созревания головного мозга. Взаимодействие между этим кортикальным нейронным патологическим развитием и нормальным постнатальным развитием интракортикальных нейронных систем можно тогда рассматривать как основу «уязвимости» больных шизофренией к развитию психопатологии (см. также Crow, 1997). Гетерогенность данных и моделей по-прежнему не позволяет сделать однозначных или удовлетворительных выводов о нейрофизиологических основах шизофрении.

Расторможенность - усиленная двигательная активность, вызванная ослаблением волевого контроля над произвольным поведением. Расторможенность - это не психомоторное возбуждение в более слабой степени его проявления, это качественно иное состояние.

Многие психиатры, отмечающие в объективном статусе пациента такой симптом, как расторможенность, в основном имеют в виду определенный поведенческий паттерн, который напоминает поведение ребенка, или поведение человека в состоянии алкогольного опьянения.

Стоит подчеркнуть, что расторможенность есть проявление не столько количественного усиления двигательной активности, сколько проявление подчеркнуто выраженного непроизвольного его характера, вышедшего из-под контроля самого субъекта и не поддающего контролю извне, со стороны других лиц. Закономерно возникает вопрос, чем тогда расторможенность отличается, например, от кататонического возбуждения? Чтобы ответить на данный вопрос, необходимо более подробно остановиться на феномене расторможенности.

Расторможенность не всегда сопровождается усиленной двигательной активностью. Например, больной в беседе с врачом может вести себя довольно спокойно, но при этом потягиваться, зевать, ковырять в носу и т.д., что позволяет психиатрам в описании статуса использовать такие формулировки, как «не соблюдает дистанцию», «не соблюдает приличий» и т.п.

Расторможенность, как поведенческий феномен прежде всего, означает, исходя из этимологии самого слова, ослабление сознательного контроля над произвольным поведением. В определенной степени речь идет о патологии волевых процессов. О расторможенности говорят только тогда, когда у больного фиксируется бодрствующее сознание. Следовательно, не следует относить к расторможенности поведенческие феномены, протекающие при неясном сознании, такие, как амбулаторный автоматизм, сомнабулизм, онейроидная кататония. Конечно, в перечисленных состояниях больной осуществляет непроизвольное, автоматизированное (подкорковое) поведение, но, главное, он его нe осознает. Для пояснения приведем следующий пример. Пациент, страдающий шизофренией, с синдромальным диагнозом «кататоническое возбуждение» демонстрировал следующее поведение: стереотипно, в течение нескольких часов, без устали он совершал движения, наподобие тех, которые совершает человек, когда рубит дрова, при этом он подпрыгивал и издавал одни и те же слова неприличного содержания. В строгом понимании это не психомоторное возбуждение, которое характеризуется, в основном, хаотичностью. Описываемое поведение характеризуется, прежде всего, непроизвольностью, автономностью, стереотипностью, символической окрашенностью, возможно, значимостью и неосознанностью. В крайнем случае, можно говорить о кататонно-импульсивной расторможенности.

Вернемся к «классической» расторможенности, которая является одним из трех основных симптомов маниакального состояния (маниакальной триады). Как это не покажется парадоксальным, в проявлении маниакальной расторможенности присутствует и элемент воли, и элемент осознавания.

Расторможенность - это сложный психофизический процесс, который подробно описан Э. Кречмером в его исследовании истерических феноменов, включающий в себя следующие компоненты:

1. рефлекторное возбуждение подкорковой поведенческой активности - от несложных рефлекторных актов (тремор, рвота, тики) до более сложных подкорковых автоматизмов с символической, часто неосознаваемой «загруженностью» (наподобие поведенческих паттернов в вышеприведенных примерах);
2. ослабление волевого контроля, направленного на подавление рефлекторной активности, с одной стороны, но, с другой -
3. полусознательное направление произвольной активности, хотя и слабой, но все-таки волевой активности, на поддержание и усиление рефлекторного возбуждения.

В норме произвольное и рефлекторное движение никогда не сливаются, они перекрещиваются. Если у человека возникает рвотное движение, это движение носит рефлекторный или непроизвольный характер. Далее, субъект может усилием воли его подавить - и это будет произвольное подавление. Но субъект может и не подавлять рвотное движение. Конечно, человек не может только усилием воли, произвольно вызвать акт рвоты, но, если возникнет рефлекторный позыв, он может некоторым усилием воли поддержать, усилить рефлекторный акт рвоты - так возникает неукротимая рвота при истерии. Если попросить здорового человека дрожать, то вряд ли ему это удастся достаточно полно и достаточно долго. И только при истерической расторможенности мы видим, что субъект может часами дрожать, без конца рвать, и это ему не составляет никакого труда, дается «без устали».

Почему в случае расторможенности субъект поддерживает рефлекторное возбуждение? Можно объяснить это, наблюдая поведенческие реакции здоровых людей или детей. Представим себе человека, у которого налицо воспалительная реакция с подъемом температуры, и его знобит, «трясет». Как он может реагировать на озноб? Много зависит от ситуации, окружения, его личностных установок. Он может усилием воли в значительной мере ослабить озноб, и каждый согласится с тем, что это будет требовать значительного напряжения (человеку придется «собрать волю в кулак»). Но если он находится в постели в номинации «заболевшего», при наличии заботы и ухода от окружающих, то индивид может позволить себе «трястись вволю», при этом он может заметить, что это ему удается легко, и он не испытывает усталости. Именно в силу того, что рефлекс делается доступным сознательной воле, и их слияние порождает чувство легкости, в последующем тенденция к расторможенности, как субъективно приятному состоянию, закрепляется в поведении человека.

Аналогичное закрепление можно найти в поведении ребенка в зависимости от характера его воспитания и его индивидуальных особенностей. Представим себе ситуацию - ребенок упал и слегка ушибся, и у него может возникнуть рефлекторный акт даже не плача, а просто вскрика. Он также может подавить этот рефлекторный акт, если его интерес сосредоточен на каком-либо занимающем его объекте. И он может «закатиться в плаче» надолго, даже позабыв о вызвавшей его причине - как правило, рядом находится сверхзаботливая и тревожная мать. В дальнейшем закреплении подобного поведения у ребенка, несомненно, большую роль играют эмоциональные факторы.

Таким образом, в расторможенности, как стойком поведенческом феномене, несмотря на то, что изначально она инициируется рефлекторным возбуждением, главным является его произвольное (полуосознаваемое) усиление, мотивированное:

1. ситуативностью,
2. чувством легкости и
3. эмоциональной подпиткой.

Все три перечисленных фактора - ситуативность, легкость и эмоциональность, мы можем наблюдать и при выполнении произвольных движений, отшлифованных в процессе мастерства и доведенных до уровня автоматизма, например, в триумфальном исполнении балетного танца. Но, чтобы прийти к этому, нужны годы кропотливых и изнурительных тренировок. Совсем по-другому выглядит дикая пляска шамана, который с помощью психоактивных веществ, путем самонаведения транса, по сути, достигает состояния расторможенности и активизации подкорковой двигательной активности, носящей архетипически-символическую окраску. Последующее усиление и произвольное подкрепление пробужденных поведенческих паттернов приводит к тому же самому - легкости, эмоциональному насыщению, отсутствию усталости. Шаман может плясать до тех пор, пока просто не упадет от физического истощения. Так же выглядели истерические психозы под названием пляски Св. Витта.

Расторможенность - это, прежде всего, поведенческое расстройство, которое характерно для следующих состояний:

1. маниакальное состояние;
2. гиперкинетический синдром и другие формы нарушенного поведения у детей;
3. нарушение поведения в связи с деменцией, дефектом личности, диссоциальным расстройством личности.

От собственно поведенческой расторможенности следует различать гиперкинезы и навязчивые действия, которые можно охарактеризовать как «парциальную расторможенность».

Расторможенность это повышенная эмоциональная возбудимость

Механизмы двигательной расторможенности и специфичные им виды коррекционной работы

Нарушения адаптации, проявляющиеся в виде двигательной расторможенности, по мнению специалистов, имеют самые разные причины: органические, психические, социальные. Однако большинство авторов, занимающихся проблемами так называемого синдрома дефицита внимания и гиперактивности, расценивают его преимущественно как результат тех или иных проблем органического, неврологического характера. Двигательная расторможенность как нарушенное поведение имеет много схожего с другими видами отклоняющегося развития, но на настоящий момент существуют критерии для выделения группы нарушений, в которых гиперактивность представляет главную проблему.

Данные о распространенности подобных поведенческих расстройств широко варьируют (от 2% до 20% в детской популяции). Хорошо известно, что у девочек подобные проблемы встречаются в 4-5 раз реже, чем у мальчиков.

Хотя гипотеза тождественности гиперкинетического синдрома и минимальной мозговой дисфункции часто подвергается критике, причинами заболевания (или состояния) обычно считаются осложнения в течение всего перинатального периода, заболевания нервной системы на протяжении первого года жизни, а также травмы и заболевания, имевшие место в течение первых трех лет жизни ребенка. В дальнейшем у большинства детей с подобными проблемами поведения диагностируется «легкая дисфункция мозга» или «минимальная дисфункция мозга» (З.Тржесоглава, 1986; Т.Н. Осипенко, 1996; А.О. Дробинская 1999; Н.Н. За-ваденко, 2000; Б.Р. Яременко, А.Б. Яременко, 2002; И.П. Брязгунов, Е.В. Касатикова, 2003).

