3. Материальные и идеальные модели.
КЛАССИФИКАЦИЯ МОДЕЛЕЙ
Каждая модель характеризуется тремя признаками:
1) принадлежностью к определённому классу задач (по классам задач);
2) указанием класса объектов моделирования (по классам объектов);
3) способом реализации (по форме представления и обработки информации).
Рассмотрим более подробно последний вид классификации. По этому признаку модели делятся на материальные и идеальные.
1 Материальные модели:
1.1 геометрически подобные масштабные, воспроизводящие пространственно-геометрические характеристики оригинала безотносительно его субстрату (макеты зданий и сооружений, учебные муляжи и др.);
1.2 основанные на теории подобия, воспроизводящие с масштабированием в пространстве и времени свойства и характеристики оригинала той же природы, что и модель, (гидродинамические модели судов, продувочные модели летательных аппаратов);
1.3 аналоговые приборные, воспроизводящие исследуемые свойства и характеристики объекта оригинала в моделирующем объекте другой природы на основе некоторой системы прямых аналогий (разновидности электронного аналогового моделирования).
Рассмотрим более подробно два последних пункта. Для парохода правильный выбор обводов, подбор гребного винта и согласование с характеристиками винта и корпуса мощности и скорости вращения вала – проблема № 1. По существу речь идет о необходимости оптимизировать взаимодействие системы корпус – винт – двигатель с обтекающей судно жидкой средой по критерию максимального КПД. Решение проблемы опытным путем невозможно по экономическим соображениям, не поддается она и теоретическому решению. Выход был найден на пути синтеза теории масштабного гидродинамического моделирования, т.е. экспериментальное исследование малых геометрически подобных моделей проектируемых судов в специальных бассейнах на основе теории подобия. Теория обеспечивала возможность достоверного переноса данных, полученных на модели, на «натуру», на свойства и характеристики реального, но еще не существующего судна. И сегодня методы масштабного физического моделирования сохраняют свое значение.
Аналоговое моделирование основано на том, что свойства и характеристики некоторого объекта воспроизводятся с помощью модели иной, чем у оригинала физической природы. Целый ряд явлений и процессов существенно различной природы описывается аналогичными по структуре математическими выражениями. Описываемые аналогичными математическими структурами разнородные объекты можно рассматривать как пару моделей, которые с точностью до свойств, учитываемых в математическом описании, взаимно отображают друг друга, причем коэффициенты, связывающие соответственные (сходственные) параметры, являются в этом случае размерными величинами.
2 Идеальные модели
2.1 неформализованные модели, т.е. системы представлений об объекте оригинале, сложившиеся в человеческом мозгу;
2.2 частично формализованные:
2.2.1 вербальные – описание свойств и характеристик оригинала на некотором естественном языке (текстовые материалы проектной документации, словесное описание результатов технического эксперимента);
2.2.2 графические иконические – черты, свойства и характеристики оригинала, реально или хотя бы теоретически доступные непосредственно зрительному восприятию (художественная графика, технологические карты);
2.2.3 графические условные – данные наблюдений и экспериментальных исследований в виде графиков, диаграмм, схем;
2.2.4 вполне формализованные (математические) модели.
Основное отличие этого типа моделей от остальных состоит в вариативности – в кодировании одним знаковым описанием огромного количества конкретных вариантов поведения системы. T ак , линейные дифференциальные уравнения с постоянными коэффициентами описывают и движение массы на пружине, и изменение тока в колебательном контуре, и измерительную схему системы автоматического регулирования, и ряд других процессов. Однако еще более важно то, что в каждом из этих описаний одни и те же уравнения в буквенном (а вообще говоря, и в числовом) виде соответствуют бесконечному числу комбинаций конкретных значений параметров. Скажем, для процесса механических колебаний – это любые значения массы и жесткости пружины.
В знаковых моделях возможен дедуктивный вывод свойств, количество следствий в них обычно более значительно, чем в моделях других типов. Они отличаются компактной записью удобством работы, возможностью изучения в форме, абстрагированной от конкретного содержания. Все это позволяет считать знаковые модели наивысшей ступенью и рекомендовать стремиться к такой форме моделирования.
Заметим, что деление моделей на вербальные, натурные и знаковые в определенной степени условно. Так, существуют смешанные типы моделей, скажем, использующие и вербальные, и знаковые построения.
Введем «прагматическое» определение математической модели, удобное для практических приложений. Для этого используем хорошо известное из кибернетики представление объекта в виде «черного ящика».
Идеализация - процесс мысленного конструирования представлений и понятий об объектах, не существующих и не могущих существовать в действительности, но сохраняющих некоторые черты реальных объектов. В процессе идеализации мы, с одной стороны, отвлекаемся от многих свойств реальных объектов и сохраняем лишь те из них, которые нас в данном случае интересуют, с другой - вводим в содержание образуемых понятий такие признаки, которые в принципе не могут принадлежать реальным объектам. В результате идеализации возникают идеальные, или идеализированные, объекты, напр., «материальная точка», «прямая линия», «идеальный газ», «абсолютно черное тело», «инерция» и т. п.
