Священноисповедник Сергий Правдолюбов и династия соловецких святых из Касимова

"Старинной церковной династии касимовских священников Правдолюбовых уже почти 300 лет. Государственные гонения на церковь, репрессии, несмотря ни на что, не смогли уничтожить веру людей в Бога, ее хранили и поддерживали российские священнослужители. Многие из них наряду с мирянами безвинно пострадали в те годы. И четверо представителей рода Правдолюбовых в 2000-й юбилей Рождества Христова - в числе 1154 святых мучеников и исповедников - Священным Архиерейским Собором были причислены к лику святых." (Корр. Галина Ларчева , г.Касимов)

Завещание соловецкого узника и исповедника

"Жизненные удары, о которых говорится в завещании протоиерея Сергия Правдолюбова, были испытаны им в полной мере. Началось со страшного 1918 года, когда отец Сергий вместе с другими священниками, согнанными в лес, копал ров, будучи уверенным, что копает себе могилу. Тогда смерть прошла мимо, но ударила по самому дорогому и любимому – умер маленький сынок, младенец Владимир. Смерть еще двух сыновей отец Сергий пережил во время войны. Виктор и Сергей были убиты на фронте. Отец Сергий видел их во сне радостными, сияющими, в белых одеждах. Вот почему он так уверенно говорит о встрече с ними именно в Царстве Небесном.

Если вернуться в его жизнь на десять лет назад, можно увидеть, как эти жизненные удары настигали его один за другим и были приняты им как воля Божия, всеблагая и всесовершенная. В 1930 году – тюремное заключение в Касимове, в 1935 году – снова арест, вместе с братом Николаем и сыном Анатолием.

Икона и фотографии Сергия Касимовского, узника соловецкого

Тяжелейшие пять лет Соловецкого лагеря особого назначения и лесоповала на материке. Постоянная тревога о судьбе родных и близких. Тяжелее всего переживалась невозможность служить у престола Божия. А когда жизнь стала потихоньку налаживаться и появилась возможность служить – неожиданный вызов в военкомат и отправка на трудовой фронт, в каменоломни поселка Малеево (в десяти километрах от Касимова).

После всех этих испытаний, зная, что больное сердце скоро сведет его в могилу, не имея общения с родными, отец Сергий решает написать что-то очень важное детям и внукам, своеобразное завещание – духовное завещание. Это древнейший жанр, образцы которого рассыпаны в житиях святых, в византийской и русской литературе. И само слово каменоломни, и вид Малеевских каменоломен, и пережитые испытания, вероятно, не раз обращали мысленный взор отца Сергия к временам раннего христианства, к опыту стояния за веру древних подвижников. Невольно возвышается стиль, уплотняются слова, чеканятся фразы, страдания и скорбь пережитого придают словам необычайную силу, исповедническую энергию. Здесь нет никакого желания сказать что-то новое, оригинальное, никакой оглядки на постороннего читателя. Пишется только своим, настойчиво, тревожно, со строгой любовью и решительным требованием. С фанатизмом в лучшем смысле этого слова, ибо фанатос и есть смерть, – а слово смертника всегда имеет особую силу.

Бывают в жизни человека внезапные и сильные потрясения – удары. Течет благополучно жизнь, ничто не предвещает несчастья. Вдруг настигает человека ошеломляющий, неожиданный удар – и вся жизнь перевернулась: человек теряет равновесие от тяжких страданий... Трудно переносятся эти страдания, но когда проходят они, то оставляют в душе человека явственный след, свидетельствующий о том, что эти жизненные удары имеют силу очищать душу человека, приближать ее к Богу, а потому делать ее лучше, чище, возвышенней.
Протоиерей Сергий Правдолюбов. Каменоломни Малеево. 11.1944.

После освобождения – запрещение служить в родном городе. Последний город, приютивший и давший могилу, – Лебедянь. До последнего вздоха – притеснения, гонения, непонимание. Смерть была освобождением – 18 декабря 1950 года упокоился исповедник.

Завещание, по слову дедушки Сергия, было переписано, читалось каждый год, бережно хранилось. У нас, внуков, оно всегда было на слуху. Первую его половину мы знали почти наизусть, вторая половина и читалась, и воспринималась в детстве труднее.

Мы знали Завещание дедушки Сергия по копиям, а оригинал вернулся в нашу семью лишь около десяти лет тому назад. С полной достоверностью установить его историю и пути продвижения нам не удалось, да и вряд ли это теперь возможно.

Будучи уверенным в том, что рукопись была неоднократно скопирована, я, рассмотрев ее, не стал сравнивать с существующими копиями. Это была ошибка. В тексте копий не хватало около восьми страниц! Кем-то, может быть детьми, правился и сильно редактировался текст. Все это в нынешнем издании исправлено и тексту возвращен первоначальный вид с самыми необходимыми поправками и редактированием.

Текст, ранее опубликованный в «Журнале Московской Патриархии» (1985. № 12), не сверялся с рукописью. Нынешняя публикация – полная. (Протоиерей Сергий Правдолюбов , внук священноисповедника Сергия, настоятель храма Живоначальной Троицы в Троицком Голенищеве. Москва. 2007 )

Мы получили письмо

"Здравствуйте! С удовольствием высылаю Вам необходимые материалы. Какие нужно - используйте. Акафист и Завещание мне любезно были предоставлены сыном Сергия Правдолюбова (Касимовского) Владимиром Правдолюбовым. До хранит Вас Господь. С уважением, Алексей Сафронов".

Редакция "СоловкиЭнциклопедия" выражает глубокую благодарность Владимиру Правдолюбову и Алексею Сафронову за помощь в создании страниц, посвященных уникальной династии православных священников Правдолюбовых.

Священноисповедник протоиерей Сергий Правдолюбов (1890-1950), день памяти (кончина):

5 /18 декабря. Обретение св. мощей: 21 сент /4 октября 2001 года, г. Лебедянь. 1-е Перенесение св. мощей: 22 сент /5 октября 2001 года, из Лебедяни в Сынтул (с. Маккавеево). 2-е Перенесение св. мощей: 23 января / 5 февраля 2002 года, из Сынтула в Касимов. 3-е Перенесение св. мощей: 2 / 15 сентября 2002 года, из Никольского храма в новоосвященный Троицкий храм г. Касимова.

Место служения - Соловки

Священноисповедник Сергий был родом из Касимова. Проживал и служил в Сынтуле (с. Маккавеево), Киеве, Слободе Кукарке, Соловках, Малеево, Спасске и Лебедяни.

Кровь мучеников - семя Христово

В августе 2000 года Архиерейский Собор канонизировал 1154 святых мучеников и исповедников российских ХХ века... Среди канонизированных новопрославленных святых четверо Правдолюбовы - отец и его трое сыновей.

Первый из них - отец, протоиерей Анатолий Авдеевич Правдолюбов , который был арестован чекистами и расстрелян 23.12.1937 года в Рязани. Вторым причислен к лику святых мучеников его старший сын Владимир Анатольевич Правдолюбов , который к моменту гибели отца уже был расстрелян большевиками... В 1925 году Владимира Анатольевича арестовали и отправили на три года в Соловки, а затем выслали на поселение. Далее последовал его очередной арест, заключение в карагандинские лагеря, где он был расстрелян 04.10.1937 года. Третий из прославленных святых Правдолюбовых - протоиерей Сергий Анатольевич Правдолюбов , который был арестован в 1935 году и сослан вместе со своим сыном (тогда еще мальчиком, будущим священником) в Соловецкий лагерь на пять лет. В 1944 году протоиерея Сергия вновь лишают храма и ссылают на каменоломни под Малеево. Вернувшись в 1947 году с каторги тяжело больным человеком, он прожил в семье только три года. Четвертый из прославленных святых - священник Николай Анатольевич Правдолюбов . Отец Николай был сослан на Соловки на пять лет. После освобождения ему было запрещено служить... но священник Николай Правдолюбов начал служить в храме Елатьмы. 13.08.1941 года его расстреляли во дворе рязанской тюрьмы. (Прот. Михаил Анатольевич Правдолюбов . Кровь мучеников - семя Христово Три века служения вере и Отечеству. Москва. 16.02.2004 )

Третьего мая 2015 года исполняется 25 лет со дня кончины Святейшего Патриарха Пимена. О нём вспоминают те, кто служил с ним, был иподиаконом, получил от него рукоположение. Хочу и я вспомнить немного, чтобы почтить память Великого Господина и Отца.

У него был довольно суровый, замкнутый характер. К иподиаконам – строгий и взыскательный, но не деспотический. Понимал простые человеческие чувства. Очень не любил фотографирование во время службы. Но во время хиротонии в диакона или священника терпел съёмку безропотно, понимая, что это на всю жизнь фотографируется для семейного альбома.