Впервые развернутые клинические описания функциональной мозговой недостаточности появились в литературе в 30- 40-е годы прошлого столетия. Было сформулировано понятие «минимальное мозговое повреждение», которым стали обозначать «непрогрессирующие резидуальные состояния, возникающие в результате ранних локальных поражений центральной нервной системы при патологии беременности и родов (пре- и перинатальной), а также черепно-мозговых травм или нейроинфекций. Позднее распространение получил термин «минимальная мозговая дисфункция», который стали использовать «. применительно к группе различных по своим причинам и механизмам развития (этиологии и патогенезу) состояний, сопровождающихся расстройствами поведения и трудностями обучения, не связанными с выраженными нарушениями интеллектуального развития» (Н.Н. Заваденко, 2000). Дальнейшее всестороннее изучение минимальных мозговых дисфункций показало, что их сложно рассматривать в качестве единой клинической формы. В связи с этим для последнего пересмотра международной классификации болезней МКБ-10 были разработаны диагностические критерии для ряда состояний, ранее относимых к минимальным мозговым дисфункциям. Применительно к проблемам двигательной расторможенности это рубрики Р90-Р98: «Поведенческие и эмоциональные расстройства детского и подросткового возраста»; рубрика Р90: «Гиперкинетические расстройства» (Ю.В. Попов, В.Д. Вид, 1997).

Положительное воздействие психостимуляторов при медикаментозном лечении детей с подобными нарушениями объясняется гипотезой, что дети с гиперкинетическим синдромом, с точки зрения активации мозга, «недовозбуждены», и поэтому сами возбуждают и стимулируют себя своей гиперактивностью, чтобы компенсировать данный сенсорный недостаток. Лоу и др. обнаружили недостаточную активность обменных процессов в передних отделах мозга у детей с признаками расторможенности.

Помимо этого, период от 4-х до 10-летнего возраста считается периодом так называемого психомоторного реагирования (В.В. Ковалев, 1995). Именно в этом возрастном периоде устанавливаются более зрелые субординационные отношения между иерархически соподчиненными структурами двигательного анализатора. А нарушения этих, «. пока еще неустойчивых субординационных отношений, являются важным механизмом возникновения расстройств психомоторного уровня реагирования» (цит. по В.В. Ковалев, 1995).

Таким образом, если в дошкольном возрасте среди детей с признаками минимальных дисфункций мозга преобладают гипервозбудимость, двигательная расторможенность, моторная неловкость, рассеянность, повышенная утомляемость, инфантилизм, импульсивность, то у школьников на первый план выступают трудности организации своего поведения и трудности академического плана.

Однако, как показывают наши исследования и опыт консультирования, дети с подобными проблемами поведения имеют в то же время и разнообразные эмоционально-аффективные характеристики. Более того, у детей с поведенческими проблемами по типу двигательной расторможенности, как правило, относимых большинством авторов к единому «синдрому гиперактивности», часто обнаруживаются принципиально различные, противоположные «по знаку» особенности развития аффективной сферы в целом.

Специфика нашего исследования состоит в том, что проблемы двигательной расторможенности рассматривались не только с точки зрения особенностей и различий неврологического статуса, но и статуса аффективного. А анализ поведенческих проблем и особенностей ребенка опирался на выявление не только причин, но и психологических механизмов, лежащих в их основе.

По нашему мнению, анализ аффективного статуса детей с поведенческими проблемами по типу двигательной расторможенности может быть проведен с точки зрения модели базовой аффективной регуляции, предложенной в школе К.С. Лебединской - О.С. Никольской (1990, 2000). В соответствии с этой моделью механизмы форми- рования аффективно-эмоциональной сферы ребенка могут быть оценены по степени сформированности четырех уровней системы базовой аффективной регуляции (уровней БАР), каждый из которых может находиться в состоянии повышения чувствительности или повышения выносливости (гипо-или гиперфункционирования).

Рабочая гипотеза заключалась в том, что сама двигательная расторможен-ность, столь одинаковая в своем проявлении у большинства детей, может иметь различную «природу». Причем последняя обуславливается не только проблемами неврологического статуса, но и особенностями тонического обеспечения жизнедеятельности ребенка - уровнем психической активности ребенка и параметрами его работоспособности, то есть, в первую очередь, зависит от специфики функционирования уровней базовой аффективной регуляции.

Материалы и методы исследования

В качестве анализируемой группы были взяты 119 детей 4,5-7,5 лет, родители которых обратились с жалобами на двигательную и речевую расторможенность, неуправляемость детей, существенно затрудняющую их адаптацию в дошкольных и школьных образовательных учреждениях. Часто дети приходили с уже имеющимися диагнозами, такими как синдром дефицита внимания и гиперактивности, синдром повышенной нервной возбудимости, минимальная мозговая дисфункция.

Следует отметить, что дети, у которых симптомы двигательной расторможенности входили в какой-либо более «общий» психологический синдром (тотальное недоразвитие, искаженное развитие, в том числе синдром Аспергера и т.п.) не вошли в анализируемую группу.

В соответствии с задачами исследования был разработан диагностический блок методов, который включал в себя:

1. Подробный и специфически ориентированный сбор психологического анамнеза, где оценивались:

особенности раннего психомоторного развития;

особенности раннего эмоционального развития, в том числе и характера взаимодействия в диаде «мать-дитя» (анализировались основные тревоги и беспокойства матери, касающиеся ее взаимодействия с ребенком на первом году жизни);

наличие косвенных признаков неврологического неблагополучия.

2. Анализ особенностей операциональных характеристик деятельности ребенка,

3. Оценку уровня психического тонуса (для этих целей совместно с канд. мед. наук О.Ю.Чирковой был разработан и апробировался специальный тематический опросник для родителей).

4. Исследование особенностей сформированности различных уровней произвольной регуляции деятельности:

произвольного владения психическими функциями;

удержания алгоритма деятельности;

произвольной регуляции эмоциональной экспрессии.

5. Исследование особенностей развития различных сторон когнитивной сферы.

6. Анализ эмоционально-аффективных характеристик ребенка. Следует подчеркнуть, что особое внимание уделялось оценке общего уровня психической активности и психического тонуса ребенка.

7. Помимо этого обязательно оценивался вид помощи, необходимый ребенку при работе с теми или иными заданиями. Использовались следующие виды помощи:

помощь, «тонизирующая» ребенка и его деятельность;

организующая помощь, (то есть построение алгоритма деятельности «вместо» ребенка, осуществление программирования этой деятельности и контроля за ней со стороны взрослого).

Показатели уровня общей психической активности ребенка, темпа деятельности, других параметров работоспособности соотносились с оценкой эмоционально-аффективных особенностей ребенка. Для этого проводилась интегральная оценка профиля БАР в целом, а также оценивались состояния отдельных уровней базовой аффективной регуляции по О.С. Никольской. В данном случае оценивалось, какой из уровней БАР (1-4) находится в состоянии повышения чувствительности или повышения выносливости (ги-по-или гиперфункционировании).

Результаты исследования и их обсуждение

В ходе проведенного исследования были выявлены существенные различия между проявлениями исследуемых особенностей развития. Эти результаты позволили разделить 119 обследованных детей на три группы:

70 детей были отнесены нами к первой группе (20 - девочек, 50 - мальчиков);

вторая группа состояла из 36 детей (соответственно, 15 девочек и 21 мальчик);

13 детей составили третью группу.

Специфичным для детей, относимых нами к первой группе, было наличие в анамнезе косвенных или явных (объективизированных в медицинских документах) признаков неврологического неблагополучия, как правило, выраженных в достаточной степени. На ранних этапах это, в первую очередь, проявлялось в изменениях мышечного тонуса: значительно чаще отмечались мышечный гипертонус или мышечная дистония - неравномерность мышечного тонуса. Достаточно часто уже на ранних этапах развития ребенку ставился диагноз перинатальная энцефало-патия (ПЭП). Косвенные признаки неврологического неблагополучия проявлялись в этот период фонтанными срыгиваниями, нарушениями сна (иногда инверсией режима сон-бодрствование), пронзительными, «истошными» криками. Повышенный мышечный тонус нижних конечностей - порой даже невозможность расслабить мышцы ног - приводил к тому, что, рано встав на ножки, ребенок стоял «до упаду». Иногда ребенок начинал ходить рано, а сама ходьба скорее напоминала неудержимый бег. Дети, как правило, плохо принимали любой «твердый» прикорм (порой до 3-3,5 лет они с трудом принимали твердую пищу).

В рассказах матерей о своих тревогах (в 62-х из 70-ти случаев) чаще всего звучало воспоминание о том, что ребенка было очень трудно успокоить, он много кричал, все время находился на руках, требовал укачивания, постоянного присутствия матери.

Специфичным для данного варианта развития было наличие значительного количества признаков неврологического неблагополучия в анамнезе, изменение (как правило, ускорение и реже - нарушение последовательности) раннего моторного развития. Все это по совокупности признаков можно квалифицировать как минимальные дисфункции мозга, следствием которых стала недостаточная сформированность произвольного (регуляторного) компонента деятельности в целом (Н.Я. Семаго, М.М. Сема-го, 2000).

Таким образом, наблюдаемая у детей первой группы двигательная расторможенность по сути своей может считаться «первичной» и лишь усиливается в своих проявлениях при утомлении ребенка.

Дети второй группы демонстрировали дефицитарность регуляции собственной деятельности уже на самых элементарных уровнях - уровне выполнения простых двигательных проб по образцу (вплоть до возраста 5,5 лет) и уровня выполнения по образцу простых двигательных программ (для более старших детей). Совершенно очевидно, что иерархически более высокие и позднее формирующиеся уровни регуляции поведения в целом оказывались у детей этой группы выраженно дефицитарными.

Для детей, относимых нами ко второй группе (36 случаев), были специфичны следующие особенности развития.

В картине раннего развития детей не обнаруживались признаки выраженного неврологического неблагополучия, а с точки зрения сроков и темпа раннее психомоторное и эмоциональное развитие в основном соответствовало средненормативным показателям. Однако несколько чаще, чем в среднем по популяции, встречалось изменение не сроков, а самой последовательности моторного развития. Врачами выявлялись проблемы, связанные с негрубыми нарушениями вегетативной регуляции, негрубые нарушения питания, сна. Дети этой группы чаще болели, в том числе, чаще, чем в среднем по популяции, на первом году жизни, встречались дисбактериозы, варианты аллергических проявлений.