Идеализация и абстракция. Идеализация является видом абстракции, выступающей специфической формой познания, которая предполагает мысленную реконструкцию предмета посредством отвлечения от некоторых его свойств или пополнения их. Будучи обобщенными образами, абстракции выполняются на системе моделей. Если таких систем нет, абстракции семантически пусты. Непустые, содержательные абстракции подразделяются на две группы. Одни выполняются на материальных моделях, их именуют материальными. Другие реализуются на моделях идеальных, их называют идеальными. Последние фиксируют непосредственно не существующие в действительности, но имеющие в ней некие аналоги предметные признаки. Данный этап абстракций, собственно, образует множество идеализации; они вводят в мысль идеальные элементы, через творческие определения наделяют их ментальным существованием.
Пример построения идеализированного объекта. Рассмотрим следующую группу предметов: арбуз, воздушный шар, футбольный мяч, глобус и шарикоподшипник. По какому признаку мы можем объединить их в один класс вещей? У всех у них разная масса, цвет, химический состав, функциональное назначение. Единственное, что их может объединить, так это то, что они сходны по «форме». Очевидно, что все они «шарообразны». Нашу интуитивную убежденность в сходстве этих вещей по форме, которую мы черпаем из показаний наших органов чувств, мы можем перевести на язык рационального рассуждения. Мы скажем: указанный класс вещей имеет форму шара. Исследованием геометрических форм и их соотношений занимается специальная наука геометрия. Как же геометрия выделяет объекты своего исследования и каково соотношение этих теоретических объектов с их эмпирическими прообразами? Вопрос этот занимает философскую мысль со времен Платона и Аристотеля. Чем отличается объект геометрии - точка, прямая, плоскость, круг, шар, конус и т. д. от соответствующего ему эмпирического коррелята?
Во-первых, геометрический объект, например, шар, отличается от мяча, глобуса и т. п. тем, что он не предполагает наличие у себя физических, химических и прочих свойств, за исключением геометрических. На практике объекты с такими странными особенностями, как известно, не встречаются. В силу этого факта и принято говорить, что объект математической теории есть объект теоретический, а не эмпирический, что он есть конструкт, а не реальная вещь.
Во-вторых, теоретический объект отличается от своего эмпирического прообраза тем, что даже те свойства вещи, которые мы сохраняем в теоретическом объекте после процесса модификации образа (в данном случае геометрические свойства}, не могут мыслиться такими, какими мы их встречаем в опыте. В самом деле, измерив радиус и окружность арбуза, мы замечаем, что отношение между полученными величинами в большей или меньшей степени отличается от того отношения, которое вытекает из геометрических рассуждений. Мы можем, однако, сделать деревянный или металлический шар, пространственные свойства которого будут значительно ближе к соответствующим свойствам «идеального» шара. Не приведет ли прогресс техники и процедур измерения к тому, что человек сможет физически воспроизвести тот или иной геометрический конструкт? Природа вещей такова, что такая возможность в принципе нереализуема. Нельзя вырастить арбуз, который по своей форме был бы столь же «правильным», как подшипник, этому препятствуют законы живого. Нельзя создать такой подшипник, который бы абсолютно точно соответствовал геометрическому шару, этому препятствует молекулярная природа вещества. Отсюда следует, что хотя на практике мы можем создавать вещи, которые по своим геометрическим свойствам все больше и больше приближаются к идеальным структурам математики, все же надо помнить, что на любом этапе такого приближения между реальным объектом и теоретическим конструктом лежит бесконечность.
Из сказанного вытекает, что точность и совершенство математических конструкций является чем-то эмпирически недостижимым. Поэтому, для того, чтобы создать конструкт, мы должны произвести еще одну модификацию нашего мысленного образа вещи. Мы не только должны трансформировать объект, мысленно выделив одни свойства и отбросив другие, мы должны к тому же выделенные свойства подвергнуть такому преобразованию, что теоретический объект приобретет свойства, которые в эмпирическом опыте не встречаются. Рассмотренная трансформация образа и называется идеализацией. В отличие от обычного абстрагирования, идеализация делает упор не на операции отвлечения, а на механизме пополнения .
Этапы идеализации:
1) выделение в натурной ситуации комплекса принципиальных с позиций анализа параметров (отношения собственности, власти и т. д.) на фоне пренебрежения иными признаками предметов;
2) конституирование выделенных признаков как инвариантных, репрезентативных для некоторого класса явлений (т.е. эти признаки есть у всего класса объектов - отношения собственности, власти, и т. д. как структурообразующие факторы, связывающие общество в единое целое);
3) операция предельного перехода. Путем отбрасывания «возмущающего воздействия» условий на выделенные отношения осуществляется переход к предельному случаю, т. е. к собственно идеализированному предмету: такого предмета, который мы сконструировали, нет в действительности.
Значение идеализации . Любая наука, выделяя из реального мира свой аспект для изучения, пользуется идеализацией и идеализированными объектами. Последние гораздо проще реальных объектов, что позволяет дать их точное математическое описание и глубже проникнуть в природу изучаемых явлений. Присутствие в познании идеализации служит показателем развитости отраслей знания, соответствует теоретической стадии функционирования мысли.
Условия адекватности идеализаций . Важнейшее условие – адекватность реальности . Ответ о границах и пределах идеализации дает опыт; лишь практическое опробование абстрактных конструкций, сопоставление их с фактическими данными позволяет судить о законности или незаконности идеализации. Демаркация научной (содержательной) и ненаучной (пустой) абстракции проходит по рубежу опытной выполнимости: в случае науки потенциальная, сложная, опосредованная, но проекция идеализации на эмпирию (в идеале) должна быть; в случае ненауки наличие такой проекции необязательно. Оговорим, что требование эмпирической оправдываемостивесьма жесткое, и надо признать: в реальном познании далеко не все идеализации ему отвечают. Отсутствие эмпирических эквивалентов само по себе для однозначной выбраковки идеализации недостаточно; какой-то период с вхождением в теорию эмпирически неудостоверяемых идеализации мириться будут. Но особого удовлетворения это не вызывает.