На одной из первых служб после диаконской хиротонии я на пении «Херувимской песни», стоя у жертвенника и еще не умея пользоваться орарём, вывалил весь горящий уголь из кадила на сапог Святейшему. Патриарх даже глазом не моргнул, продолжая молитвенно вынимать частицы, и ни слова не сказал, ни в самый момент, ни позже.

Служил он всегда сосредоточенно, в полноте молитвенного общения с Богом. Я слышал, как в Патриаршем Богоявленском соборе Патриарх Пимен пел в Великом Посту соло «Да исправится молитва моя», прекрасную обиходную мелодию. Пел сдержанно и строго, и сам же кадил, стоя перед престолом.

Однажды диаконы промедлили в алтаре, и произошла задержка после третьей песни канона на всенощной. А Патриарх стоял в центре собора на кафедре и помазывал народ. И не дожидаясь диакона, Патриарх совершенно обыденным «диаконским» голосом начал ектенью вместо диакона: «Паки и паки, миром Господу помолимся…» А мог бы разгромить всех и выговорить духовенству за пренебрежение к службе.

Он рукоположил меня в сан диакона, а во священника не смог по немощи, это был уже 1989 год, рукополагал викарий. Через полгода Патриарх умер.

Патриарх Пимен прекрасно читал Великий канон святого Андрея Критского. Я всегда вспоминал своего отца, когда стоял в алтаре Собора и слушал чтение Патриарха: отец тоже прекрасно читал. В среду первой седмицы В. Поста 1978 года мне как-то особенно запала в душу красота Великого канона и, конечно, звучное, смиренное и осознанное чтение Патриарха.

Мне захотелось понять – в чем красота текста святого Андрея Критского. И целых 10 лет я с упоением только этим и занимался и в 1989 г. защитил диссертацию, став магистром богословия ещё «доболонской» Духовной Академии. Этим я обязан отцу и Патриарху.

И ещё я обязан отцу и Патриарху ощущением удивительного единства Церкви, которое я осознал и прочувствовал во время Пасхального Крестного хода. Я шел с дикирием в руке слева от Патриарха в ограде Патриаршего Богоявленского собора.

Перед входом в собор ветерок задул две свечи на трикирии Патриарха. Я наклонил свой дикирий и стал зажигать свечи Патриарха. Само движение моей руки, «память жеста» мгновенно вызвала воспоминание такого же движения на крестном ходе в нашем сельском храме на Пасху, когда так же погасла свеча трикирия моего отца от ветерка при входе в храм много лет назад.

И я тут же подумал о древнем Великом Новгороде. Там так же мог дуть ветерок и гасить свечи новгородского Архиепископа. И какой-то древнерусский отрок так же зажигал трикирий святителя, как я своему отцу и потом Патриарху. Ощущение единства Церкви и радость от этого буквально пронизала меня тогда. Помню этот момент всю жизнь.

В 1975 году Патриарх Пимен к празднику Пасхи награждал своих иподиаконов. Самым младшим были подарены фотографии с патриаршим автографом. Сподобился этого и я. Глядя на нее, я и начал свои воспоминания.

Еще несколько фрагментов воспоминаний:

«Лисицу сыр пленил»

Около половины года с осени 1974-го я был штатным псаломщиком Патриаршего Богоявленского собора и одновременно иподиаконом. Как-то раз я читал часы перед Литургией и по детской привычке прочел неправильно одно слово в Воскресном тропаре 6 гласа: «плЕнил еси ад, не искусився от него». Это случилось потому, что я с детства постоянно слышал пение этого тропаря в исполнении нашего правого хора в селе Маккавееве именно с таким ударением.

Когда я вошел в алтарь, Святейший Патриарх сказал мне: «Надо читать с правильным ударением, Сергей, Вы разве не помните, что «лисицу сыр пленИл»?». Я попросил прощения и обещал впредь употреблять правильное ударение.

Неумелая формулировка

По старой традиции, если иподиакон собирается жениться, он должен обязательно испросить благословения у своего архиерея на это важнейшее событие в своей жизни. Подошел и я просить благословения на брак.

– Ваше Святейшество, я собираюсь жениться, благословите меня на это.

Святейший сказал:

– Бог благословит.

И замолчал. Но мне так хотелось, чтобы он благословил меня не только словесно, но и благословляющим крестным знамением и с произнесением таинственного и великого Имени Божия, ибо благословение Патриарха это не просто так – оно имеет колоссальную духовную силу и может горы переставлять, потому что он – Ангел Русской Церкви, в с е й Русской Церкви.

И я сказал:

– Ваше Святейшество! Я благодарю Вас, но мне очень хочется, чтобы Вы благословили меня рукой.

Патриарх сказал:

– Отец Антоний, подойди ко мне!

Иеродиакон Антоний подошел.

– Принеси мне мой чемоданчик.

Отец Антоний принес совсем небольшую сумку-чемоданчик какого-то старого покроя и встал перед Патриархом, держа чемоданчик в руках в горизонтальном положении. Патриарх открыл верхнюю крышку, «покопался» немножко, отослал отца Антония и сказал мне:

– Вот, возьми. Это тебе на свадьбу.

И сунул мне какие-то бумажки в руку. Я поблагодарил и отошел восвояси. Никакого торжественного осенения рукой и возвышенного благословения я не дождался. Всё было сверх-просто.

Потихоньку раскрыв руку, я ахнул. В руке лежали пять сторублевых бумажек – это умопомрачаемая сумма. Большая часть всей свадьбы вместе со всеми гостями и со всевозможными покупками была устроена именно на эти деньги. А на сэкономленные средства я купил пишущую машинку «Эрика», на которой сам собственноручно печатал 10 лет свою магистерскую диссертацию о святителе Андрее Критском.

Вот так, без лишнего пафоса Патриарх не только благословил, но и обеспечил наше семейное торжество и способствовал написанию работы о Великом каноне в нашей новой домашней церкви.

«Нет ничего тайного, что не открылось бы…»

Отец говорил, что быть долгое время иподиаконом – неполезно, увеличивается самомнение, ощущение своей значимости, даже походка меняется и становится похожей на архиерейскую. Лучше послужить года два и идти на приход, подальше от начальства.

Я это помнил и старался не привыкать к иподиаконству и всегда осознавать свою отдаленность от великих мира сего.

Как-то раз в один из самых больших праздников в Троице-Сергиевой Лавре, Сергиев день, 18 июля, мы не только участвовали в богослужении, но и помогали организовать праздничный прием, на который собирались весьма значимые гости и приезжие иностранные святители. Иподиаконы разносили блюда, наполняли опустевшие рюмки и фужеры для воды.

Тут-то я и приметил, что о. Антоний наливает Патриарху водку из особой, «патриаршей» бутылки, и потом как-то отдельно её прячет. Бутылка была красивая, «Столичная», с иностранной надписью – на экспорт. А у меня в этот день как раз были именины, и я подумал: «Всё равно кто-то будет допивать эту бутылку, не патриарх. А у меня – именины, а я, сельский отрок, никогда не сподоблюсь попробовать патриаршей водки. Раз в жизни можно решиться на это неблагочестивое дело: взять, да и «приватизировать» эту святыню ради дня ангела…»

Так и получилось. Приём кончился, все встали, помолились и стали расходиться. Мы помогли отнести всю посуду на мойку, сами сели немного перекусить, потом попрощались друг с другом, и я смог тихо и незаметно осуществить свой грешный замысел и приватизировать вожделенный продукт.

Уже в Москве, дома, я торжественно объявил своей жене:

– У нас сегодня особый день. Мы попробуем не просто водку из Троице-Сергиевой Лавры, а «патриаршую водку», из этой бутылки пил сам Святейший Патриарх, ему особо наливал о. Антоний. Я решился на этот грех ради того, чтобы хоть раз в жизни попробовать ту самую водку, которую пил Патриарх.

Мы всё приготовили, налили водку в рюмки, я сказал краткое прочувствованное слово, и…

Эффект был совершенно неожиданный! Кажется, у меня вырвались слова: «Это чудо!». Мы налили ещё раз, попробовали ещё… Я не верил своим ощущениям.

Это была чистейшая вода без всяких градусов! И только позднее я понял и узнал, что уже много лет о. Антоний так тщательно наливает Патриарху именно такую жидкость из специально отмеченной для себя бутылки, чтобы случайно не налить воду какому-нибудь очень важному гостю.

Вот так тайно держится аскетизм и подвижничество; вот так просто может ошибиться журналист или газетчик, описывая то, что он сам лично своими глазами видел; вот так незаметно хранится молитва и Православие.