Мамы большинства этих детей (27 из 36-ти) вспоминали свои тревоги по поводу отношений с детьми на первом году жизни как неуверенность в своих действиях. Часто не знали, как успокоить ребенка, как его правильно кормить или пеленать. Некоторые мамы вспоминали, что часто кормили ребенка не на руках, а в кроватке, просто поддерживая бутылочку. Матери боялись избаловать детей и не приучали их «к рукам». В некоторых случаях подобное поведение диктовалось прародителями, реже - отцом ребенка («Нельзя баловать, приучать к укачиванию, к рукам»).

При обследовании детей этой группы, в первую очередь, обращал на себя внимание сниженный фон настроения и, чаще всего, низкие показатели общей психической активности. Дети часто нуждались в подбадривании и своеобразной «тонизации» со стороны взрослого. Именно такой вид помощи оказывался наиболее действенным для ребенка.

Сформированность регуляторной сферы этих детей (в соответствии с возрастом) оказалась достаточной. Эти дети до наступления утомления (это имеет принципиальное значение) вполне справлялись со специальными пробами на уровень регуляторной зрелости, удерживали алгоритм деятельности. А вот возможность регуляции эмоциональной экспрессии оказывалась чаще всего недостаточной. (Хотя следует отметить, что в возрасте до 7-8-лет здоровые дети могут демонстрировать трудности регуляции эмоций даже в экспертных ситуациях).

Таким образом, в целом, можно говорить о достаточном уровне произвольной регуляции детей, относимых ко второй группе. В то же время уровень произвольной регуляции эмоционального состояния зачастую оказывался сформирован недостаточно, что показывает отчетливую взаимосвязь между формированием регуляции эмоций и эмоциональной экспрессии и спецификой формирования собственно аффективной регуляции поведения.

Что касается особенностей формирования уровневой аффективной регуляции, то по результатам интегральной оценки поведения ребенка и ответов родителей обычно наблюдалось искажение пропорций системы, как правило, за счет гиперфункции 3-го уровня аффективной регуляции, а в грубых случаях - 2-го и 4-го уровней.

С позиций анализа аффективного статуса часто приходилось говорить о недостаточной аффективной тонизации, уже начиная со 2-го уровня аффективной регуляции (то есть его гипофункции) и, как следствие, об изменении пропорций в тонизации 3-го и 4-го уровней.

В этом случае, особенно при наступлении утомления, необходимая для решения поведенческих задач аффективная тонизация может компенсаторно проявляться в нарастании защитных механизмов 2-го уровня аффективной регуляции.

Такого рода «тонизация» специфична для гипофункции второго уровня аффективной регуляции (уровня аффективных стереотипов), а появляющееся в ситуациях утомления «неоправданное бесстрашие» и игра «с риском» характеризуют особенности уже третьего уровня аффективной регуляции -уровня аффективной экспансии.

Может быть, именно в силу того, что у детей с ранним детским аутизмом (3-я группа РДА по О.С. Никольской) происходит «поломка» всей системы аффективной регуляции или грубое искажение взаимодействия именно этого уровня, таким детям достаточно часто, особенно в раннем и дошкольном возрасте, ошибочно выставляется диагноз СДВГ.

Возникновение у детей стереотипных двигательных реакций, проявляющих себя как двигательная расторможенностъ, имеет в данном случае принципиально иные психические механизмы.

Таким образом, для детей второй группы различные проявления двигательной и речевой расторможенности свидетельствуют не о гиперактивности, а о снижении психического тонуса на фоне утомления и компенсаторной потребности в активизации и «тонизации различных уровней аффективной регуляции» посредством двигательной активности - прыжков, бестолковой беготни, даже элементов стереотипных движений.

То есть для этой категории детей двигательная расторможенность является компенсаторной реакцией на психическое истощение; наступающее у детей этой группы двигательное возбуждение можно считать компенсаторным или реактивным.

В дальнейшем подобные проблемы поведения приводят к девиации развития в сторону дисгармонии экстрапунитивного типа (в соответствии с нашей типологией (2005) код диагноза: А11 -х).

Анализ состояния детей первой и второй групп позволяет сделать вывод о существенных различиях между ними по параметрам:

специфики раннего психомоторного развития;

субъективных трудностей матерей и стиля их взаимодействия с ребенком;

уровня психического тонуса и психической активности;

уровня зрелости регуляторных функций;

особенностей развития познавательной сферы (у большинства детей по подгруппам);

вида необходимой помощи (организующей для детей первой и стимулирующей для детей второй группы).

По характеристикам темпа деятельности выявлялись следующие закономерности:

у детей первой группы, как правило, темп деятельности был неравномерен или убыстрен за счет импульсивности;

у детей второй группы темп деятельности до наступления утомления мог быть и не замедлен, но после наступления утомления чаще всего становился неравномерным, замедлялся или реже - убыстрялся, что негативно сказывалось на результатах деятельности и критичности ребенка;

не выявились значимые различия между детьми по параметру работоспособности - последняя чаще всего была недостаточной у детей обеих групп.

При этом был выявлен специфичный для каждой группы детей профиль базовой аффективной регуляции:

повышения выносливости отдельных уровней (гиперфункция) для детей первой группы;

повышения их чувствительности (гипофункция) для детей второй группы.

Подобные различия в аффективном статусе детей первой и второй групп рассматриваются нами как ведущие механизмы выявляемых особенностей поведения в обоих случаях.

Такое понимание принципиально различных механизмов поведенческой дезадаптации позволяет разработать для двух обсуждаемых вариантов поведенческих проблем специфичные, принципиально различные по своей сути подходы и методы психологической коррекции.

Дети, отнесенные нами к третьей группе (13 человек), демонстрировали как признаки неврологического неблагополучия и достаточно выраженной регуляторной незрелости, так и невысокий уровень психического тонуса, неравномерность темповых характеристик деятельности, проблемы недостаточной сформированности познавательной сферы. По всей видимости, симптомы двигательной расторможенности у этих детей являлись лишь одним из проявлений не сформированности как регуляторного, так и когнитивного звена психических функций - в нашей типологии отклоняющегося развития (М.М. Семаго, Н.Я. Семаго, 2005) подобное состояние определяется как «Парциальная несформированность смешанного типа», (код диагноза: НЗЗ-х). Участи этих детей (6 человек) показатели уровня психического тонуса были непостоянными (что может свидетельствовать и о возможных нейродинамиче-ских особенностях этих детей), а интегральная оценка уровня психического тонуса была затруднена.

Далее, опираясь на понимание психологических механизмов, лежащих в основе подобных типов отклоняющегося развития, на основе представления об общих и специфических закономерностях развития мы обосновали необходимость адекватного направления коррекционной работы с детьми исследуемых категорий с учетом понимания механизмов нарушения адаптации.

Технологии коррекционно-развивающей работы для детей с проблемами формирования произвольного компонента деятельности описана в наших предыдущих статьях, где изложены принципы и последовательность работы по формированию произвольного компонента деятельности (Н.Я. Семаго, М.М. Семаго 2000, 2005).

Технологии коррекционно-развивающей работы для детей со сниженным уровнем психического тонуса представляются впервые.

Поскольку подобные поведенческие проблемы, с нашей точки зрения, обусловлены сниженным уровнем психического тонуса и психической активности в целом (повышенная чувствительность 1 -го и 2-го уровней базовой аффективной регуляции), признаки расторможенности в данном случае выступают в качестве компенсаторных механизмов, «тонизирующих», повышающих общий уровень психического тонуса ребенка. Их можно рассматривать как нарастание защитных механизмов 2-го уровня аффективной регуляции. Следовательно, коррекционные технологии в этом случае должны ориентироваться, в первую очередь, на гармонизацию системы аффективной регуляции. Говоря о методологических основах построения коррекционных программ, необходимо в целом опираться на теорию К.С. Лебединской -О.С. Никольской (1990, 2000) о строении и механизмах базовой аффективной регуляции (тонизации) в норме и патологии (4-уровневая модель строения аффективной сферы).

В основе предлагаемых коррекционно-развивающих подходов лежат два главных принципа: принцип тонизации и «ритмизации» окружающей ребенка средой (в том числе и через дистантные сенсорные системы: зрение, слух) и собственно методы, направленные на повышение уровня психической тонизации, например, метод телесно-ориентированной терапии и близкие к ней техники, адаптированные к работе с детьми.

В зависимости от степени недостаточности психического тонуса и возраста ребенка (чем младше ребенок, тем большее значение придается более естественным для ребенка контактным, телесным методам), разрабатывался объем необходимой ритмической организации среды и собственно тактильных ритмических воздействий, повышающих тонус ребенка за счет непосредственного контакта с ним - телесного и тактильного, приводящих, в свою очередь, к повышению общего психического тонуса.

К дистантным методам ритмической организации среды нами были отнесены:

Установление четкого повторяющегося с аффективным закреплением (удовольствием) режима (ритма) жизни ребенка. Сам ритм и события дня должны переживаться ребенком совместно с матерью, доставляя удовольствие обоим.

Подбор адекватных ритмично организованных музыкальных и стихотворных произведений, которые предъявляются ребенку в ситуации до наступления явного утомления, предотвращая тем самым в определенной степени компенсаторно возникающие хаотические движения (имеющие своей целью аутотонизацию ребенка, но деструктивные по своим поведенческим проявлениям). Эти же задачи часто решались в семье с помощью рисования ребенком под ту или иную мелодию. В данном случае к механизмам тонизации, специфичным для второго уровня, подключались полимодальные методы тонизации (ритм движения, изменения цветовой гаммы, музыкальное сопровождение). В деятельности специалистов образовательных учреждений (ППМС центров) подобная работа может проводиться в рамках арт-терапии.

Собственно система тактильной тонизации, сопровождаемая специфическими интонационно оформленными «речевками» (по типу фольклорных припевок).