Пример неправильной идеализации :идеальная конструкция «коммунистическая формация». Проблемы ее реификации:
1. Идея коммунизма, как таковая, качественна: ни в период своего выдвижения, ни тем более в современное время не может быть скоординирована с понятием планетарных возможностей, биосферных геоусловий проживания человечества. В настоящий момент ясно: образ полного потока богатств, потребляемых свободными (ассоциированными) производителями, фиктивен, ибо не имеет экспликации в терминах глобалистики. Простые подсчеты показывают: если жизненный уровень людей поднять до сопоставимого с уровнем жизни граждан развитых стран, потребуется в течение 50 лет удвоить переработку всех природных ресурсов, увеличив производство энергии в 500 раз. Последнее (с позиций существующих представлений) невозможно. Более того, даже поддержание имеющегося в развитых странах уровня жизни, предполагающее наращивание темпов роста, с каждым годом становится все более и более затруднительным. Темпы роста при современном состоянии цивилизации (подчеркивание этого лишает тезис универсальности, но наполняет его реалистичностью: утверждения науки обязаны сопрягаться с действительностью) небезграничны, так как планетарные запасы исчерпаемы. В этой связи возникают колоссальные проблемы перераспределения, готовности к жизни при нулевом или даже отрицательном росте, удовлетворительного решения которых человечество (пока) не знает.
2. Природа общественной собственности. В теории - большая проблема уточнить категорию общественной собственности как экономическую, ибо опыт в полной мере обнажает ее неэкономичность. В нашей истории общественная собственность реализовалась в системе властных , а не собственно хозяйственных отношений: реально она представляла власть одних людей над другими через вещи, удаляя от свободной производительной активности. Попытки воплотить идею общественной собственности при социализме увенчались огосударствлением, разложившим веками складывавшуюся экономическую систему производительных сил. Ныне наше возвращение в цивилизацию связывается с разгосударствлением, деколлективизацией. Но тогда чему учит теория? И главное: возможна ли вообще экономически работоспособная общественная собственность. В каком случае и при каких обстоятельствах коллективность соединима с эффективностью? Возможен ли социализм как реальное, а не фискальное формационное образование на базе не ведущей в тупик общественной собственности?
3. Вопрос механизмов стимуляции и регуляции общественного труда. Целью социалистического общественною производства объявляется не получение прибыли, а повышение народного благосостояния, всестороннее развитие личности. Механизмом связи людей в подобном производстве не может быть рынок. Оставляя в стороне силовое давление администрирования, теория уповает на сознательность, энтузиазм людей. Между тем до сих пор практика демонстрировала несбыточность таких упований. Для стимуляции и регуляции совместной производительной деятельности через сознательность, внутренне мотивированный, а не дисциплинарный энтузиазм, предварительно требуется соблюсти великое множество конвенансов: упразднить политические институты, осуществить самоуправление, перейти к творческому, рассчитанному на высокое самоосуществление созидательному труду и т. д. Возникает круг: новый тип производительного труда, регулируемый сознательностью, покоится на предварительной материализации производительной трудовой деятельности нового типа. Как разорвать этот круг, теория не разъясняет.
4. Задача совместить коммунистический «практический гуманизм» с коллективизмом. Коммунистический практический гуманизм, или признание человека наивысшей ценностью, целью, а не средством общественной жизнедеятельности, эмансипированным субъектом социального действия, на практике поддерживается не коллективизмом, а здоровым индивидуализмом. Последний обслуживается выработанным цивилизацией механизмом защиты прав и свобод, достоинства самодостаточного гражданина в полном согласии с интерпретацией свободы как автономии личности в социуме. Автономному свободному существу - соответствующие гарантии самореализации. Растворение же личности в общественном целом, помещение ее в среду социалистического коллективизма разворачивает насущный вопрос человеческой свободы из ракурса «соотношение автономии личности и социального патернализма» в ракурс «познание и следование необходимости», что само по себе (и тем более на фоне истории) чревато развалом предпосылок как свободы, так и гуманизма.
Следовательно, идеализирующие предпосылки, идеализации «коммунистической формации» не согласуются с реальным положением дел, не сводятся к объектам других, эмпирически не интерпретируются. Из сказанного вытекает если не фиктивность (такая квалификация была бы чрезмерной на фоне терпимого отношения к эмпирически неадаптированным, но допускаемым в наукооборот «кваркам», «тахионам» и т. д.), то недостаточная обоснованность идеальной модели коммунизма.
Пример правильной идеализации: теория идеальных типов Макса Вебера. Идеальным типом является любая интеллектуальная конструкция, обобщающая социальную действительность; идеальный тип можно сопоставить с «понятием», «представлением» (но формализованным, сконструированным). Конкретные социальные образования гораздо легче анализировать, сравнивая их с идеальными типами как своего рода эталонами. Следовательно, идеальный тип является важным инструментом социологического анализа. Что же представляет собой социологический идеальный тип? Если история, согласно Веберу, должна стремиться к анализу индивидуальных явлений, т. е. явлений, локализованных во времени и в пространстве, тозадача социологии - устанавливать общие правила событий безотносительно к пространственно-временному определению этих событий . В этом смысле идеальные типы как инструменты социологического исследования, по-видимому, должны быть более общими и в отличие от генетических идеальных типов могут быть названы «чистыми идеальными типами». Так социолог конструирует чистые идеальные модели господства (харизматического, рационального и патриархального), встречающиеся во все исторические эпохи в любой точке земного шара. «Чистые типы» пригодны в исследовании тем больше, чем они «чище», т. е. чем дальше от действительных, эмпирически существующих явлений.