Этот урок я запомнил, конечно, на всю жизнь. И я позднее не раз обращался к этому патриаршему приему в тех случаях, когда меня назойливо и неотступно угощали и требовали участвовать в праздновании. Тогда я доставал «патриаршую» бутылку, такую же, как на столе, но наполненную «патриаршим» содержанием, и все были довольны. Особенно я.

Александрийская овца

В далекой уже теперь юности было много интересных случаев в студенческой и иподиаконской жизни. О некоторых хочется вспомнить.

В Москву приехал Святейший и Блаженнейший Папа и Патриарх Александрийский Николай VI, Судия Вселенной. Это еще не весь титул я упомянул. Семинаристам особенно нравилось почему-то «судейство» в титуле, но эти два слова имеют очень древнее происхождение.

Встреча была торжественнейшая. Второй паре иподиаконов, и мне поручили облачить посреди храма Вселенского патриарха. Соответственно, первый иподиакон отвечал за пуговицы, омофор и панагии, т. е. лицевую сторону патриарха, а я – за «тыл». Перед службой меня проинструктировали, что палица в Александрии надевается не через плечо, а подвязывается за специальную петельку, а остальное всё вроде как и у нас.

Хор поет, читаются входные молитвы, патриарх поднимается на кафедру, начинается облачение. Все проходит чин чином, ошибок нет.

И вот в самом конце, когда все сложные пуговицы омофора были уже застегнуты, я посмотрел и увидел, что омофор как-то странно, не по-русски лежит прямо на шее патриарха, а не вертикально и торжественно возвышается, как у всех наших архиереев. Я решил, что это мой недосмотр, и тихонько, осторожно потянул его к себе и расположил на русский манер. Патриарх так же тихонько потянул его обратно к себе на выю.

Моей рязанской сообразительности не хватило понять всю значимость обратного движения омофора александрийского святителя. И я снова возвратил омофор на прежнее место, потянув в свою сторону. Патриарх опять, уже сердито и решительно, повторил прежнее движение. И в этот раз я не внял всей опасности грозного Судии Вселенной.

Увидев приближающегося протоиерея с подносом в руках и тремя панагиями, я подумал, что цепочки-то надо под омофор расположить, как у нас принято, а он мешает, лежит на шее. И когда я в третий раз потянул за омофор александрийского патриарха, он резко повернулся ко мне боком и по-гречески с гневом и раздражением, энергично и сердито высказал мне всё свое возмущение.

Я испугался, попросил прощения, и только когда увидел, что цепочки от панагий отец Сергий Соколов укладывает поверх омофора, а тот твердо и незыблемо покоится на святительской вые, - сообразил, что такова древняя александрийская символика с глубочайшим смыслом, просто меня никто не предупредил.

Омофор должен лежать на шее, ибо он символизирует заблудшую овцу, которую Добрый Пастырь - Христос – берет на плечи и несет к своему дому, чтобы излечить ее и здоровой вернуть в стадо. На рамо восприим, ко Отцу принесе. Так же и Александрийский Патриарх, по примеру Спасителя, берет на свои плечи и прижимает цепочками от панагий символическую александрийскую овцу к своей святительской шее.

А я, рязанский «пришлец» к московским святыням, совершал вопиющее святотатство: стаскивал с плечей Судии Вселенной эту самую овцу, тем самым публично пытался лишить его патриаршего и святительского достоинства посреде русския земли! Надеюсь, что патриарх не отлучил меня от полноты александрийского Православия, понял мою недогадливость и просто сильно поругал.

Может быть, все это случилось от моего лукавого превозношения, которое невольно я испытал накануне, во время всенощного бдения.

Сопровождающий Александрийского патриарха переводчик, профессор греческого языка Московской Духовной Академии, магистр богословия (ныне доктор богословия) и специалист по Древним Восточным Церквам, Борис Александрович Нелюбов (кстати, смиреннейший и добрейший человек), подозвал меня во время шестопсалмия и сказал:

Отец Сергий, выручи, пожалуйста, я уж не буду выходить посреди храма в своем костюме, а наверняка Патриарху предложат прочесть Евангелие. Он просто не поймет, в каком месте службы находится. Надо ему подсказать по-гречески: «От Марка святаго Евангелия чтение». И необязательно говорить всю фразу, достаточно сказать начало: «Эк ту ката Марку…», дальше он сам скажет.

Я запомнил фразу и пообещал не забыть и подсказать.

Вышли на «Хвалите», пропели все что положено, диакон произнес прокимен, наш Патриарх сказал: «Мир всем». Наступила та самая минута, когда все случилось так, как предвидел Борис Александрович. И вот в полной тишине и молчании, после небольшой паузы, я, рязанский пришелец, совершенно непринужденно вполголоса произношу как нечто само собой разумеющееся:

- «Эк ту ката Марку…»

И грозный Александрийский патриарх, сразу соориентировавшись, повторил за мной всю фразу и начал читать Евангелие.

Патриарх Пимен буквально пронзил меня взглядом, словно говоря: «Откуду сие? Из Рязани может ли быть что доброе?» Все иподиаконы-студенты беззвучно охнули: «Во, даёт отец Сергий, оказывается он запросто по-гречески может!» И прославился я в фараоне, и во всех колесницех и конницех его, в тристатах и прочей твари… И никто не усумнился и не подумал, что здесь простая подсказка.

А Борис Александрович, когда мы вернулись в алтарь, всё понял, улыбнулся и не стал публично разрушать тот кумир, который был воздвигнут за три секунды в тишине посреди Патриаршего Богоявленского собора.

Кот в соборе

Шла обычная всенощная под Воскресенье. Пропели «Хвалите», Святейший прочел Евангелие. Мы подошли к помазанию и ушли в алтарь. У самой стены в южной части алтаря за фанерной перегородкой было укромное место, где можно было незаметно посидеть, пока не было близко начальства, и два батюшки пошли туда, надеясь побыть в молчании и созерцании. Спокойно зашли и вдруг быстро выскочили обратно. Что случилось?

Какой-то бездомный кот, умудрившийся вырасти до взрослого состояния и остаться диким, забрел днем в священническое убежище отдохнуть, посидел там, а потом побоялся выйти, когда началась служба. Он-то и зашипел угрожающим рысьим шипом на соборных протоиереев. Они испугались, потом стали рассматривать, кто же там так страшно шипит. Кот был большого размера, коричнево-рыжий и, видать, свирепый.

Отец архимандрит Трифон сказал:

Зовите отца Сергия, он вырос в деревне, пусть попробует его выгнать отсюда.

А я никогда в детстве не отличался любовью к ловле котов и никогда не имел желания подражать лермонтовскому Мцыри в его поединке. Но слово архимандрита надо выполнять.

Нашел какую-то тряпку потолще, подошел как можно ближе – и, надо заметить, в стихаре, не догадался даже его снять, – совершил бросок и хотел схватить зверя за спину. Кот разгадал мой маневр и в тот же самый миг резко прыгнул вперед мне под ноги. В моих руках оказался только хвост, и кот начал яростно освобождаться. Рядом стояли отец архимандрит Трифон, отец архидиакон Стефан и отец иподиакон, а может, тогда уже иеродиакон Агафодор, нынешний наместник Донского монастыря.

Я предупредил:

Помогайте! Кот вырывается! Он сейчас уйдет!

Никто не среагировал и ближе не подошел. Боялись.

Наконец кот вырвался, быстро и энергично начал пересекать пространство правой стороны алтаря, собираясь выскочить в южную боковую дверь. Выбранный маршрут кота проходил прямо под ногами о. Трифона, и тот вдруг сделал какой-то совершенно неестественный книксен, думая, что кот, накрытый архимандричьей рясой, потеряет направление, устрашится монашеской темноты, и мы его снова поймаем.

Не тут-то было. Кот нисколько не был смущен ни темнотой, ни рясой Его Высокопреподобия и, выскользнув, с прежней скоростью бежал по намеченному пути.

В это время началась ектения по третьей песни канона. И все бы обошлось, если бы не громадное зеркало, которое было встроено в дверцу шкафа для облачений. Оно было так чисто, так аккуратно протерто чьей-то заботливой тряпочкой, что кот, увидев отражение приоткрытой двери в зеркале, бросился в эту щель, чтобы выбежать из алтаря.

Раздался глухой стук – это кот врезался головой в зеркало. Его буквально отбросило метра на полтора назад. Кот понял, что отсюда, через, так сказать, боковую дверь, ему не уйти, и побежал к Царским вратам главного алтаря. В это время завершалась ектения и о. Николай Воробьев , ключарь Патриаршего собора, заканчивал говорить возглас по третьей песне канона. По уставу полагается повернуться в конце возгласа и поклониться Святейшему Патриарху, который в это время помазывал народ. Во время помазания Патриарх не глядел в сторону Царских врат. Но на возглас священника он как раз должен был поднять глаза и благословить его, как полагается по уставу.