Проигрывание простых фольклорных игр и игр с мячом, имеющих стереотипный, повторяющийся характер.

К методам дистантной тонизации можно отнести и методы психической тонизации механизмами первого уровня аффективной тонизации: создание сенсорного комфорта и поиск оптимальной интенсивности тех или иных воздействий, что хорошо укладывалось в такой вид психотерапии как «ландшафтотерапия», специфическая организация среды «проживания»: уюта, безопасности, сенсорного комфорта. Подобного рода «дистантная» тонизация может осуществляться как специалистом при работе с детьми, так и дома в семье при реализации системы филиальной терапии.

Если подобных способов для организации правильного поведения ребенка и повышения его психического тонуса оказывается недостаточно, непосредственно для задач нормализации поведения применяются специальные приемы тактильной тонизации. Этим приемам, в первую очередь, обучается мать ребенка (лицо ее заменяющее). Была разработана соответствующая технология обучения матери (филиальная терапия) и соответствующая последовательность самих тонизационных приемов работы. Эта коррек-ционная программа получила название «Повышение психического тонуса (программа ПГП)».

Система работы по повышению уровня психического тонуса ребенка должна была проводиться матерью ежедневно, в течение 5-10 минут по определенной схеме и в определенной последовательности. Схема работы включала обязательный учет основных законов развития (в первую очередь цефалокаудального, проксимо-дистального законов, закона основной оси), следование принципу достаточности воздействия.

Сами приемы тонизации представляли собой варианты поглаживаний, похлопываний, постукиваний различной частоты и силы (безусловно, приятные ребенку), совершаемые вначале от макушки головы к плечам, затем от плеч по рукам и от груди к кончикам ног. Все эти «касания» матери в обязательном порядке сопровождались соответствующими ритму прикосновений приговорами и «заговорами». Для решения этих задач матери были ознакомлены с достаточным объемом фольклорных материалов (попевок, приговоров, распевок и т.п.). Следует заметить, что эффект подобного типа «разговорного» общения с детьми (в определенном ритме и интонационном оформлении) отмечают и психологи, и другие специалисты, работающие с детьми с ранним детским аутизмом группы О.С. Никольской.

Наши наблюдения показали, что для детей более старшего возраста (7-8 лет) собственно тактильные воздействия не адекватны ни возрасту, ни закономерностям диадных отношений мать-ребенок. В этом случае достаточно эффективной технологией работы, помимо ритмично организованной и предсказуемой жизни ребенка, позволяющей повысить его психический тонус, является его включение в так называемую фольклорную группу .

Включение в работу с ребенком именно матери имело также и собственно тактическую задачу. Как показали предварительные исследования (Семаго Н.Я., 2004), именно матери детей с недостаточностью психического тонуса оказывались несостоятельными в своей родительской позиции на первом году жизни ребенка. Отсюда одним из наших предположений было то, что низкий уровень психического тонуса ребенка может быть следствием в том числе недостаточного тактильного, телесного, ритмического собственно материнского поведения. В связи с этим именно подобное полноценное материнское поведение в раннем возрасте ребенка является одним из основных факторов формирования гармоничной системы аффективной регуляции у детей.

Еще одним направлением нашей работы по гармонизации аффективной сферы и повышению уровня психического тонуса ребенка является специально подобранный спектр игр (имеющих большой объем двигательного компонента), с помощью которых ребенок также мог получать аффективное насыщение и, тем самым, увеличить свой тонический психический ресурс. К ним были отнесены игры, имеющие повторяющийся стереотипный характер (от младенческих игр типа «Ехали-ехали, в ямку бух», «Ладушки» и т.п. до ряда ритуальных фольклорных игр и стереотипных игр с мячом, имеющих высокую аффективную заряженность для ребенка).

На настоящий момент продолжается наблюдение за рядом детей, включенных в подобную коррекционную работу. Продолжается работа по анализу критериев эффективности коррекционной работы. Из позитивных изменений, полученных в результате проведения данной комплексной программы с различными по возрасту детьми, можно выделить следующие:

в большинстве случаев отмечается значительное уменьшение количества жалоб на двигательную расторможенность детей как со стороны родителей, так и со стороны специалистов образовательных учреждений, в которых они находятся;

увеличиваются периоды активной работоспособности ребенка, общая продуктивность его деятельности;

значительно улучшаются взаимоотношения в диаде мать-ребенок, взаимопонимание между матерью и ребенком;

в результате привлечения матерей к работе с собственным ребенком у большинства из них появилось умение «считывать» и более чутко оценивать эмоциональное и физическое самочувствие ребенка.

Подчеркивая, что занятия по «тонизации» психической сферы ребенка в данном случае сочетались с элементами психотерапевтической работы, следует отметить, что вне такого контекста не может быть эффективной ни одна коррекционная программа. Но в данном случае работа по повышению психического тонуса ребенка являлась основным «системообразующим» элементом коррекционной работы.

Дробинская А.О. Школьные трудности «нестандартных» детей. - М.: Школа-Пресс, 1999. -(Лечебная педагогика и психология. Прил. к ж. «Дефектология». Вып. 1).

Заваденко Н.Н. Как понять ребенка с гиперактивностью и дефицитом внимания. - М.: Школа-Пресс, 2000. (Лечебная педагогика и психология. Прил. к ж. «Дефектология». Вып. 5).

Заваденко Н.Н., Петрухин А.С., Соловьев, О.И. Минимальные мозговые дисфункции у детей. Церебролизин влечении минимальных мозговых дисфункций. - М.: ЭБЕВЕ, 1997.

Ковалев В.В. Психиатрия детского возраста. - М.: Медицина, 1995.

Мачинская Р.И., Крупская Е.В. ЭЭГ-анализ функционального состояния глубинных регуля-торных структур мозга у гиперактивных детей 7-8 лет // Физиология человека.. - Т. 27 -№3.

Осипенко Т.Н. Психоневрологическое развитие дошкольников. - М.: Медицина, 1996.

Попов Ю.В, Вид В.Д. Современная клиническая психиатрия. - М.: Экспертное бюро-М, 1997.

Семаго Н.Я., Семаго М.М. Проблемные дети: основы диагностической и коррекционной работы психолога. - М.: АРКТИ, 2000. (Биб-ка психолога-практика).

Семаго Н.Я. Новые подходы к психологической оценке детей с двигательной расторможен-ностью // Вопросы психического здоровья детей и подростков.. - № 4.

Семаго Н.Я., Семаго М.М. Организация и содержание деятельности психолога специального образования. - М, АРКТИ, 2005. (Библиотека психолога-практика).

Тжесоглава 3. Легкая дисфункция мозга в детском возрасте. - М.: Медицина, 1986.

Фарбер ДА, Дубровинская Н.В. Функциональная организация развивающегося мозга // ж. Физиология человека.. - Т 17. - № 5. 1

Школьная дезадаптация: эмоциональные и стрессовые расстройства // Сб. докл. Всеросс. научн.-практ. конф. - М, 1995.

Яременко Б.Р., Яременко А.Б., Горяинова Т.Б. Минимальные дисфункции головного мозга у детей. - СПб.: Салит-Медкнига, 2002.

Двигательная расторможенность (гиперактивность)

​Родители нередко обращаются к врачам по поводу повышенной двигательной активности ребенка, которая трудно поддается контролю и коррекции. В медицине подобные состояния обозначаются как гиперактивность или расторможенность. Этому вопросу посвящены многочисленные специальные исследования как отечественных, так и зарубежных ученых. Что это такое и почему возникает? Является ли гиперактивность нормальным физиологическим явлением или это один из признаков болезни? Какой режим нужен таким детям, как к ним должны относиться родители, воспитатели и педагоги?

Постараемся ответить на эти и другие вопросы, нередко волнующие родителей. Слово гиперактивность происходит от греческого hyper - много и латинского activus - деятельный. Следовательно, гиперактивность в дословном переводе обозначает повышенную деятельность. В медицинском понимании гиперактивность у детей - это повышенный уровень двигательной активности в школе и дома. Она может быть как естественным проявлением физиологических потребностей ребенка (особенно младшего возраста) к движению, наступать под влиянием конфликтных психотравмирующих ситуаций и дефектов воспитания, так и выявляться с первых лет или даже месяцев жизни. Рассмотрим по порядку все эти возможности.

Движение является одним из проявлений жизнедеятельности организма, обеспечивающим его связь с внешней средой. Как известно, с возрастом двигательная активность человека подвергается физиологическим изменениям. Она особенно развита у детей первых 3-4 лет жизни и значительно замедляется в пожилом и старческом возрасте. Все это имеет конкретное физиологическое объяснение. У детей младшего возраста процессы торможения выражены слабо. Вследствие этого они не могут длительное время сосредоточить свое внимание на одном предмете или одной игре. Стремление к познанию окружающего, во многом еще неизвестного, побуждает детей часто менять род занятий. Они постоянно в движении, им хочется все посмотреть, самим потрогать, даже поломать, чтобы заглянуть внутрь. В силу малой подвижности основных нервных процессов (возбуждения и торможения) ребенку 2-5 лет трудно внезапно остановить свою деятельность. Если же взрослые своим вмешательством внезапно прерывают его занятие, да еще кричат или наказывают, то у ребенка часто возникает реакция протеста в виде плача, крика, отказа выполнить требования родителей. Это физическое, нормальное явление. Поэтому не следует пытаться ограничить естественную подвижность ребенка. Если вам мешает крик ребенка или шум, создаваемый во время игры, постарайтесь занять его чем-нибудь другим, более интересным, но не требуйте немедленно прекратить его занятие.