Идеальные типы - это предельные понятия, используемые в познании в качестве масштаба для соотнесения и сравнения с ними элементов социальной реальности.
Пример идеального типа : типы господства. Определение:господство означает шанс встретить повиновение определенному приказу. Господство предполагает, таким образом, взаимное ожидание: того, кто приказывает, - что его приказу будут повиноваться; тех, кто повинуются, - что приказ будет иметь тот характер, какой ими, повинующимися, ожидается, т. е. признается. В полном соответствии со своей методологией Вебер начинает анализ легитимных типов господства с рассмотрения возможных (типических) «мотивов повиновения». Таких мотивов Вебер находит три и в соответствии с ними различает три чистых типа господства.
Господство может быть обусловлено интересами, т. е. целерациональными соображениями повинующихся относительно преимуществ или невыгод; оно может обусловливаться, далее, просто «нравами», привычкой к определенному поведению; наконец, оно может основываться на простой личной склонности подданных, т. е. иметь аффективную базу.
Первый тип господства (его Вебер называет«легальным» ) в качестве «мотива уступчивости» имеет соображения интереса; в его основе лежитцелерациональное действие . К такому типу относятся Вебером современные буржуазные государства: Англия, Франция, Соединенные Штаты Америки и др. В таком государстве подчиняются, подчеркивает Вебер, не личности, а установленным законам: им подчиняются не только управляемые, но и управляющие (чиновники). Аппарат управления состоит из специально обученных чиновников, к ним предъявляется требование действовать «невзирая на лица», т. е. по строго формальным и рациональным правилам. Формально-правовое начало - принцип, лежащий в основе «легального господства»; именно этот принцип оказался, согласно Веберу, одной из необходимых предпосылок развития современного капитализма как системы формальной рациональности.
Другой тип легитимного господства , обусловленный «нравами, привычкой к определенному поведению, Вебер называеттрадиционным . Традиционное господство основано на вере не только в законность, но даже в священность издревле существующих порядков и властей; в его основе лежит, следовательно, традиционное действие. Чистейшим типом такого господства является, по Веберу, патриархальное господство. Союз господствующих представляет собой общность, тип начальника - «господин», штаб управления - «слуги», подчиненные -«подданные», которые послушны господину в силу пиетета. Вебер подчеркивает, что патриархальный тип господства по своей структуре во многом сходен со структурой семьи (именно это обстоятельство делает особенно прочным и устойчивым тот тип лсгитимности. который характерен для этого типа господства).
Аппарат управления здесь состоит из лично зависимых от господина домашних служащих, родственников, личных друзей или лично верных ему вассалов. Во всех случаях не служебная дисциплина и не деловая компетентность, как в уже рассмотренном типе господства, а именно личная верность служит основанием для назначения на должность и для продвижения по иерархической лестнице. Поскольку ничто не ставит предела произволу господина, то иерархическое членение часто нарушается привилегиями.
Для обычных видов традиционного господства характерно отсутствие формального права и, соответственно, требования действовать «невзирая на лица»; характер отношений в любой сфере - сугубо личный; правда, некоторой свободой от этого чисто личного начала во всех типах традиционных обществ, как подчеркивает Вебер. пользуется сфера торговли, но эта свобода относительна: наряду со свободной торговлей всегда существует традиционная ее форма.
Третьим чистым типом господства является, по Веберу, так называемоехаризматическое господство . Понятие харизмы играет в социологии Вебера важную роль; харизма, по крайней мере в соответствии с этимологическим значением этого слова, есть некая экстраординарная способность, выделяющая индивида среди остальных и, самое главное, не столько приобретенная им, сколько дарованная ему - природой. Богом, судьбой. К харизматическим качествам Вебер относит магические способности, пророческий дар, выдающуюся силу духа и слова; харизмой, по Веберу, обладают герои, великие полководцы, маги, пророки и провидцы, гениальные художники, выдающиеся политики, основатели мировых религий - Будда, Иисус, Магомет, основатели государств - Солон и Ликург, великие завоеватели - Александр Македонский, Цезарь, Наполеон.
Харизматический тип легитимного господства представляет собой прямую противоположность традиционному: если традиционный тип господства держится привычкой, привязанностью к обычному, раз навсегда заведенному, то харизматический, напротив, опирается на нечто необычайное, никогда ранее не признававшееся; не случайно для пророка, по Веберу, характерен такой оборот: «Сказано... а я говорю вам...» Аффективный тип социального действия является основной базой харизматического господства. Вебер рассматривает харизму как «великую революционную силу», существовавшую в традиционном типе общества и способную внести изменения в лишенную динамизма структуру этих обществ.