Все совпало до секунды! Поклон священника, поднятый взор Патриарха и кот, пулей выскакивающий из Царских врат как раз в это мгновение.

Отцы впали в отчаяние и стали нещадно обвинять меня:

Ну, конечно, это все из-за тебя, это ты виноват, звероловец несчастный. Сейчас Патриарх будет в таком гневе, что достанется всем! Что делать?

Надо упредить Святейшего, и как только он войдет в алтарь, сразу же просить у него прощения, он и смягчится,- сказал о. Агафодор.

Кто ловил, тот пусть и кается,- отрезал о. Архидиакон.

Отец Николай был печален и задумчив, он чувствовал, что гнева не избежать, а ему всегда больше всех попадало.

Я сказал:

Отцы, не унывайте. Я с детства научен каяться, мне не составит труда взять весь гнев на себя, - выдержу. Как только Святейший войдет в алтарь, я к нему и подойду, вы не беспокойтесь.

Но, о достойное удивления смирение отца-ключаря! Он опередил меня. Я только подошел к Святейшему, а о. Николай уже сам начал говорить:

Ваше Святейшество, простите! Это мы виноваты с этим диким котом. Никак не могли поймать, вот он и выбежал прямо на возглас.

Святейший, пребывая в умиротворенном состоянии духа, ничуть не разгневался. Он просто сказал:

Это ничего. Кот - не собака, ему можно. Вот у моего предшественника, Патриарха Алексия, был случай. В какой-то большой праздник отворяются Царские врата, а откуда-то сбоку вдруг выходит красивый откормленный кот, хвост трубой, и медленно и торжественно шествует впереди Патриарха на литию.

Кота отловили, принесли к Святейшему, посадили на стул, и Святейший совершенно серьезно обратился к коту: «Кот, а кот! Что же ты Устава не знаешь?! Разве можно выходить на литию впереди Патриарха? Ты должен выходить позади всех, после протоиереев и иереев. Чтобы этого больше не повторялось». Все вокруг смеялись, но так и не поняли, усвоил кот урок литургики или нет.

Тем и закончилось это маленькое событие. Но не меньше дикого кота мне запомнилось самоотверженное смирение соборного отца-ключаря, доброго отца Николая.

На колокольне Патриаршего собора

Было время, когда не звонил даже Патриарший Богоявленский собор. Штатный звонарь имелся, но очень часто пропускал службы и колокола молчали. Не было звона даже к приезду Патриарха. И это в 1974-1978 гг., когда все-таки можно было звонить, если иметь желание.

Почти три года обязанности звонаря исполнял я: совершенно бесплатно поднимался на колокольню и звонил в большой колокол. А кто-то из добровольцев, лучше меня знающих искусство колокольного звона, звонил в полиелейный колокол и в другие мелкие колокола. Трезвон был не самого хорошего качества, но был.

Большая черная машина Патриарха поворачивала с Разгуляя к собору, водитель мигал желтыми фарами, и мы начинали трезвон. Очень сильное ощущение, когда звуки проходят сквозь тебя, и разные части организма внутри по-разному резонируют звуковым волнам разных колоколов.

Однажды, когда не пришел звонарь-полифонист, за колокола для трезвона встал я. Получилось плохо.

Патриарх спросил:

Кто это там так безобразно звонит?

Иподиаконы с готовностью ответили:

Это отец Сергий, Ваше Святейшество.

Патриарх сразу почему-то успокоился.

Позднее я заметил, что если случалось что-то скандальное или плохое, то, если сказать, что это о. Сергий сделал или распорядился, все сразу успокаивались. И я даже советовал тем, у кого что-нибудь не выходило, сваливать все на меня, и, действительно, все проходило и успокаивалось.

За три года я убедился, что колокол очень тонкий и чуткий инструмент. Его звук меняется в зависимости от погоды, атмосферного давления, настроения звонаря, отсутствия или присутствия молитвы при звоне, и прочего. У меня, когда я в музыкальной школе учился играть на скрипке, всегда плохо со звуком было, не было в нем мощной глубины и силы. С колоколом получилось то же самое. И вот, когда на колокольню поднялся один известный пианист, взялся за веревку и ударил: я был поражен тем, как у него хорошо получается звук и как не получался у меня. Что рояль, что скрипка, что колокол - какая-то есть особая природа звука, из души, что ли…

А однажды мы с братом, о. Феодором, чуть не разбили соборный колокол. Была дождливая погода, сыро. По краю колокола висели дождевые капли как бусинки. Звук был совсем глухой, водяная оболочка мешала. Я этого не понял, стал добиваться громкого отчетливого звука. Удары были такими сильными, что колокол можно было разбить. Понял я это значительно позже. Слава Богу, Он нас избавил от такого страшного греха - разбить старинный прекрасный колокол…

Автограф епископа Пимена, будущего Патриарха

Много лет спустя, когда уже выросли мои дети, один из их однокурсников по Свято-Тихоновскому Богословскому институту на каком-то аукционе купил подлинное письмо будущего Патриарха Пимена и просил передать его мне: он знал, что я был его иподиаконом. Мне думается, что наступило время собирать отовсюду всё, что связано с Историей Русской Церкви ХХ века, с историей Патриархов скорбного времени. Особенно мало сохранилось свидетельств о Патриархе Пимене.

Письмо написано вскоре после хиротонии архимандрита Пимена во епископа Балтского, викария Одесской епархии. Письмо неофициальное, написанное, точнее, напечатанное на пишущей машинке самим автором. Адресат мною не найден. Конверт не сохранился. Публикуется впервые. Пусть текст говорит сам за себя. Благодарю не известного мне жертвователя за этот подарок.

Глубокочтимая Татьяна Александровна!

Господь да Благословит Вас!

Вот и совершилась ВОЛЯ БОЖИЯ в отношении меня и моей дальнейшей жизни. Впереди жду много трудностей, неустройства и огорчения. Это обычное на новом месте и в новых условиях. Боюсь своих слабых человеческих сил и слабого здоровья. Утешает меня БОЖЕСТВЕННАЯ БЛАГОДАТЬ, данная мне через хиротонию. В ней собираюсь черпать новые силы. Вас же прошу усердно помолиться, да поможет мне Господь на новом служении.

Сегодня, в день Архистратига Михаила, служил в Михайловском женском монастыре, т. к. там престольный праздник. Вспоминал и молился

|| Лист 1 об. ||

о Вас и всех «сущих далече».

Сейчас еще не известно где я буду постоянно жить. Говорят, что в Ворошиловграде, а некоторые утверждают, что моя резиденция будет в Одессе. Выяснится это, видимо, не так скоро. Пока же я собираюсь вернуться в Москву и, если буду здоров, буду служить в Лавре праздник Пр. Никона /В Субботу/ и следующий за ним воскресный день. Затем буду сдавать новому «хозяину» Лавру, а потом уеду окончательно.

На моей хиротонии было очень хорошо и торжественно. Сослужило Святейшему пять Архиереев и сонм духовенства. Огромный собор был до отказа переполнен народом. Все говорят, что было очень трогательно и молитвенно. Я себя чувствовал хорошо.. Велика Милость Божия!

Сейчас чувствую себя не очень хорошо. Начинается грипп, но я всячески не поддаюсь ему. Воскресенье будущее служу в Кафедральном соборе Одессы.

Ну, вот пока и всё. Да хранит Вас Господь.

С уважением к Вам:

+ Е<пископ> П<имен>.

Последний Патриарх в сапогах

Так говорили про Патриарха с некоторой долей иронии. Но Святейший Патриарх Алексий I тоже носил сапоги. Опытные батюшки говорят, что нога в сапоге не распухает и не отекает, а голенище дает возможность полам подрясника легко скользить и не мешать движению.

И опять доля иронии появлялась на лицах в дни именин Патриарха, когда после службы рядом с его креслом вставал о. Антоний с большим холщовым мешком в руках. Архиереи и батюшки-протоиереи поздравляли своего Великого Господина и Отца очень простым способом – они подносили просфоры, вынутые за его здравие. Причем, размер просфоры свидетельствовал о мере любви и уважения к Патриарху: чем больше просфора – тем больше любовь. Потом эти «патриаршие просфоры» развозились по монастырям и монашки подолгу ели их натощак с радостью и благодарностью.

Теперь это вспоминается так, будто было в глубокой древности и вычитано из какого-то ветхого патерика.