Однако родителей, особенно молодых, в некоторых случаях волнует двигательная активность ребенка. Они видят других детей такого же возраста, которые могут быть более спокойными и менее подвижными. Хорошо, если с этими опасениями мать обратится к врачу, который должен ее успокоить и дать правильный совет. К сожалению, иногда первым советчиком являются соседи, малоопытные воспитатели и другие случайные лица. Практически здоровому ребенку нередко дают широкодоступные успокоительные микстуры и таблетки или ставшие модными настои из различных трав. Нельзя заниматься самолечением без рекомендации врача! Только врач может рассеять ваши сомнения, дать правильное заключение о здоровье ребенка и при необходимости назначить лечение.

Теперь рассмотрим гиперактивность детей, возникшую вследствие различных внешних воздействий. В подобных случаях родители отмечают, что ранее спокойный ребенок вдруг становится излишне подвижным, беспокойным, плаксивым. Это особенно часто случается во время первого физиологического криза в возрасте от 2 до 4 лет. Причиной гиперактивности могут быть различные заболевания, в том числе нервной системы (преимущественно у детей более старшего возраста), но наиболее часто - дефекты воспитания. Последние можно подразделить на три группы - три крайности воспитания: очень строгий (подавляющий) стиль, излишняя опека, отсутствие единых требований, предъявляемых всеми членами семьи.

К сожалению, все еще встречаются так называемые социально запущенные семьи по отношению к ребенку, когда им вообще занимаются мало, часто без причины наказывают, предъявляют непосильные требования. Если при этом дети являются свидетелями ссор между родителями, да к тому же один из них или оба страдают алкоголизмом, то причин для гиперактивности и других невротических расстройств более чем достаточно. Из таких семей редко обращаются за медицинской помощью или приводят ребенка тогда, когда у него уже имеются выраженные патологические черты характера.

Одной из частых причин гиперактивности у детей является противоположный тип воспитания, когда им разрешается делать все и дети не знают вначале никаких запретов. Такой ребенок является кумиром в семье, постоянно гипертрофируются его способности. Но вот на определенном этапе родители убеждаются в том, что воспитание было неправильным и поэтому решают изменить отношение к ребенку, предъявить ему определенные требования и ограничения, ломать старые привычки, укоренившиеся годами. Известный советский педагог А. С. Макаренко писал о том, что воспитать ребенка нормально и правильно гораздо легче, чем перевоспитать. Перевоспитание требует больше терпения, сил и знаний, и не у каждого родителя все это найдется. Нередко в процессе перевоспитания ребенка, особенно если оно проводится не совсем правильно, возможно возникновение у детей различных невротических реакций, в том числе и гиперактивности, негативизма, агрессивного поведения. В большинстве подобных случаев не требуется специального лечения, достаточно правильно построить свои взаимоотношения с ребенком, быть постоянным до конца в своих требованиях.

Теперь рассмотрим тот тип гиперактивности, который возникает с первых лет или даже месяцев жизни ребенка и представляет в основном не педагогическую, а медицинскую проблему. Приведем вначале одно из характерных наблюдений.

Ко мне на консультацию привели мальчика Сашу 3 лет. Родителей беспокоит, что ребенок очень подвижный, быстрый, неусидчивый, постоянно в движении, часто меняет род занятий, не реагирует на замечания окружающих. Из подробного рассказа матери установлено, что это первый ребенок от молодых здоровых родителей. Отец - инженер, мать - тренер по гимнастике, в начале беременности усиленно занималась спортом, перенесла простудное заболевание и принимала антибиотики.

С первых дней жизни мальчик очень беспокойный и плаксивый. Неоднократно обращались к врачам, однако со стороны деятельности сердца, легких, желудочно-кишечного тракта и других внутренних органов никаких изменений не обнаружено. Мальчик очень плохо спал до года, и родители, дедушка и бабушка поочередно находились с ним на протяжении ночи. Мало помогали укачивание, пустышка, взятие на руки. Сидеть и ходить начал вовремя. После года постепенно отрегулировался сон, однако, по словам родителей, начались новые неприятности. Мальчик стал очень быстрым, суетливым и рассеянным.

Все это родители рассказывали без ребенка, который ожидал в коридоре с бабушкой. Когда же его ввели в кабинет и он увидел врачей в халатах, начал кричать, плакать, вырываться от родителей. Мальчика решено посмотреть дома в обычной для него обстановке. К приходу постороннего отнесся с некоторым испугом, все время уходил подальше и выжидательно смотрел. Вскоре убедился, что на него не обращают внимания и стал заниматься игрушками, однако ни на одной из них не мог сконцентрировать внимание. Все его движения быстрые и стремительные. Медленно и постепенно включился в разговор с врачом. Оказалось, что мальчик читает по слогам, буквы знает с двух лет, хотя родители стараются, чтобы книги меньше попадали в его поле зрения. Производит простые арифметические действия в пределах до пяти. Путем различных отвлекающих способов удалось осмотреть ребенка. При обследовании четких органических признаков поражения нервной системы не установлено.

В беседе с родителями выяснено, что воспитание проводится правильно. Несмотря на гиперактивность и необузданность, четко знает, чего делать нельзя. Так, не трогает стоящие в комнате посуду, телевизор, радиоприемник, они для него как бы не существуют. Зато находящиеся в комнате игрушки были разбросаны как попало. Следует отметить, что в отношении игрушек родители также поступают правильно: не дают сразу много, старые прячут на время, новые покупают не часто. Было видно, что состояние ребенка не обусловлено дефектами воспитания. Родители не считают ребенка «вундеркиндом», хотя он уже начинает читать и проявляет способности в счете. Их больше пугает это несколько преждевременное умственное развитие, а особенно его поведение.

Дан совет не опасаться раннего развития способностей ребенка, периодически предлагать ему самые простые детские книги, и при желании мальчика читать с ним в виде игры. Рекомендовано также почаще ходить на длительные прогулки (до небольшой усталости). С целью упорядочения поведения решено прописать некоторые медикаменты. Неожиданно в соседней комнате заиграла музыка. Мальчик внезапно преобразился, прошла имевшая место суетливость, он несколько секунд постоял, прислушиваясь, и быстро побежал на звуки музыки. Теперь родители вспомнили еще одну «странность» ребенка: он просто заслушивается спокойной медленной музыкой, подолгу тихо стоит около приемника и всегда недоволен, когда его выключают. И действительно, мальчик спокойно стоял около радиоприемника, слегка взмахивал руками (как бы дирижировал), тело его слегка раскачивалось в стороны. Так продолжалось минут десять, затем родители выключили приемник. Была кратковременная отрицательная реакция, но без протеста. Родители отмечают, что ребенок часто приносит поставить ряд своих любимых пластинок, которые запоминает по внешнему виду: он готов их слушать без конца, в чем ему, естественно, отказывают, так как это также в некоторой степени пугает родителей.

Реакция ребенка на музыку несколько изменила наши рекомендации. Родителям дан совет 2-3 раза в день разрешать ребенку послушать любимые им пластинки, постепенно расширяя их количество. Рекомендовано также сводить ребенка к кому-нибудь, кто играет на рояле, и разрешить ему самому «потрогать» инструмент. От медикаментозного лечения решено пока воздержаться. Результаты повторного осмотра показали, что наши рекомендации были правильными. Отмечено некоторое упорядочение поведения ребенка, хотя он продолжает оставаться быстрым и несколько суетливым.

Мы описали довольно типичный случай ранней гиперактивности, возникшей с первых месяцев жизни. Для нее характерен особый тип повышенной двигательной активности, сочетающейся с неусидчивостью, повышенной отвлекаемостью, рассеянностью, нарушением концентрации внимания, повышенной возбудимостью. При этом могут наблюдаться агрессивность, негативизм, некоторая неловкость и неуклюжесть. Гиперактивный ребенок как вихрь носится по квартире, наводя в ней настоящий погром и хаос, постоянно что-то ломает, бьет, крошит. Он - зачинщик ссор и драк. Одежда на нем часто порвана и испачкана, личные вещи потеряны, разбросаны или свалены в кучу. Угомонить его очень трудно, а порой практически невозможно. Родители в недоумении - откуда эта неиссякаемая энергия, не дающая покоя и отдыха всей семье? Образная характеристика гиперактивного ребенка дана мамой мальчика 5 лет, которая приведена в книге А. И. Баркан «Его Величество Ребенок, какой он есть. Тайны и загадки» (1996): «Неужели никто до сих пор не создал вечный двигатель? Если вам нужны его секреты, изучите моего ребенка». Много хлопот доставляют такие дети родителям, воспитателям и учителям. У родителей возникает ряд вопросов: отчего все произошло и есть ли в этом их вина, что ожидает ребенка в будущем, отразится ли это на его умственных способностях?

Эти и другие вопросы уже давно пристально изучаются детскими неврологами и психиатрами. Многое еще остается неясным и спорным, однако некоторые вопросы уже разрешены. В частности, установлено, что при рано возникшей гиперактивности ребенка беременность у матери часто протекала с осложнениями: выраженные гестозы беременности, соматические заболевания, несоблюдение режима труда и отдыха и т.д. Известно, что заботиться о здоровье ребенка следует еще до его рождения. Ведь жизнь человека начинается не с рождения, а с первых дней беременности. Поэтому еще и теперь в некоторых странах Востока возраст исчисляют с момента зачатия. Наукой установлено, что некоторые заболевания детей могут возникать еще в дородовый период, во время развития в утробе матери. Неправильный образ жизни, неполноценное питание матери, недостаток витаминов и аминокислот также нарушают развитие будущего ребенка. Беременной женщине как никогда следует быть осторожной в применении различных лекарственных веществ, особенно таких, как психотропные средства, снотворное, гормоны.

В то же время из сказанного не следует делать вывод, будто во время беременности нельзя принимать лечение. Ведь беременная женщина может заболеть гриппом, бронхитом, воспалением легких и т.д. В таких случаях назначение медикаментозных средств является обязательным, но всякое лечение проводится по назначению и под контролем врача.