На рис. 12 приведена идеальная модель процесса принятия решений в деловых операциях, имеющих дело с определенными ноу-хау. Первой стадией должна быть свободная дискуссия, во время которой должны приветствоваться и обсуждаться все точки зрения и все аспекты рассматриваемого вопроса. Чем больше будут разногласия и споры, тем большее значение приобретает слово «свободная». Это кажется само собой разумеющимся, но на практике это встречается не так часто. Обычно, когда обстановка на заседании раскаляется, участники дискуссии сдают назад, пытаясь понять, куда дует ветер, и ничего не говорят до тех пор, пока не поймут, какая точка зрения возьмет верх. После этого они отдают свой голос в поддержку данного взгляда, чтобы избежать такого положения, когда их стали бы ассоциировать с проигравшей стороной. Может, это и покажется нелепым, но в некоторых организациях действительно поддерживают такой подход. Разрешите процитировать выдержку из статьи,
г
ЕСЛИ ОШИБОЧНО
L
Рис. 12. Идеальный процесс принятия решений
в которой речь шла о передрягах, в которые попала одна американская автомобильная компания: « На заседании, во время которого меня проинформировали о том, что меня снимают, мне сказали: «Билл, вообще-то говоря, люди, которые не хотят иметь проблем в этой фирме, ждут, пока их начальство не выскажет свою точку зрения, и лишь после этого добавляют что-нибудь в ее поддержку». Более ужасный способ руководить трудно представить. Все, к чему он приводит, - это негодные решения, потому что, если знающие люди придерживают свое мнение при себе, то принятое решение будет основано на информации и ощущениях менее полных, чем они могли бы быть в противоположном случае.
Следующий этап заключается в достижении какого-нибудь четкого решения. Опять-таки, чем больше будут разногласия по поводу вопроса, тем более важным становится слово «четкое». Вообще говоря, особо е внимание нужно уделить тому, чтобы с полнейшей ясностью сформулировать условия принимаемого решения. И вновь могу сказать, что у нас есть тенденция поступать противоположным образом: если мы знаем, что принимаемое решение является дискуссионным, то приложим все усилия, чтобы избежать спора. Но избежать его не удастся - он будет лишь отложен: участники собрания, которым не нравится определенное решение, потребуют быстрый и прямой отчет по его выполнению.
Наконец, каждый вовлеченный в этот процесс должен дать принятому группой решению полную поддержку. Это совсем необязательно должно означать согласие: если участники берут на себя обязательство поддерживать данное решение, то и это будет удовлетворительным исходом. Многие люди испытывают беспокойство, поддерживая решения, с которыми они не согласны, но то, что им необходимо смириться с этим, совершенно неизбежно. Даже если у всех у нас в распоряжении находятся одни и те же факты и все мы преследуем интересы нашей организации, все равно у нас возникает тенденция к проявлению честных, но разных взглядов. Независимо от того, сколько времени мы затратим, пытаясь прийти к общему согласию, нам просто не удастся добиться его по многим вопросам. Но деятельность организации зависит не от того, проявляют ли все ее члены всегда и во всем согласие, а от того, в какой степени люди принимают на себя обязательства и выступают в поддержку
решений и действий, нужных для ведения деловых операций. Все, чего может ожидать менеджер, так это то, что обязательство в поддержку решения честно высказано, и этого он может и должен добиться от каждого.
Кажется, что следовать идеальной модели принятия решений легко. Тем не менее я обнаружил, что ей легко следуют только два вида профессиональных сотрудников - менеджеры высшего звена, которые проработали в компании долгое время и чувствуют себя как дома в той атмосфере, в которой выполняется работа, и которые идентифицируют себя с ценностями своей организации, а также недавние в прошлом выпускники колледжей, которые пользовались этой моделью, будучи студентами и выполняя классное задание. Пользуясь этой моделью, группа студентов, работавшая, скажем, над каким-либо лабораторным экспериментом, могла разрешать свои разногласия, и поэтому для молодого инженера применяемая в «Интел» модель является всего лишь продолжением того, к чему он уже привык. А вот для менеджеров среднего звена с моделью принятия решений легче согласиться теоретически, чем на практике. Почему? Потому что у них часто бывают проблемы с выражением своих взглядов под нажимом, они сильно переживают, когда приходится принимать неприятные или трудные решения, и еще сильнее переживают, когда встают перед необходимостью поддержать решение, с которым они не согласны. Этот процесс может занять некоторое время, но в конце концов логика этой идеальной схемы сможет убедить и покорить любого.
Еще одной очень важной чертой этой модели является то, что любое решение должно быть выработано и достигнуто на уровне наименьшей компетенции. Причина этого состоит в том, что именно там оно будет принято людьми, которые ближе всего знакомы с ситуацией и знают о ней больше всех остальных. При этом под словом «знают» я подразумеваю не просто то, что они «понимают технически». Этот вид специальных знаний должен согласовываться со здравым смыслом, который вырабатывается путем опыта и учебы на множестве ошибок, совершаемых работником на протяжении своей карьеры. Таким образом, в идеальном варианте принятие решения должно произойти где- то на полпути между уверенностью в технических знаниях, с одной стороны, и шишками, которые набил тот, кто уже пытался внедрить и опробовать такие знания, с другой. Если невоз
можно найти людей, обладающих обоими этими качествами, надо постараться получить наилучший состав из имеющихся в распоряжении участников. Так, к примеру, мы, у себя в «Интел» скорее всего попросим прийти на собрание одного из руководителей, который будет старшим по своему служебному положению по отношению к остальным участникам. Но при этом очень важно, чтобы каждый из присутствующих выражал свои мнения и суждения как равный во время процесса свободного обсуждения, позабыв или проигнорировав разницу в статусе.