Слова благодарности

После кончины Святейшего Патриарха Пимена, на память о нём, о. Николай Соколов раздал бывшим иподиаконам некоторые его вещи-реликвии. Мне достался поясок Патриарха с надписью на зеленом бархате: «Преподобне отче наш Пимене, моли Бога о нас». Я помню Патриарха на службе с этим пояском. Земно кланяюсь и благодарю Святейшего Патриарха за все его благодеяния, за рукоположение в диакона и священника.

Только недавно я узнал из публикации Дмитрия Сафонова о его многолетнем исповедническом подвиге. Если бы знать раньше… мое почитание усилилось бы многократно. Благодарю Бога за то, что сподобил меня быть иподиаконом этого Святителя.

Знания о подвиге иеромонаха Пимена тогда не было, а какая-то интуиция была. Понимая всю быстротечность проходящего времени, я стал собирать масло от всех литий, которое освящал Патриарх на праздничных Всенощных бдениях, и собирал масло от всех главных святынь того храма, куда приезжал он служить.

Так и хранится у меня дома этот сосуд с благословенным елеем и елеем из лампад всех московских святынь за целый год служения Патриарха. В любой праздник можно открыть бутылочку и помазаться елеем, освященным в этот день дорогим для меня Великим Господином и Отцом.

Священноисповедник протоиерей Сергий Анатольевич Правдолюбов родился 13 июня 1890 года в селе Маккавееве Касимовского уезда Рязанской губернии в семье учителя Касимовского Духовного училища Анатолия Авдеевича Правдолюбова (впоследствии протоиерея Успенской церкви города Касимова). Род Правдолюбовых был священническим со старинных времен, по некоторым записям и преданиям, священники Правдолюбовы известны с середины XVIII века. Уже в первом выпуске Рязанской Духовной семинарии 1817 года числился Феодор Правдолюбов.
Сергий получил образование в Касимовском Духовном училище, Рязанской Духовной семинарии и Киевской Духовной академии, которую окончил в 1915 году с присуждением ученой степени кандидата богословия.
В 1915 году он поступил на должность псаломщика в один из храмов Киева. 26 октября того же года епископом Вятским Никандром рукоположен в сан пресвитера и определен служащим священником Спасской церкви в Слободе Кукарке Вятской епархии. В 1919 году был назначен настоятелем Троицкого собора в Слободе Кукарке (город Советск Кировской области) и благочинным 1-го округа Яранского уезда Вятской епархии.
Чудом остался отец Сергий жив при следующих обстоятельствах. В город пришел карательный отряд латышских стрелков. Ночью каратели вышли с рейдом, арестовывая и расстреливая на ходу самых влиятельных людей города. Подошли к собору и, разбудив сторожа, потребовали сказать, в каком доме живет "главный поп". Сторож показал на дом прежнего настоятеля, который был уже в весьма преклонных летах, но для сторожа по многолетней привычке и являлся тем самым "главным попом". Старца-священника разбудили, вывели из дома и расстреляли. К сожалению, имени его никто не записал для памяти и поминовения, но отец Сергий, конечно, помнил его и всегда о нем молился как о пострадавшем за Христа и "положившем душу за други своя".
В том же году всех священников города арестовали, свезли в лес и велели копать большой ров недалеко от железнодорожной ветки. Все были уверены, что копают могилы для самих себя. И плакали, и молились, прося у Бога помощи и заступления. Затем подъехал состав из нескольких товарных вагонов, начальник которого прокричал: "Вам, попам, не привыкать к покойницкой вони. Вот мы и пригнали вас сюда. Ваша задача - разгрузить и закопать четыре вагона тухлой рыбы. После этого по моей команде можете быть свободны!"
Смрад, действительно, разносился страшный. Но радость о том, что смерть прошла стороной, была велика.
В 1923 году отец Сергий с семьей переехал в город Касимов и определением архиепископа Рязанского и Зарайского Бориса (Соколова; †1928) с 8 сентября был назначен настоятелем Троицкой церкви. 26 февраля 1928 года был награжден крестом с украшениями "за усердное проповедание слова Божия". По характеристике касимовского горсовета проповеди протоиерея Сергия приходили слушать жители города из других приходов. И действительно он был прекрасный проповедник, оратор, апологет, дерзновенно защищавший православное вероучение и Святую Церковь Христову.
В декабре 1929 года протоиерей Сергий был арестован и заключен в касимовскую тюрьму вместе со многими священнослужителями города и района. Неволя длилась несколько месяцев, но к Пасхе пришло неожиданное освобождение. Лишь несколько лет назад выяснилось, что протоиерей Сергий был приговорен к двум годам заключения, но по ходатайству касимовских прихожан из Рязани было отдано распоряжение об освобождении.
В 1934 году архиепископом Рязанским и Шацким Иувеналием (ныне прославлен в лике священномучеников.-Ред.) протоиерей Сергий был награжден митрой. В эти годы полностью раскрылись таланты отца Сергия, данные ему от Бога. Его естественная властность вместе со смирением и простотой, проникновенные слова проповедей и пастырских наставлений воздействовали на многих и многих людей. Священнослужители, приезжавшие в Касимов, обретали в общении с мудрым наставником духовную поддержку и укрепление. Отца Сергия любил слушать даже его отец - протоиерей Анатолий Авдеевич Правдолюбов. А протоиерей Михаил Андреевич Дмитрев, бывший вместе с отцом Сергием в заключении в тюрьме зимой 1930 года, впоследствии говорил: "Был бы в тюрьме отец Сергий, а с ним и тюрьма не тюрьма!"
Материалы следственного дела 1935 года показывают, что основой его, вместе с обвинениями в адрес блаженной Матроны Анемнясевской и рукописью книги отца Николая Правдолюбова, были служение и проповеди протоиерея Сергия, о чем свидетельствует стандартный вопрос к свидетелям: "Дайте, пожалуйста, характеристику проповедей протоиерея Сергия Правдолюбова..."
Арест был неизбежен. Характеристика отца Сергия в горисполкоме была заготовлена заранее. В ней написано: "Сергий Правдолюбов, 42 лет, митрофорный протоиерей..." На самом деле отец Сергий получил митру в 44 года, а не в 42. Значит, текст писался в 1932 году, за три года до ареста!
Духовной вершиной жизни протоиерея Сергия, безусловно, является пребывание в заключении на Соловках в период с 1935 по 1940 год. Крест исповедничества он нес с большим достоинством, будучи духовно опытным и смиренным, о чем свидетельствуется в воспоминаниях о Соловках его сына протоиерея Анатолия, опубликованных в 1999 году. В них можно прочесть и о том, что отец Сергий был неким "духовным корнем, из которого все мы (его сродники. - Ред.) выросли".
После освобождения из лагеря в 1940 году отец Сергий вернулся в Касимов, но Троицкая церковь была уже к тому времени закрыта, вакантных священнических мест не было. Средства к существованию отец Сергий со своей семьей обретали случайными требами, временным служением в том или другом храме во время болезни штатных священников и тем, что работала его жена Лидия Дмитриевна, помогая прокормить большую семью.
В 1943 году отец Сергий был приглашен на освободившееся место в Никольскую церковь в Касимове, но прослужил недолго, так как в декабре был мобилизован на трудовой фронт и направлен в Малеево в качестве сторожа инвентаря Малеевского карьера по добыче белого камня. Каменоломни всегда были местом работы рабов и заключенных...
После трех лет пребывания в каменоломнях отец Сергий стал настоятелем одного из храмов и благочинным в городе Спасске Рязанской области. Здесь он служил с 1946 года до декабря 1947-го. В это время Господь послал ему большое утешение: его сын Анатолий, пребывавший вместе с ним на Соловках, 21 июля был рукоположен во диакона и назначен в храм к отцу для совместного служения. Однако длилось оно недолго: протоиерея Сергия перевели в город Лебедянь (тогда город входил в состав Рязанской области). Вместо отца в Спасске оставили сына- уполномоченный Совета по делам религии пошел даже на это, только бы выслать отца Сергия из Спасска. Протоиерей Сергий уехал в Лебедянь, а 7 декабря диакона Анатолия рукоположили во священника и сразу же назначили настоятелем и благочинным Спасского округа.
Последние три года жизни отца Сергия прошли во многих трудах и болезнях - сказывались годы, проведенные в заключении. 18 декабря 1950 года, в канун дня памяти особенно чтимого отцом Сергием святителя и чудотворца Николая, душа Соловецкого исповедника отошла ко Господу. Ему было к тому времени шестьдесят лет, а выглядел он на все восемьдесят.
Наставления отца Сергия всегда бережно и свято хранились в его семье. Двое его сыновей стали священниками (еще двое погибли на фронте). Влияние отца Сергия, его духовного облика, личности, неразрывно связанное с его исповедническим подвигом, сильно и сейчас, в его детях и внуках.
Определением Священного Синода от 28 декабря 2000 года протоиерей Сергий был прославлен в лике священноисповедников и причислен к Собору новомучеников и исповедников Российских.
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия 4 октября 2001 года в городе Лебедяни Липецкой области было совершено обретение святых мощей священноисповедника Сергия Правдолюбова. На следующий день святые мощи исповедника были перенесены в Спасскую церковь в селе Маккавееве (поселок Сынтул) Касимовского района Рязанской области.
Пятого февраля 2002 года по благословению митрополита Рязанского и Касимовского Симона честные мощи священноисповедника Сергия были торжественно перенесены в Никольскую церковь в городе Касимове для временного пребывания. В воскресенье, 15 сентября 2002 года, в день празднования 850-летия города Касимова, митрополитом Рязанским и Касимовским Симоном было совершено великое освящение Троицкого храма в Касимове, в котором священноисповедник Сергий в течение многих лет был настоятелем. Во время крестного хода, возглавляемого епископом Шацким Иосифом, викарием Рязанской епархии, духовенство города и района перенесло раку со святыми мощами священноисповедника Сергия из Никольской церкви в новоосвященный Троицкий храм для постоянного пребывания.
Память священноисповедника Сергия совершается в день его кончины - 5/18 декабря, в день Собора Рязанских святых 10/23 июня, а также в день празднования Собора новомучеников и исповедников российских.