Имеются достоверные указания на то, что в возникновении детской гиперактивности определенную роль играют наследственные факторы. При подробном расспросе дедушек и бабушек нередко удается выяснить, что родители их внуков также в детстве были гиперактивными или имели подобные неврологические нарушения. Аналогичные расстройства часто выявляются у родственников по линии как отцов, так и матерей. Следовательно, ранняя детская гиперактивность часто является следствием неправильного внутриутробного развития или носит наследственный характер.

Относительно дальнейшего развития таких детей можно сказать следующее. На основании больших статистических исследований доказано, что у гиперактивных детей, как правило, не наблюдается задержки умственного развития. В то же время у них довольно часто имеются определенные трудности в учебе, даже неудовлетворительная или только посредственная успеваемость по 1-2 предметам (чаще по письму и чтению), но это в основном следствие дефектов воспитания или неправильного педагогического воздействия.

Следует отметить еще одну интересную особенность гиперактивных детей. Довольно часто у них на первом году жизни более быстрыми темпами идет физическое и умственное развитие. Такие дети раньше своих сверстников начинают ходить и произносить отдельные слова. Может сложиться впечатление, что это очень одаренный, гениальный ребенок, от которого многого можно ожидать в будущем. Однако в предшкольном возрасте и особенно в первые годы обучения в школе приходится убедиться, что умственное развитие таких детей находится на среднем уровне. В то же время у них могут быть повышенные способности к определенному роду деятельности (музыка, математика, техника, игра в шахматы и др.). Эти данные следует использовать в воспитательной и педагогической работе.

Как известно, почти у любого ребенка при наличии конфликтных ситуаций, особенно часто повторяющихся, может возникнуть ряд невротических нарушений. Это особенно относится к гиперактивным детям. Если их воспитанию уделяется недостаточно внимания или оно проводится неправильно, то у них постепенно возникают и фиксируются различные функциональные нарушения со стороны нервной системы.

Во взаимоотношениях с таким ребенком необходимо прежде всего исходить из единства требований со стороны всех членов семьи. Такие дети не должны видеть в одном из членов семьи своего постоянного защитника, который все им прощает и разрешает то, что запрещают другие. Отношение к такому ребенку должно быть спокойным и ровным. Не следует делать никаких уступок (скидок) на особенности его нервной системы. Уже в раннем возрасте ребенка следует обучать тому, чего нельзя и что нужно делать. Все остальное он воспринимает как «можно».

В воспитательной работе необходимо учитывать повышенную двигательную активность таких детей. Поэтому игры должны быть прежде всего подвижными. Учитывая повышенную отвлекаемость таких детей, следует чаще менять род их деятельности. Необходимо дать практически наиболее целесообразный выход гиперактивности такого ребенка. Если при этом он плохо спит, особенно ночью, можно проводить накануне длительные прогулки, вплоть до умеренной усталости. В нашем примере с Сашей отмечен его повышенный интерес к музыке. Если аналогичные склонности удается обнаружить у гиперактивных детей, то это следует максимально использовать в воспитании.

Отмечено, что гиперактивные дети плохо приспосабливаются к новой незнакомой обстановке, новому коллективу. При определении такого ребенка в детский сад очень часто вначале возникает ряд осложнений: дети через несколько дней отказываются посещать сад, плачут, капризничают. В этой связи очень важно предварительно прививать любовь к сверстникам, пребыванию в коллективе; нужно также заранее побеседовать с воспитателем об особенностях ребенка. Если же посещение детского сада начинается внезапно, то возможно усиление отрицательных черт поведения ребенка, он во многих случаях нарушает общий порядок в группе своим негативизмом и упрямством.

Примерно то же может произойти и во время посещения школы, особенно в тех случаях, когда нет должного контакта с педагогом. Недостаточная концентрация внимания, неусидчивость, частая отвлекаемость создают таким детям репутацию нарушителей поведения. Постоянные упреки и замечания педагогов способствуют формированию у ребенка комплекса неполноценности. Он как бы защищает себя немотивированным импульсивным поведением. Это может выражаться в порче окружающих предметов, дурашливости, некоторой агрессивности. Гиперактивный ребенок нуждается в школе в особом подходе, его лучше посадить на одну из первых парт, чаще вызывать для ответа и вообще давать возможность «разрядиться» имеющейся гиперактивности. Например, можно попросить его что-то принести или подать учителю, помочь ему собрать дневники, тетради, вытереть доску и т.д. Это будет незаметно для одноклассников и поможет ребенку высидеть урок без нарушения дисциплины. Естественно, что каждый педагог найдет множество таких отвлекающих приемов.

Если гиперактивные дети проявляют желание кроме посещения школы заниматься музыкой, посещать спортивную секцию, не следует им препятствовать в этом. Тем более, нет никаких оснований освобождать их от занятий физкультурой, участия в соревнованиях и других мероприятиях. Конечно, такого ребенка нужно периодически показывать неврологу, который решит вопрос о целесообразности и характере лечебных мероприятий.

Мы рассмотрели различные проявления гиперактивности у детей и причины их возникновения. Трудно дать совет родителям на каждый конкретный случай. Следует при этом помнить, что одно из главных мероприятий для нормализации и управления поведением такого ребенка - правильно проводимое воспитание и обучение.

Что же следует делать конкретно? В первую очередь, запомнить, что у детей с СДВГ очень высокий порог чувствительности к отрицательным стимулам, а потому слова «нет», «нельзя», «не трогай», «запрещаю» для них, по сути дела, пустой звук. Они не восприимчивы к выговорам и наказанию, но зато очень хорошо реагируют на похвалу, одобрение. От физических наказаний вообще надо отказаться. См. →

Предполагается, что возникновение эмоционального процесса в принципе равнозначно появлению состояния возбуждения. Это возбуждение связано с повышением уровня активации (arousal) центральной нервной системы. По данным Линдсли, в течение нескольких десятков лет проводившего электрофизиологические исследования, эмоциональные процессы можно описывать при помощи континуума активации; на одном полюсе будет состояние комы или глубокого сна, при котором исчезают рефлексы и который не могут нарушить даже очень сильные раздражители, на другом - состояние крайнего возбуждения, как в случаях, например, приступа бешенства, паники, ярости, экстаза. Между этими двумя полюсами располагается целый ряд промежуточных состояний, таких, как сон, апатия, сонливость, безразличие, заинтересованность, бодрость, возбуждение, сильное возбуждение (Lindsley, 1957).

Представленный Линдсли континуум активации охватывает три типа изменений: изменения в электрической активности мозга, в состоянии сознания, а также в качестве деятельности.

Приведенный континуум более подробно дифференцирует состояния низкого уровня активации; это понятно, так как в лабораторных условиях трудно различить состояния сильного и очень сильного эмоционального возбуждения. Однако, исходя из данных наблюдения над поведением людей, следовало бы в верхней части континуума различать состояние сильного эмоционального возбуждения - аффекта (страх, гнев, радость), при котором еще сохраняются ориентация и контроль, и состояние крайнего возбуждения, описываемое такими словами, как «паника», «ужас», «бешенство», «экстаз», «полное отчаяние», когда ориентация и контроль практически невозможны.

Усиление эмоционального возбуждения может привести к двигательной активности, увеличению скорости и силы моторных реакций, но может этих эффектов и не вызывать; внешне человек может даже казаться равнодушным, неподвижным, тогда как увеличение возбуждения будет выражаться в форме значительного усиления ассоциативной активности - в том, что обычно описывается как «наплыв мыслей», беспрерывный поток фантазий и грез, «хаос в голове», ощущение сильного беспокойства, неодолимое желание что-то сделать и т. п.

Тот факт, что повышение эмоционального возбуждения может привести не только к увеличению интенсивности внешних реакций, но и к усилению внутренней активности, известен ужо давно. В связи с этим различали стенические эмоции (приводящие к увеличению активности - к действию) и астенические (не побуждающие к действию).

В отдельных случаях фактор, нарушающий равновесие, может привести к уменьшению возбуждения, то есть к снижению активации. Эмоциональный процесс, для которого характерно уменьшение возбуждения, возникает тогда, когда сложившаяся ситуация исключает какую бы то ни было возможность приспособления (во всяком случае, с точки зрения субъекта); такое снижение активации может быть также следствием бурной эмоциональной вспышки или длительного пребывания в состоянии возбуждения.

Эмоциональное возбуждение может принять также специфическую форму, обычно называемую “эмоциональным напряжением” .Что такое «эмоциональное напряжение»?

Клинические наблюдения позволяют утверждать, что это - состояние, характеризующееся повышенным уровнем активации и соответствующим ему эмоциональным возбуждением, которые блокируются в экспрессивно-исполнительной фазе. Другими словами, эмоциональное напряжение возникает, как правило, в ситуациях, которые вызывают страх, но исключают бегство, вызывают гнев, но делают невозможным его выражение, возбуждают желания, но препятствуют их осуществлению, вызывают радость, но требуют сохранения серьезности и т.п. Оно характерно также для состояния конфликта. Во всех таких случаях наблюдается сильная тенденция к определенным действиям, но тенденция эта блокируется - именно тогда и возникает состояние, которое можно назвать эмоциональным напряжением. Его характерным признаком являются непроизвольные выразительные движения. Возможно, однако, что эмоциональное напряжение возникает и при других обстоятельствах.

Так, оно является необходимым опосредующим звеном для развития некоторых эмоций. Это означает, что некоторые эмоции развиваются не плавно, а скачкообразно: кумуляция возбуждения в одной системе приводит к внезапному включению другой системы. Таким образом, не исключено, что эмоциональное напряжение может возникнуть в фазе накопления возбуждения в некотором механизме и что соответствующий акт поведения возможен только после такого накопления. Это позволило бы объяснить взрывной характер некоторых эмоций и типичную последовательность их развития: напряжение - взрыв - разрешение. Так протекают гнев, отчаяние, обида и ряд других эмоций.