Один журналист, поставленный в тупик нашим стилец^руководства, как-то спросил меня: «Господин Гроув, не является ли тот упор, который делается в вашей фирме на видимые признаки эгалитаризма[**], например, неофициальная, одежда, использование перегородок вместо кабинетов, а также отсутствие других бросающихся в глаза привилегий вроде выделяемых конкретным лицам бесплатных мест на автостоянке, - не является ли он всего лишь притворством?» Мой ответ состоял в том, что это не притворство, а вопрос выживания. В своей деловой практике нам приходится объединять вместе людей, обладающих влиянием благодаря своим знаниям, и людей, пользующихся определенными полномочиями благодаря занимаемой должности, причем делаем мы это ежедневно, а вместе эти люди принимают решения, которые могут оказывать на нас влияние в течение многих ближайших лет. Если мы не объединим наших инженеров с нашими менеджерами таким образом, чтобы вместе они приходили к наилучшим решениям, то не сможем добиться успеха в нашей отрасли промышленности. А символы, характеризующие служебное положение, не способствуют рождению потока идей, фактов и точек зрения. То, что со стороны представляется всего лишь вопросом стиля, на самом деле является выражением необходимости.
Джинсы американки впервые приобрели популярность в 90-х годах, но и сегодня эта модель сохраняет привлекательность для модниц. Секрет успеха – посадка, крой и плотный деним.
Джинсы американки сегодня снова находятся на пике популярности! Модницам в них нравится абсолютно все: плотная ткань, высокая посадка, подчеркивающий достоинства фигуры крой. Конечно, не нужно считать «американки» идеальной по всем параметрам моделью – есть у них и недостатки. Но, если научиться правильно подбирать джинсы американки под тип фигуры и создавать на их основе стильные и женственные луки, то можно уверено гарантировать, что эти джинсы станут любимейшими в гардеробе.
Что такое джинсы американки
Из-за насыщенности ассортимента джинсовых моделей крайне сложно разобраться во всем многообразии выпускаемых изделий. Но, к счастью, женские джинсы американки стоят немного в стороне от модных трендов и могут конкурировать по стилю только с моделями и герлфренд.
Джинсы американки имеют достаточно четкие отличительные внешние черты. Узнать их очень просто:
- высокая талия – не средняя, а именно высокая;
- чуть зауженные книзу штанины;
- плотный классический деним.
Если посмотреть демонстрирующие настоящие джинсы американки фото, то видно, что для этой модели декор не является сильной стороной. Изделие хорошо именно в своем традиционном варианте, когда акценты делаются только на фигуре модницы.
Кому подойдут джинсы американки?
Перед тем как разбираться, что носить с джинсами американками, стоит понять нужно ли их покупать в принципе. Плотная ткань и специфический крой накладывают некоторые ограничения на типы «разрешенных» женских фигур. Примерить и купить их, конечно, может любая девушка, но лучше всего они сядут на:
- «песочные часы» – изящный переход тонкой талии в красивые бедра просто идеально подчеркивается «американками»;
- «перевернутый треугольник» – плотный хлопок создает утягивающий эффект, выравнивая пропорции фигуры;
- «овал» или «прямоугольник» – джинсы выделяют талию, проводя четкое разграничение объемов с помощью высокой посадки.
С чем носить джинсы американки
Проблема создания лука на основе классических американских джинсов частично кроется в том, что долгое время в тренде моды были тонкие стрейчевые ткани и заниженные, даже низкие посадки. Дамы просто забыли, что нужно сочетать с джинсами «на талии» и как сделать идеальной фигуру при выборе плотного денима.
Вариантов стилистами предусмотрено много – от хулиганского и эпатажного кэжуала до вечерних и полуклассических образов. Лучшими дополнениями к джинсам американки могут стать:
- Изделия . Свободный крой уравновешивает модель «американок», подчеркивая роскошь женских форм и расставляя правильные акценты на достоинствах фигуры.
- Рубашки и блузки. Подобные изделия всегда гармонично сочетаются с джинсами любого вида, но с «американками» рубашечный крой смотрится просто бесподобно. Блузки можно заправлять внутрь, носить «на выпуск» и подчеркивать тонкую талию при помощи пояска.
- Приталенные пиджаки и жакеты. Подходят для создания луков делового стиля. Конечно, сочетание не будет оптимальным для строгого офисного дресс-кода, но вполне удовлетворит лояльным требованиям большинства компаний. Блузка или топ, пиджак и джинсы американки, и стильный образ деловой леди готов.
- Модная обувь. Здесь большое влияние оказывает первоначально выбранный стиль. Если предпочтение отдано casual, то лук можно уверено дополнять кроссовками, балетками, лоферами. В случае с деловым стилем стоит остановиться на классических лодочках, босоножках на каблуках, туфлях на танкетке. Хорошо смотрится с «американками» и тяжелая высокая обувь – ботинки, ботильоны и даже сапоги. Они отлично сочетаются с плотным денимом, формируя комфортный межсезонный лук.
Получается, вопрос, с чем носить женские джинсы американки, решается достаточно просто. Все что нужно – уверенность в собственной привлекательности и хоть небольшое чувство стиля. Для идей модных образов можно использовать и луки с . Эта современная трендовая модель многое взяла от классических «американок», но при этом смогла дополнить их оригинальными дизайнерскими находками.