Почему так важно преодолеть себя для правильной духовной жизни? И что именно в себе надо преодолеть? Связано ли преуспеяние в спасении с темпераментом человека, чертами его характера? Стоит ли «подбивать» себя под какие-то шаблоны? Как настроиться на «нужную волну» в саморазвитии и как не впасть в прелесть? С этими вопросами мы приехали к протоиерею Сергию Правдолюбову.

- Добрый день, это программа «Сретение». Сегодня мы в гостях у протоиерея Сергия Правдолюбова , настоятеля храма Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве. Здравствуйте, отец Сергий.

Христос воскресе!

- Воистину воскресе! Спасибо большое, что согласились ответить на вопросы портала «Православие.ру» . Тема, которую мы хотели бы сегодня обсудить, - «Преодоление себя». Отец Сергий, с чего должна начаться работа по преодолению себя?

Преодоление себя во всех случаях необходимо, потому что «если кто хочет идти за Мною, - говорит Господь, - пусть возьмет крест свой и идет за Мной» (ср.: Мф. 16: 24; Мк. 8: 34). Вот это и есть преодоление себя. А крест… ну, мы к этому относимся очень благодушно и как-то спокойно. А в Древнем Риме слово «crucifixus» было страшным словом, люди вздрагивали, услышав его. Взять крест свой - это очень тяжело. Поэтому преодоление себя - это не вздрогнуть, когда тебе говорят: «Всё, ты уезжаешь из дома, мы тебя арестовываем. Поедешь в лагерь… в тюрьму… может быть, на расстрел». В этот момент надо преодолеть себя. Это тот самый крест, о котором говорил Господь.

Преодоление себя может быть и в самых простых случаях, когда чего-то не хочется. Я знаю одного батюшку, который так утомлялся на Страстной седмице, что, когда ему надо было вставать на Пасхальную утреню, он не мог - доходило до слёз. А как он может на Пасху оставить храм? Никак. И вставал. И это преодоление себя. И подобное в жизни бывает.

Любой человек, и священник тоже, может расслабиться, может, когда ему надо прочитать правило или помолиться, говорить себе: «Сегодня не могу, тяжело», - но преодолеть себя и выполнить то, что требуется, - для того, чтобы выполнить благословение духовника. И чтобы выполнить благословение отца или матери, приходится преодолевать себя. Мне кажется, это совершенно естественное и постоянное состояние человека. И не только простого человека, но даже и подвижника: он тоже должен преодолевать себя.

- Батюшка, можно ли преодолевать себя, стать лучше, но при этом без Бога?

Мы как-то удивительно автономно живем, даже верующие. Для нас Бог далеко. А Бог очень близко!

Можно, конечно, заниматься аутотренингом, тренировать себя в какой-то другой вере или в другой философской системе. Люди занимаются этим. К примеру, древние стоики в этом упражнялись. Есть очень яркие примеры тому, как люди очень хорошо себя преодолевали. Но без Бога, без Господа Иисуса Христа все наши усилия остаются тщетными, то есть пустыми, они не дают человеку ту полноту жизни, которую Бог задумал о человеке. Мы как-то удивительно автономно живем, даже верующие. Для нас Бог далеко. Пойду в церковь, помолюсь - а вышел из храма и что хочу, то и делаю. А Бог очень близко. Это очень хорошо видно из жизнеописания старца Силуана. Когда он молился и пришел в отчаяние, Господь явился ему - и не как-то так, как в Ветхом Завете, это были не какие-то странные явления, а он просто увидел рядом с собой Господа Иисуса Христа. Когда святой Антоний Великий сражался с бесами и был ими избит до полуживого состояния, то, лежа на земле в пещере, в которой он подвизался, увидел стоящего над ним Господа Иисуса Христа. Он не пришел откуда-то издалека, Он стоял рядом. Это память о Боге, о которой говорил наш замечательный еще не прославленный «священномученик» Павел Флоренский. Я его очень люблю и почитаю, потому что его книги меня наставили в жизни и в вере, и «Столп и утверждение истины» и «Философия культа» дали мне возможность смотреть с открытым лицом на всё окружающее. Такие он дал сильные слова и много такого продумал! Так вот, отец Павел Флоренский своим детям писал с Соловков вместо завещания: «Дети, ходите всегда пред Богом», и дальше сказал знаменательную фразу: «Все остальные мои слова будут просто комментарием вот к этим». Это самое главное - ходить пред Богом, присутствие Божие ощущать.

А как выйти из этой автономности, о которой вы говорили? Как устроить свою жизнь так, чтобы всегда чувствовать себя ходящим пред Богом?

Для этого надо воспринимать мир внимательнее, не поддаваться на всеобщее нежелание ориентироваться на Бога. Вся земная история, вся земная музыка, поэзия и философия говорят о Боге. А на Пасху вся природа говорит о Боге. Это ощущали старинные русские люди в деревнях и селах и ощущают те, которые внимательно смотрят на окружающий мир. Я уже старый человек, а, к сожалению, только вот на нынешнюю Пасху особенно сильно это почувствовал. Как было сказано давным-давно одним неграмотным подвижником: «Все вокруг меняется». Он, будучи неграмотным, не умея считать календари и дни, уходил в пустыню и очень долго там подвизался, а потом совершенно безошибочно приходил из пустыни на праздник в монастырь. Его спрашивали: «У тебя же нет календаря, ты неграмотный, как же ты понял, что праздник?» - и он отвечал: «Я по календарю не считаю, я человек простой. Но когда я вижу, что вокруг всё меняется, я беру свой посох и иду в монастырь: видимо, будет какой-то праздник». И он приходил точно к празднику.

Отсутствие восприятия Бога - это совершенно позднейшие наслоения. Древние люди, средневековые люди, старинные русские люди ощущали Бога и чувствовали Бога.

- Ну, вы приводите в пример людей святых, подвижников…

Вы знаете, простые русские сельские люди никогда не считали себя ни подвижниками, ни молитвенниками, но они ощущали Бога. Мой отец говорил: «На праздник Троицы, Пятидесятницы, когда ты прочитаешь коленопреклоненные молитвы Святой Троице, подходят простые женщины, простые бабушки, не имеющие никакого представления о православном богословии, - а у них лица, как у богословов, насыщенные благодатию Духа Святого». Мы слишком легко относимся к тем поколениям, которые ушли. На самом деле настоящее русское крестьянство было носителем православной веры.

Правильно я понимаю, что преодоление себя в простоте совершается? В обычной жизни, людьми, которые много о себе не мнят, просты?

Главное - жизнь непосредственная: в храме с детства, молитва, богослужение… А наука - это пленка сверху

Психоанализом не стоит заниматься. Это уже не то. Всякая наука, даже богословие, выстраивает некую систему представлений, которая может отгораживать человека от живого контакта с Богом. Поэтому на святой горе Афон настоящие подвижники-монахи пугаются слишком ученых людей, это известная история. Они даже не доверяют им. Меня бы увидали - сказали: «О, это он научился». Я это хорошо ощущаю, и когда меня кто-то спрашивает о чем-то, то я в первую очередь вспоминаю, что мне говорил отец про деда в таких ситуациях, что говорил отец Иоанн (Крестьянкин) . Это маленькая пленочка сверху - то, чему я научился в духовной академии. Главное - жизнь непосредственная. В храме с детства, на приходе, молитва, богослужение - всё это главнее, а наука чуть-чуть сверху плавает.