Кумулятивное развитие эмоций подробно описано Т. Томашевским, выделившим на примере эмоции гнева четыре фазы ее развития: фазу кумуляции, взрыв, уменьшение напряжения и угасание (Томашевский, 1946).
Согласно этим представлениям, эмоциональное напряжение следует объяснять не задержкой внешней активности, а накоплением возбуждения, которое, чтобы вызвать определенные реакции должно достигнуть необходимого уровня.

Однако в действительности эмоциональное напряжение проявляется, скорее всего, в обеих формах: торможения внешней активности и накопления возбуждения.

Одно из наиболее частых проявлений острого психического заболевания, выражается двигательным беспокойством разной степени: от суетливости до разрушительных импульсных действий.

В зависимости от заболевания виды возбуждения чрезвычайно разнообразны как по выраженности, так и по клинической картине. Но независимо от этого всякое психомоторное возбуждение требует оперативных мер неотложной терапии , так как в это время больные представляют наибольшую опасность для себя и окружающих.

Часто двигательное возбуждение сопровождается речевым (речедвигательное возбуждение) с многоречивостью, нередко почти непрерывным говорением с выкриками фраз, слов, отдельных звуков и т.п.

Наряду с этим характерны ярко выраженные и часто очень интенсивные расстройства аффективной сферы :

• тревога;
• растерянность;
• гневливость;
• злобность;
• напряженность;
• агрессивность;
• веселье и др.

Виды нервного возбуждения

Обычно по характеру возбуждения больного и его высказываниям удается дифференцировать разные виды возбуждения.

Галлюцинаторно-бредовое возбуждение

Галлюцинаторно-бредовое возбуждение возникает на почве бреда и галлюцинаций; возбужденное состояние больного обусловливается прежде всего этими расстройствами. Больные испытывают страх, тревогу, растерянность, в других случаях, они злобны, напряжены, недоступны. Часто разговаривают с галлюцинаторными "голосами", отвечают на их вопросы или к чему-то прислушиваются.

При делирии переживания больных определяются зрительными галлюцинациями. При резком возбуждении больные под влиянием бреда, галлюцинаций нападают на мнимых преследователей или, наооорот, спасаясь от них, бегут, не разбирая дороги, выпрыгивают из окна, из движущегося поезда и др. Часты переходы от обороны к нападению.

Кататоническое возбуждение

Кататоническому возбуждению свойственны нецеленаправленность, хаотичность, бессмысленность, внезапные и импульсивные поступки с агрессивными действиями и переходом от возбуждения к ступору. Часто сопровождается речевой разорванностью, бессвязностью. Характерны также дурашливость, манерность, гримасничанье, нелепость поведения.

Депрессивное возбуждение

Депрессивное возбуждение (депрессивная ажитация, меланхолический раптус) возникает у больных депрессией обычно при резком усилении депрессивных переживаний в виде нарастающего чувства невыносимой тоски, безысходности, отчаяния. Больные мечутся, не находят себе места, кричат, стонут, воют, рыдают, упорно наносят себе повреждения, активно стремятся к самоубийству.

Маниакальное возбуждение

Маниакальное возбуждение выражается не только в повышенном настроении, как это бывает при маниакальном и гипоманиакальном состоянии, но и в речедвигательном возбуждении. Больные то веселы, то гневливы, злобны, раздражительны, почти не сидят на месте, поют, танцуют, во все вмешиваются, берутся за множество дел, ни одного не заканчивая.

Почти непрерывно разговаривают, речь быстрая, фразы часто не заканчивают, перескакивают на другую тему. Переоценивают свои силы и возможности, нередко высказывают бредовые идеи величия. В связи с этим совершают множество нелепых, нередко опасных для жизни поступков, при возражениях бывают гневливы, агрессивны.

Эпилептическое возбуждение

Эпилептическое возбуждение возникает при сумеречном расстройстве сознания у больных эпилепсией, поэтому для его распознавания важно выяснить наличие эпилептических припадков в анамнезе. Характеризуется внезапным началом и столь же внезапным концом, сопровождается злобно-напряженным аффектом, полной дезориентировкой, невозможностью контакта.

Под влиянием острейших галлюцинаторнобредовых переживаний возбуждение достигает резчайших степеней, отличается чрезвычайной опасностью для окружающих, так как больной может набрасываться на окружающих, нанося им тяжелые повреждения, разрушая все, что встречается на пути.

Психогенное (реактивное) возбуждение

Психогенное (реактивное) возбуждение возникает, как правило, сразу же после острых психических травм или ситуаций, угрожающих жизни (катастрофа, крушение, землетрясение и другие экстремальные ситуации), и выражается двигательным беспокойством разной степени с обилием выразительных движений, ярких эффективных и вегетативных нарушений.

Клиническая картина очень разнообразна - от однообразного монотонного возбуждения с нечленораздельными звуками до картин хаотического бессмысленного возбуждения с паническим бегством, нанесением самоповреждений, самоубийства.

Нередко возбуждение протекает с психогенным бредом или сменяется ступором. При массовых катастрофах психогенное возбуждение по механизмам психической ндукции может охватывать более или менее большие группы людей с возникновением паники.

Психопатическое возбуждение близко к психогенному, оно также возникает чаще вслед за воздействием внешних раздражающих факторов, однако вызвавшая его причина не соответствует силе ответной реакции, что связано с патологическмми (психопатическими) особенностями характера больных.

Возбуждение со злобностью

Возбуждение со злобностью, агрессивностью обычно целенаправленно адресуется к конкретным лицам, обидевшим больного, сопровождается выкриками, угрозами, циничными ругательствами.

Для многих случаев характерна выраженность, яркость, большая напряженность, аффективность расстройств, демонстративность в поведении больного, его стремление привлечь к себе внимание окружающих, вызвать их сочувствие или одобрение.

Демонстративность, достигающая степени театральности, с бурными эмоциональными реакциями, настойчивым стремлением добиться сочувствия, жалости окружающих, характерна для истерического варианта психопатического возбуждения.

Движения, мимика больных подчеркнуто выразительны, экспрессивны: они рыдают, кричат, заламывают руки, принимают выразительные позы. Часто на высоте возбуждения возникает истерический припадок, который представляет как бы максимальную выраженность вышеописанных нарушений.

При этом в отличие от эпилептического припадка вместо судорог тонического и клонического характера отмечаются выразительные движения, не бывает столь внезапного падения с нанесением себе повреждений, редки прикусы языка и у пускание мочи, не бывает ночных припадков, нет полной амнезии.

Причины нервного возбуждения

Нервное возбуждение обычно развивается, если человек подвержен:

• частым стрессам;
• недосыпу;
• раздражению;
• нервозности;
• страдает психическим заболеванием.

Все это может выражаться в частых конфликтных ситуациях с окружающими людьми. Иногда причиной развития повышенной нервной возбудимости являются не эмоционально-психические факторы, а тревожно-мнительные черты характера.

Однако зачастую первая и вторая причина присутствуют в сочетании. Происходит складывание замкнутого круга: недосыпание – раздражение – нервные стрессы – бессонница.

Нервоное возбуждение может являться симптомом слелующих заболеваний:

Симптомы нервного возбуждения

Симптомами нервного возбуждения являются:

• нарушения движений глазных яблок;
• несимметричность мышц лица;
• плохая ориентация во времени и пространстве;
• неловкость и несобранность.

Кроме того, отмечаются головные боли и незначительная задержка интеллектуального развития.

Именно бессонница является отличительным признаком повышенной нервной возбудимости. Бессонница определяется состоянием человека, если он не может погрузиться в сон в течение трех-четрыех часов, метается в постели, стараясь отыскать удобное положение тела.

Также человек может проснуться посередине ночи и лежать до утра с открытыми глазами. В некоторых случаях бессонница рассматривается как симптом какой-либо соматической патологии.

Лечение нервного возбуждения

Наиболее важным способом борьбы с нервным возбуждением или беспричинной тревогой, является поиск и лечение причины. Без лечения такое нервное возбуждение приводит к повышенному риску самоубийства .

Следующие меры помогут уменьшить волнение:

• Спокойная обстановка.
• Достаточное освещение.
• Лекарства, такие как бензодиазепины, а в некоторых случаях, нейролептики.
• Полноценный, качественный сон.
• Смена привычной обстановки или окружения, например небольшой отпуск.
• Хобби и увлечения.

Не зацикливайтесь слишком на своей тревоге, если это возможно. Как правило, это усугубляет проблему. Если ваш близкий человек находится в опасности причинения вреда себе или другим, по причине нервного возбуждения, или беспричинной тревоги, и нет других, менее ограничительных способов управления его поведением, используйте только жесткие ограничения .

Вопросы и ответы по теме "Нервное возбуждение"

У моего сына сына и.ч.м.т., нам пришлось уехать из Москвы, у сына нервное возбуждения весной и осенью, они с каждым годом все сильней, ему выписывали аминазин и ещё какое то лекарство, не помню какое, не посоветуете, что ещё ему можно давать, чтобы он успокоился

Назначать препараты может только лечащий врач. Основные рекомендации вы может прочитать в разделе " ". Кроме того, необходима работа с психотерапевтом.

Уже несколько месяцев у меня постоянная повышенная нервная возбудимость. Я нервничаю по поводу и без, а теперь уже нервничаю от самой боязни начать нервничать. На ЭЭГ: умеренно выраженные общие изменения биоэлектрической активности. Признаки ирритации структур ствола головного мозга. С какой вероятностью здесь можно говорить об органическом поражении мозга?

Выполнение инструментального обследования без показаний и гипердиагностический шабаш в описании данных обследования - путь к соматизации психических расстройств и невротизации нации. Общее правило: ЭЭГ нужна для диагностики эпилепсии. Исключения из этого правила крайне редки. Пример исключения – подозрения на смерть мозга. Последнее точно не Ваш случай! То, что написано в описании принято писать на норму. Нет данных за органическое поражение мозга. Лечение у психотерапевта.