Взять хотя бы Индию – сказка наяву, а не страна! Во всяком случае сейчас она такою стала. Нынче это седьмая экономика мира по ВВП. Глядя на рост её производства (в том числе в высокотехнологичных сферах) большинство стран обзавидоваться могут. А ведь ещё не так давно, в ту эпоху, когда надо всеми довлело вмешательство советских догм и экономических моделей, Индия плелась где-то в хвосте, занимая почётное надцатое место. Сейчас иная картина – достижения по всем фронтам, причём кастовую систему больше не трогают, не пинают её понапрасну, не стремятся придать анафеме, более того, оказалось, что современный продвинутый капитализм и кастовая система буквально созданы друг для друга!
Ох, сколько тут любопытного, как превосходно и мило касты вписались в рынок, кто бы мог подумать!
Немало наших соотечественников, русскоязычных туристов, ежегодно бывают в Индии, но немногие из нас знают, что в сей замечательно-древней стране до сих пор есть люди, которых могут подвергнуть унизительной экзекуции только за то, что они приблизились к какому-то представителю высшей касты, или выпили воды из общего колодца.
Такие дела царят в глухих деревнях, а что же можно найти в мегаполисах, прекрасно вписавшихся в мировой рынок, в тех мегаполисах, куда рекой текут западные инвестиции, проходят бизнес-форумы и семинары, строятся по-настоящему современные производства?
Здесь, во имя сохранения незыблемости каст, трудится гений капитализма (да-да, тот самый рынок, который сам себя отрегулирует). Итак, чего ж он нарегулировал?
Как мы знаем, Индия справедливо гордится гигантами в области информационных технологий вроде Infosys и Wipro. Однако весь сектор ITBPO (информационные технологии и аутсорсинг бизнес-процессов) в Индии даёт работу, по разным оценкам, от 1 млн до 5 млн человек. Это менее 1% рабочих мест. Рабочие места в ITBPO - практически исключительно для немногочисленных хорошо образованных представителей высших каст (прежде всего брахманы и вайшьи). А вот «сфера услуг», до сих пор исключительно примитивная в Индии сфера, её работники – уличные торговцы, охранники, уборщики и т. п. В этих средневековых массовых профессиях заняты низшие касты.
Впечатляющий рост ВВП Индии в последнее десятилетие не изменил структуры экономики. Две трети роста пришлось на финансовый сектор и недвижимость (FIRE - finance, insurance, real estate). В итоге, плодами экономического роста почти исключительно воспользовались высококастовые элиты.
Приблизительно половина (и восемь из топ-10) из 101 индийского миллиардера из списка Forbes принадлежит к одной касте - бания, в основном из штатов Раджастан и Гуджарат. К этой касте относится менее 1% населения Индии. Зато доля бания в национальном доходе - 24%.
Бания - каста из варны (сословия) торговцев - вайшьев. Вайшьи в традиционном индуистском обществе - привилегированное сословие «дваждырожденных» вместе с брахманами (духовенство и учителя) и кшатриями (воины и правители). Ниже - шудра (крестьяне) и находящиеся за пределами традиционного сословного деления неприкасаемые - далиты.
Из оставшейся половины миллиардеров тоже много представителей традиционных мощных торговых кланов, например парсов (потомки зороастрийцев, бежавшие в Индию после вторжения ислама в Персию). Миллиардеры-брахманы тоже встречаются, в основном они преуспели в IT-секторе (кстати, брахманы и вайшьи контролируют практически все СМИ в стране, судебная система и госслужба - традиционная привилегия брахманов).
Неравенство в Индии растет, как и во всем мире: по данным исследования Тома Пикетти и Люка Шанселя «Indian Income Inequality, 1922–2014: From British Raj to Billionaire Raj?», доля национального дохода, приходящегося на 1% самых богатых, выросла в 2014 году до максимума с колониального 1922-го - 22%.
Положение же низших каст, мусульманского меньшинства и 170-миллионной группы неприкасаемых-далитов по-прежнему мало чем отличается от средневекового. 70–80% далитов неграмотно, 90% - безземельные крестьяне-батраки, тысячи из которых ежегодно кончают жизнь самоубийством из-за долгов, тысячи становятся жертвами насилия со стороны представителей более высоких каст за разные «прегрешения» вроде попыток воспользоваться общественными колодцами.
Но печальнее всего даже не это. Самое опасное состоит в том, что касты фактически признаны на уровне закона. Формально Индия будто бы борется с кастовыми предрассудками, но на деле касты лишь укрепляются. Вот, скажем, есть в Индии закон, который будто бы гарантирует представительство низших каст и племён во власти. Но, понятное дело, что эти квоты ничтожны, так и прописан-то закон таким образом, чтоб квотами не имели возможности воспользоваться настоящие представители далитов. Как мы помним, многомиллионная армия далитов неграмотна, а для занятия должностей существует образовательный ценз, который к тому же нарочно завышен. И, в результате все «тёплые» места давно присвоены лояльными системе субкастами неприкасаемых, а те реальные люди, которые с рождения находятся в униженном положении, так и остаются на чёрной окраине жизни.
* * *
Вот такие любопытные дела царят в седьмой экономике мира, обогнавшей Россию и успешно вписавшейся в рынок.
170 миллионов неприкасаемых (это больше, чем всё население России и Белоруссии вместе взятых, больше чем население Западной Европы). И никаких проблем с демократией! Более того, как я уже заметил, кастовая система и капитализм оказались созданы друг для друга.