Вот слова Спасителя: «…иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю» - «кто хочет душу свою спасти, погубит ее» (Мк. 8: 35; Лк. 9: 24). Я никогда не понимал этих слов. Что они значат?

Когда мне было 15 лет, я эти слова слышал во время чтения Евангелия отцом Иоанном (Крестьянкиным) в Псково-Печерском монастыре. Он, зная, что вокруг стоят люди, не всё понимающие, читая: «Кто хочет душу… - добавлял в скобках: «жизнь свою» - сохранить, тот погубит ее. Кто погубит душу, жизнь свою за Христа и Евангелие, тот приобретет ее». Очень простая логика. Если хочешь для себя, для комфорта, для того, чтобы мне жить и всё прочее, то это будет: ты погубишь свою душу. А если не будешь жалеть свою душу - спасешь. Мне после семинарии один молодой архимандрит - но он болезненный был и как старец говорил, я до сих пор ему благодарен… так вот, он мне сказал: «Сергий, ты будешь батюшкой. Не делай стандартной ошибки современных священников». - «Какая это ошибка?» - спрашиваю. - «Есть евангельские слова: “Ищите прежде Царства Небесного и правды его, и всё остальное приложится вам”. Они делают наоборот. Они ищут удобства, комфорта и всёго прочего, а Царство Небесное как-то не получается, и жилье не получается, и в храме не очень». Я слова эти запомнил, и когда пришел на приход, сказал: «Дорогие наши прихожане! Мне один молодой архимандрит сказал такие вот слова наставления. Давайте так и делать». Знаете, и это на практике. Да, у нас не блестит храм, и не так чтоб уж очень было всё красиво и ярко, но храм существует, молитва идет, служба идет, и Господь не оставляет, и как-то весь приход наш держится.

Вероятно, преодоление себя связано и с темпераментом. У людей ведь разный темперамент: у кого-то характер вспыльчивый, у кого-то, наоборот, очень покладистый. Значит ли это, что спастись, а следовательно - и преодолеть себя кому-то проще, кому-то сложней?

Господь дает проявиться неповторимости каждого человека. Он не делает всех одинаковыми

Я не вижу здесь какой-то закономерности. Не думаю, что спасаться могут лишь спокойные, выдержанные, с нордическим характером люди. Нет. Каждый человек неповторим. Каждый - уникальная личность. Больше того. Как я недавно прочитал на сайте «Православие.ру» в статье Петра Юрьевича Малкова (сильное впечатление, такая радость была при чтении этой статьи!): Господь не подавляет человека, ни его личности, как пишет Максим Исповедник. Он бережет эту личность; эта личность, наоборот, расцветает во всех возможных проявлениях своей индивидуальностью, характером. И мы в Евангелии это наблюдаем. Апостол Фома говорит совершенно отдельно почему-то, апостол Петр по-другому, апостол Лука… Они совершенно разные. Господь дает проявиться неповторимости каждого человека. Поэтому нет определенных рамок, что только так, а не по-другому. Да, в аскетизме, в монашестве есть правила, которые для всех. Надо трудиться, работать, но всё равно у одного одна душа, у другого - другая душа. Господь этого никак не выравнивает и не делает одинаковыми всех.

Если человек по-своему напористый, упрямый, то это тоже может служить ко благу? Любые врожденные качества человека раскрываются правильным образом при правильной духовной жизни?

В рамках, обозначенных Священным Писанием, Евангелием и творениями преподобных отцов. Они имеют такой грандиозный опыт, и, на них опираясь, надо выстраивать свой характер, стараться преодолевать себя, чтобы не выйти за эти рамки. Мне кажется, что это понятно. Как я могу сделать темпераментного и пламенного человека спокойным и равнодушным? Ничего не получится. Но только надо, чтобы это не мешало ни его жизни, ни жизни вокруг стоящих людей. Как один преподобный написал: «Зашел я в храм и не видел, что там другой человек стоит. И я, молясь, вдруг вздохнул. Оказалось, что там другой человек…» И тогда он повернулся и сказал: «Авва, прости меня, я не знал, что ты здесь». Твое личное отношение к Богу имеет полное право на существование, когда ты один, а когда рядом стоит человек, воздержись.

Если ты можешь сотворить чудо - пожалей соседа, не показывай себя, не надо

Еще одна маленькая деталь: опытные афонские монахи, даже в наше время - об этом писал старец Силуан, - стараются сдерживать себя во всём, когда они встречаются и общаются. Знаете почему? Это тоже из книги о старце Силуане, что архимандрит Софроний написал. Подвизается 30 лет один человек, и подвизается 30 лет другой человек - и тут, и там 30 лет. Этот чудотворит, а тот нет, даже не приступал ни к чему такому. Так вот: если ты можешь сотворить чудо, пожалей соседа, не надо, не показывай себя. Кстати, отец Иоанн (Крестьянкин) мог такие чудеса творить! Он специально это не являл, чтобы не было переживания: а почему я не могу этого? Ведь Каин убил Авеля из-за чего? Из-за отношений с Богом. Жертву Авеля Бог принял, а его жертву нет. «Почему, Господи?! Я тоже Тебе жертву принес!..» Сдержанность и преодоление себя и в этом сказывается. Не задень некоторые болезненные и печальные чувства! «Почему я не могу делать?» Тут деликатность очень большая среди монахов.

Батюшка, было бы очень здорово, если бы вы поделились с нами вашим бесценным опытом: 40 лет вы общались с отцом Иоанном (Крестьянкиным). Сквозь призму нашей темы - преодоление себя - что бы вы могли рассказать нашим читателям и нашим зрителям?

Я хочу с горечью сказать: мой опыт общения с отцом Иоанном показал, что можно и 40 лет общаться и упустить возможность преобразить себя. Это самое печальное. Любой другой на моем месте сам бы стал святым, а я - нет. Отец Иоанн хорошо это знал. Он знал, что бесполезно это со мной. «Ну что с него взять?!» Любой другой бы… Я вижу батюшек вокруг себя - на приходе замечательные батюшки… Другие батюшки от такого общения получили бы мощный расцвет своей духовной жизни, а я - нет. Это печально, скорбно. И я прошу прощения у отца Иоанна. Он хорошо это знал с самого начала. И потому я могу вспомнить только некоторые моменты, малую часть… Но мой печальный опыт говорит о том, что у каждого своя мера.

Ищем-то не там. Нам надо эмоции. Это земное оставьте, думайте о духовном! Оно не в эмоциях

Отец Сергий, вот вы сказали, что нужно настроить наш «приёмник» на нужную волну. Может быть, этим объясняется популярность всевозможных тренингов, которые предлагают быстрое изменение себя, быстрое достижение каких-то результатов в плане личного роста? Люди получают какой-то эффект, но при этом волна-то другая…

Главным образом не ошибиться. Очень много есть явлений духовной прелести. Человек думает, что это подлинно, а это далеко не подлинно. Тут безотказно требуется духовник, причем не обязательно отец Иоанн (Крестьянкин). Можно обратиться и к духовнику, к которому ты ездишь на исповедь. У нас замечательный духовник отец Георгий… Мне духовник напоминает часто рефери на ринге. Вот идет сражение боксеров, и когда один хорошенько получит в глаз, стоит и немножко не соображает, тут подходит рефери, берет его за руки и в глаза смотрит, а потом говорит: «Иди дальше сражайся». Так и мы. Приходим на исповедь, духовник на нас смотрит внимательно, за руку не берет, у него епитрахиль, но: «Всё, иди дальше сражайся». Ты еще не ушел далеко и не углубился в духовную прелесть - это самообман. Страшная вещь! Никто не застрахован, даже замечательные великие подвижники. Целый первый том трудов святителя Игнатия (Брянчанинова) «Аскетические опыты» - о духовной прелести. Когда владыка Тихон (Шевкунов) сказал, что это лучшее пособие для тех, кто собирается быть священнослужителем, я так обрадовался! Потому что это любимая книга моего отца. Он говорил о первом томе трудов владыки Игнатия (Брянчанинова): «Это очень поучительно и актуально во всех случаях всегда».

Какой бы упор в развитии ни был, без духовника нельзя спасаться. Только обязательно, чтобы духовник был такой, который бы поддержал: «Стоп, стоп. Куда? Тебя уже заносит…»

- Очень интересное сравнение удара по лицу в боксе с состоянием прелести.

Это бывает так незаметно - и так опасно. Господь, правда, Сам включает стоп-кран, который есть у каждого человека. Такой стоп-кран. Стоп. И ты ощущаешь, кто ты такой. Самые простейшие, нелепые мысли, грехи, которые в голову лезут, - это стоп-кран, который ставит на место. Но духовник, слава Богу, всё время на подхвате, бдит. Это очень радостно.