Добрый день. Моему сыну 11 лет. Он очень агрессивен по отношению к младшей сестре и сверстникам. В школе учителя на него жалуются - сам не работает и другим мешает. Делаю замечания или ругаю начинает плакать. Вниманием и заботой не обделен. Посоветуйте какие успокоительные можно применять в 11 лет?

Перед применением успокоительных средств ребенка необходимо проконсультироваться с врачом невропатологом, для определения причины повышенной нервной возбудимости. Возможно необходимо будет пройти обследования и только после осмотра и получения результатов врач назначит вам корректное лечение, если такое будет необходимо.

Знание психологии необходимо для создания успешной маркетинговой стратегии. Интересен тот факт, что самые значительные прорывы в контент-маркетинге связаны не с особыми приемами, уловками или техниками, а с научными психологическими закономерностями.

Один из наиболее фундаментальных и увлекательных разделов психологии посвящен изучению эмоционального возбуждения. Каким образом контент-маркетологи могут повлиять на эмоции людей? Как повышение уровня эмоциональной вовлеченности влияет на интерес к контенту? Есть ли способ получить больше комментариев, репостов, «лайков» и столь желаемых KPI с помощью знания психологии?

В данной статье мы постараемся ответить на эти вопросы.

Работа эмоций

Чтобы понять, как эмоциональное возбуждение влияет на маркетинг, необходимо вначале понять, как оно действует. Вот несколько его ключевых особенностей.

1. Эмоциональное возбуждение возникает в центральной нервной системе, но воздействует на все тело

Как и любая другая эмоция, возбуждение возникает в головном мозге, однако влечет за собой сильные физиологические реакции.

Многие знакомы с неприятными ощущениями в животе, дрожью, слабостью и потоотделением — типичными реакциями на страх или возбуждение. Это совокупность реакций тела на состояние ума.

2. Эмоциональное возбуждение — состояние физиологического возбуждения

ChangingMinds.org объясняет, что происходит, когда мы взволнованы:

«При возбуждении в теле обычно происходят химические процессы, влияющие на мозг следующим образом: обостряются чувства, уменьшается активность коры головного мозга, а следовательно и сознательный контроль, напрягаются мышцы, организм готовится к действию.

Эндокринная система стимулирует различные железы, в частности, адреналиновую, что приводит к повышению уровня кислорода и глюкозы в крови, расширению зрачков (чтобы вы могли лучше видеть) и замедлению работы менее важных систем — пищеварительной и иммунной. Возбуждение распространяется по симпатической нервной системе, ускоряет пульс и дыхание для подготовки тела к активности, а также увеличивает потоотделение, чтобы охладить поверхность тела».

3. Возбуждение быстро проходит

Несмотря на то, что мы находимся в изменяющихся условиях, с колебаниями температуры и давления, тело постоянно адаптируется и поддерживает внутреннее равновесие. Возбуждение нарушает данный гомеостаз, но ненадолго. Поскольку тело постоянно возвращается к состоянию равновесия, состояние настоящего возбуждения (в биологическом смысле) длится недолго.

Сколько же оно длится? Все зависит от степени. Согласно статье в Wall Street Journal, вспышка эмоций средней силы проходит примерно за 20 минут.

4. В состоянии эмоционального возбуждения люди более склонны действовать

Состояние эмоционального подъема ‒ лучшее время для продажи. Эмоциональное возбуждение любого рода — это состояние активизации организма, когда усиливается сердцебиение и деятельность симпатической нервной системы, а мозг сигнализирует о выбросе гормонов.

Когда человек взволнован, его охватывают эмоции, влияющие и на принятие решений. Взволнованные люди чаще принимают решение — любое решение (даже плохое). Возбуждение влечет за собой импульсивность.

В «Психологии социального шопинга» Палома Васкез (Paloma Vasquez) отмечает следующее:

«В состоянии волнения или возбуждения люди думают и ведут себя по-другому. Эмоции подавляют рациональное мышление; проще что-то продать человеку, если он взволнован».

Это хорошая новость. Маркетологи обычно хотят, чтобы люди действовали, а не тратили время на раздумья. Мы понимаем, что быстрое принятие решений может оказаться необходимым для того, чтобы человек прошел весь покупательский цикл.

Что вызывает эмоциональный подъем у людей?

Получив базовое представление о том, как действуют эмоции, рассмотрим, как на них влияет контент. Перечислим виды контента, вызывающего эмоции.

1. Эмоциональное содержание

На этот счет мнение единодушно: пользователей привлекает эмоциональный контент. Вот, как описывает это Relevance:

«Люди ‒ эмоциональные создания. Мы принимаем решения (в том числе и о покупках) и действуем, в основном, под влиянием эмоций. Так что если ваш маркетинговый подход основан лишь на рациональном убеждении аудитории, вполне вероятно, что он не будет успешным».

Пользователи будут реагировать на контент, который их задевает на эмоциональном уровне. Эмоции влияют на принятие решения и дальнейшие действия. Какие именно действия? Наиболее очевидные — распространение информации.

Ученые университета Пенсильвании провели исследование, пытаясь ответить на вопрос: «Что делает онлайн-контент вирусным?». В результате был получен следующий вывод:

«Виральность отчасти вызывается физиологическим возбуждением. Контент, вызывающий сильные положительные эмоции (восхищение) или отрицательные эмоции (злость, раздражение), лучше распространяется. Контент, вызывающий слабые эмоции или нежелание действовать (грусть), хуже распространяется».

Грубо говоря, если вы хотите создать быстро распространяющийся, вирусный контент, то обращайтесь к эмоциям людей.

2. Принцип успеха

Психологи уже давно поняли, что удовлетворение и благополучие человека зависят от его успехов. Журнал «The Harvard Business Review» поясняет:

«Тщательно анализируя дневники специалистов, работающих с информацией, мы выявили главный принцип: из всех возможных способов улучшения восприятия и повышения мотивации в течение рабочего дня, единственным наиболее важным фактором стал фактор успеха.

Неважно, пытаются ли люди разгадать научную загадку или просто создать высококачественный продукт или услугу, ежедневный успех, даже небольшое продвижение вперед, может повлиять на их самочувствие и производительность».

Принцип успеха применим и к микромиру контента. JeremySaid.com сообщает: «Один из лучших способов мотивировать — это создать ощущение успеха. Если пользователь может достичь новых уровней поощрений, то скорее всего, он попробует это сделать».

Именно этот принцип создает ажиотаж вокруг программы лояльности Starbucks.

Золотой уровень. Осталось 8 звезд до следующего уровня.

Когда речь идет о контенте, пользователь хочет одновременно и осознавать, и ощущать свой прогресс. На боковой панели журнала Slate пользователь видит, сколько времени займет чтение статьи, что, по-видимому, мотивирует его на чтение.

3. Хороший дизайн

Исследователи поведенческой психологии осознают значение стимулов окружающей среды для действий и покупок. То же самое относится и к ‒ мелкие детали, вроде цветовой гаммы, могут значительно повлиять на то, как люди отнесутся к ресурсу. На самом деле, цвет — наиболее простой способ увеличить эмоциональное возбуждение.

Блог Coca-Cola — прекрасный пример этому. Широкое использование красного цвета в их дизайне микроблога Tumblr вызывает интерес и поощряет посетителей взаимодействовать с контентом.

4. Низкая цена

Импульсивные покупатели действуют исходя из эмоционального возбуждения. Одна из движущих сил импульса — цена продукта, согласно Wall Street Journal. Вы можете сохранять низкие цены или использовать якорный эффект цены, чтобы она казалась низкой. В любом случае вы можете воздействовать на эмоции благодаря низкой стоимости.

Когда человек покупает товар по хорошей цене, то более вероятно, что он поделится этой информацией с другими. Как объясняет Роберт Шниндлер (Robert Schindler) в «Новейших исследованиях потребителя» (Advances in Consumer Research), это происходит потому, что покупатель гордится своей покупкой. Выгодная сделка способствует «проявлению эго», и заставляет покупателя «чувствовать себя ответственным за скидку».

5. Ограниченное количество товара

В меньшей степени сам товар может вызвать эмоциональный подъем. Статья Марка Макдональда (Mark Macdonald) в Shopify рассказывает о том, что сами продукты могут вызывать эмоциональное возбуждение и желание купить, особенно, если они являются «сезонными или ограниченными по количеству».

Например, каждый март в честь Дня святого Патрика и символизирующего его трилистника в McDonalds предлагают зеленый прохладный коктейль Shamrock Shake.

Сходное сезонное предложение есть и у Starbucks ‒ осенний тыквенный латте с пряностями Pumpkin Spice Latte создает много шумихи в социальных сетях. На информационной странице продукта на сайте Starbucks приводятся данные, что с августа 2012 года появилось более 29000 твитов с хэштегом #pumpkinspice.

На самом деле, внедрение этого принципа может быть самой сложной задачей, требующей кардинальных перемен в компании. Но и Shamrock Shake, и Pumpkin Spice Latte вызывают необходимую вам реакцию. Если вы сможете выстроить свою маркетинговую политику, сфокусировавшись на уникальном или вызывающем эмоции аспекте вашего продукта, то покупатели скорее прочтут о нем и поделятся этой информацией с друзьями.

Заключение

Чтобы повысить дистибуцию контента, недостаточно просто разместить информацию и ждать, пока она возымеет действие. Вам нужно создать стратегию, которая вовлечет пользователей и читателей эмоционально. Как только вы заложите интеллектуальную основу привлекательным контентом, вы сможете направить усилия на то, чтобы использовать эмпатию, эмоционально мотивируя людей.

Когда вы изучаете контент в интернете, обратите внимание на то, что вызывает у вас эмоции. Вполне вероятно, что аналогичные материалы понравятся и вашим посетителям. Помните, что эмоциональный контент — верный хороший инструмент для привлечения и вовлечения аудитории.

Похожие статьи