Экономический рост Индии ежегодно превышает 6 процентных пунктов, а экономика постепенно становится всё более инновационной (да-да, каким бы нелепым не выглядело это утверждение в глазах тех людей, которые своими глазами видели жизнь в Индии).
Индия обогнала разного рода «суверенные демократии», сбросила остатки «совка», по-настоящему встроилась в рынок и движется к нормальному капитализму. Таким демократическим странам как Эстония, Латвия, или Украина только мечтать приходится о той отлаженной демократии и социальной системе. А ведь как было бы хорошо, коль борцы против совковых пережитков, и в Прибалтике и на Украине, добились-таки убедительной победы над ними, над пережитками «гнилой морали», и установили такую систему, при которой страна идеально вписывается в рынок и не имеет проблем с демократией.
Примером-то может служить не одна лишь Индия, нет, что вы! В той же Британии, если глянуть на неё пристальней, до сих пор сохраняются остатки (а может быть навечно окаменелые формы) сословного деления, фактически напоминающего касты. Но много ли мы о них знаем? Хорошо ли мы осведомлены о том главном, чего в самом деле нужно было бы разглядывать сквозь самую прозрачную лупу? Мы целыми днями видим картинки из «сражающейся за демократию» Сирии, которую до сих пор подавляет кровавый Асад.
Хорошо хоть Украина немного отошла на второй план, поскольку там почти победила демократия. Ах, почти, да не совсем! Вот если бы ввели там нормальное кастовое деление, как в Индии – седьмой, по успешности экономике мира, и объявили бы, что теперь незалэжное общество будет разделено на три касты – высшую, (то есть касту демократически-просветлённых, убеждённых, что США и ЕС – свет истины, а «русский мир» – неприкасаемое зло); низшую касту – сословие русскоязычных далитов (как в Латвии с Эстонией); ну, и среднюю касту, которую ещё кое-как можно вписать в демократию и капиталистический рынок. Вот тогда бы заколосилось, вот тогда бы выстрелило! Вот это был бы уже не совок, это было бы далеко от совка!
На Украине сейчас осталось наличного населения что-то около сорока миллионов (по оптимистическим оценкам), ну, примерно 35 миллионов было бы неприкасаемых. И никаких проблем с демократией, а в производственной сфере – высокотехнологичные информационные технологии и аутсорсинг, развитый сектор ITBPO и прочие по-настоящему заманчивые перспективы.
* * *
Ну, а если серьёзно, то хочется порой обернуться назад и сказать – Совок, спасибо что ты был у нас, и всё же сумел поломать что-то самое подлое, самое низкое, самое чудовищное, то что через века пробивается в людях и не даёт человеческому сознанию вырваться из кастового мышления. Совок, спасибо, что ты создавал «красную угрозу», которая нависала над миром, заставляя капиталистов и демократов хоть немного бояться возможных последствий, и потому давать послабления рабочим и прочим слоям, извечно находящимся в подчинении у «брахманов».
Совок, прости нас, прости нас идиотов, что мы не сумели сохранить тебя, побороться за твоё будущее и встроить в новую жизнь, в новую экономику твои идеи уравниловки, твои идеи социальных систем, свободных от сословий, предрассудков и «естественного неравенства».
Прости совок, ты был прав, совок, если не во всем, то в очень многом. Оказалось, что даже грубая уравниловка – меньшее зло, чем касты, гораздо меньшее зло.
Идеала на этом свете, к сожалению не бывает, но случается, что людям удаётся достичь чего-то большего, чем жизнь во имя брюха и тряпок.
* * *
А разговор об Индии, о Британии и о кастах – это большой и серьёзный разговор. Нынче-то в мире семимильными шагами идёт автоматизация производств, грядёт замена живых рабочих роботизированной техникой, маячит эпоха так называемого «суперкапитализма», когда труд человека не будет стоить почти ничего, а капиталы будут иметь всё более решающее значение. В эту эпоху количество «лишних людей» на планете, понятным образом, будет становиться всё больше, власть корпораций будет всё более диктаторской. И если не изменится фундаментальная этика, то Индия и в самом деле может оказаться новой моделью общественного устройства, применимой для других стран. Говорят же: новое – это хорошо забытое старое. Это страшный сон.
Да, в самом деле – это кошмар наяву. Но в нашем-то прошлом, в отличие от Индии, от Британии, от США, от прочих успешных стран, был и советский эксперимент, в условиях которого капиталы были обобществлены.
К сожалению, мы оказались слабаками, мы загубили этот уникальный опыт, превратили его в банальность. Однако теперь, если захотим двигаться дальше, обязаны будем начинать с незавидного старта и двигаться по какой-то ещё более трудной траектории. А двигаться всё равно придётся, история не стоит на месте, она крутит своё колесо, и она любит тыкать мордой в грязь тех, кто не хочет учиться на её уроках, учиться по-настоящему и думать своей головой.
Впрочем, на пути к возможности трезво мыслить, нынче жестоко стоит стена, жестоко довлеет искусная система манипуляции сознанием, выстроенная доминантным классом, которому так мешал советский эксперимент. И вот, мы нет-нет, да и хлебнём «майданного чайку» и прочих «перестроечных плюшек», которыми наелись когда были согласны встроиться в западную модель даже на правах периферийной «низшей касты», лишь бы только встроиться.
Похожие статьи