Отец Сергий, хотелось бы, чтобы вы нашим зрителям и читателям дали рекомендацию: как тем, кто только-только начал ходить в церковь, только-только принялся работать над собой, настроиться на эту волну, о которой вы говорили?

Надо читать вторую рекомендованную владыкой Тихоном книгу - «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться» . Это любимая книга моей мамы. Я так радуюсь, когда владыка Тихон такие вещи говорит нам. Эта книга в форме писем. А ведь это докторская диссертация. Он же доктор богословия, Феофан Затворник. И как удивительно писал!

Может быть, не совсем правильно то, что я сейчас скажу, но всё-таки для современного читателя нужно как-то где-то оживить некоторые места в смысле оборотов речи, чтобы было понятнее для современных людей, но не нарушать при этом авторский текст. Знаете, книги святителя Димитрия Ростовского «Жития святых», напечатанные на церковнославянском языке, читаются совершенно по-другому, чем перевод начала XX века. Совершенно как будто разные люди писали! Содержание вроде бы то же, смысл тот, а вот - другое! Авторская душа, авторское восприятие так видны в славянском тексте! Вот такие проблемы возникают. А перевод начала XX века далек от церковного духа и устроения. Об этом говорил Сергей Сергеевич Аверинцев. Знаете, что он говорил? «Модно было переводить греческих авторов восклицаниями, резкими фразами. А когда я посмотрел античных авторов, то очень похоже на наших святых отцов. Совсем другой стиль. А было модно так переводить». Поэтому, может быть, в наше время стоит вернуться к тому стилю, который мы уже преодолели. XX век своими страданиями, мучениями много приобрел из того, что было недоступно началу XX века. У нас есть свои положительные моменты. Я рад, что это сейчас осознается, что строятся новые соборы в честь мучеников и люди понимают то, что в начале XX века не понимали, а сейчас мы всё-таки понимаем.

40 лет он считался потомком государственных преступников. А теперь - потомок святых

Отец Сергий Правдолюбов — священник с безупречной репутацией. Его папа, протоиерей Анатолий, на каждой литургии молился, чтобы сыновья, когда вырастут, служили Церкви, хотя сам в 30-е годы чудом выжил на Соловках. Жизнь у отца Сергия, настоятеля храма Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве, сложилась непросто. Вот несколько ярких эпизодов, о которых он рассказал.

Как не стал октябрёнком
Во 2-м классе меня чуть не приняли в октябрята. Наша учительница Александра Тихоновна велела вырезать из картона звёздочки, обтянуть их красной тканью и надеть на грудь. «Я же верующий…» — «Не бойся, Сергей! Это ничего не значит!»
Прихожу домой со звёздочкой на груди. «Так, — сказал отец, — красноармеец пришёл». — «Папа, не волнуйся! Это ничего не значит!» — «Нет, — ответил он. — Это очень много значит. Мы сейчас соберёмся помолиться и покушать, а тебе накроем в отдельной комнате, потому что ты красноармеец». Я снял звёздочку и отнес её Александре Тихоновне. Она посмотрела и махнула рукой: «Ладно». Хорошая была учительница. Весь Советский Союз загубила двоеверием.

Как перед «попиком» извинились
В хрущёвские меня на переменах гоняли два класса — «А» и «Б». С криками «Сын попа! Попик!» сбивали с ног, били. Дома не жаловался. Но однажды пришел, ещё всхлипывая. Мама увидела и пошла к классной руководительнице Марии Дмитриевне. Та говорит: «Пусть он завтра в школу не приходит». Я обрадовался. Сижу дома, и вдруг на дворе голоса. Два класса пришли извиняться. Оказывается, Мария Дмитриевна их собрала и сказала: «У нас по Конституции всеобщее среднее образование. Из-за вас Правдолюбов не может учиться. Нарушена Конституция! Ваших родителей могут арестовать!» Все перепугались: «Что же нам делать?» — «Идти к нему и просить прощения!»
И ей никто голову не снёс, хотя могли бы: ах, ты устроила извинение перед попом, перед его детьми! Это был подвиг с её стороны, не побоялась.

Как испортил статистику
После школы я поступил в Гнесинку. Однажды к нам пришел дядечка — художественный руководитель военного ансамбля — набирать себе солдат-музыкантов. А через месяц начался призыв, и я пошёл в военкомат с нательным крестом. Там сидел генерал в полном облачении, а мы, новобранцы, стояли перед ним голые, даже без трусов, как на невольничьем рынке.
Генерал увидел у меня на груди крестик и указал пальцем: «Вот этого — к психиатру!» Я говорю: «Ну что вы, зачем? Я верующий». Он покраснел: «Верующий?!» — и командует офицеру: «Пишите: в Воркуту! Наземные ВВС!» Это значит — аэродромы очищать от снега. А наш художественный руководитель в форме майора сидел тут же и ему сказал: «Товарищ генерал, извините, у меня на Правдолюбова запрос из министерства». И я остался служить в Москве. Музыка спасла.
Но в 1970 году меня всё-таки наказали. Тогда мой сосед по казарме пытался повеситься, и я его ночью вынул из петли. Началось расследование, и тут особисты выяснили, что я верующий. «Как, в военном ансамбле?!» К 100-летию Ленина требовали, чтобы в нашем взводе все были комсомольцами. Ко мне послали даже трёх комсоргов, чтоб меня сагитировать. Они ходили вокруг, но так и не решились заговорить. В итоге я подорвал статистику взвода и меня в самом конце службы направили в стройбат.

Женитьба
О монашестве мечтал в школьные годы. Первая книга, по которой выучился читать, — жизнеописание преподобного Сергия. Мне так хотелось подвизаться где-нибудь в лесу! Но отец сказал: «Какой из тебя монах?» И точно: на третьем курсе духовной академии влюбился. Пришёл домой к знакомой учительнице и там встретил девушку… Позже узнал, что именно в этот день — день нашей первой встречи — она причастилась Святых Христовых Тайн в первый раз в жизни!
...Шесть лет у нас не было детей. Напряжённо молились. И Бог послал. Дочь и двое сыновей. Слава Богу!
Долгое диаконство
После духовной академии защитил диссертацию, стал кандидатом богословия. Мое диаконское служение затянулось на 13 лет… Главная причина: я отказался сотрудничать с органами. Меня агитировали ещё в духовной семинарии. Вся атмосфера была пропитана доносительством. Не выдержал и пошёл к нашему начальству, не понимая, что и у них кабинеты прослушивают и наш разговор тоже записывают… «Сергей, молчи! Сергей, мы же взрослые люди!..» Но я не сдержался и всё высказал.
Потом ко мне подходили ещё раз и ещё. Три раза искушали.
Я на секунду представил себе, что соглашусь… И тогда пришла мысль: лучше умереть. «Нет! — ответил я. — Ни за что!» Как монахи отрекаются от мира — так и я в духовной семинарии отрёкся от своего будущего, от мечты учиться за границей, от надежды на то, что у меня всё будет хорошо! Отрёкся окончательно. Но Бог милостив ко мне. 50 лет прожил в страшном веке, когда миллионы людей пострадали за веру, а сам ни разу не сидел. Даже на гауптвахте в армии.

Как прославили «взвод» святых
В 1989 году власть реабилитировала всех моих близких. Официальная бумага пошла в областные органы. И вскоре мне позвонили из Патриархии: приезжайте, будет ваше рукоположение. А до этого — потомок государственных преступников. С такой родословной — никуда.
Но все эти трудности я расцениваю как легкую тренировку, малое приближение к тому, что вытерпели мученики. Все мои переживания — это ничто, абсолютно ничто. Это не настоящее страдание. И все же хоть какое-то соучастие, какая-то школа.
В 1997 году меня пустили в архив ФСБ посмотреть следственные дела дедов, дядей, отца. Потом я запрашивал ещё дела и принял участие в прославлении тридцати двух рязанских святых. Целый взвод от слова «возводить»! Им можно молиться, они помогут.
Старец отец Иоанн
С 17 лет я ездил в Псково-Печерский монастырь и все свои жизненные проблемы решал с благословения отца Иоанна Крестьянкина. История наших отношений со старцем весьма поучительна. Это история молодого человека, который всё пытается сделать по-своему, как ему хочется, а не как просит старец. И хотя я, конечно, слушался, но «борьба» шла до самой смерти отца Иоанна. Такой у меня характер. Возьмите любого нашего прихожанина — если бы он 40 лет общался с отцом Иоанном, он бы сам стал преподобным! А я нет. Говорю искренне, без всякой рисовки. И Господь, когда помру, спросит: «Ну что же ты? Тебе было дано всё! Почему ты не святой?» И мне нечем оправдаться.

Похожие статьи