Покаяние накрыло его темным облаком, он вдруг осознал себя причастным мытарям, разбойникам и блудницам…

Жена долго уговаривала его поехать: «Мы давно никуда не ездили, не были у святынь, а тут – и Никитский монастырь, и Свято-Троицкий Данилов, и Феодоровский, в нем мы вообще никогда не были, поедем, я не верю, что ты пожалеешь, это же Переславль-Залесский!».

В общем, как ни хотелось поспать холодным весенним утром 8 марта, а он все-таки оказался в автобусе (комфортабельном, отметил про себя), отъезжающем в 7 часов утра от Московского Подворья Лавры. Жена устроилась поудобнее в кресле, раскрыла Псалтирь. Надеясь подремать, он закрыл глаза, но через секунду с досадой услышал из динамика над головой: «Доброе утро, всем удобно? Давайте, помолимся в дорогу, а потом я немного расскажу о тех местах, которые мы собираемся посетить в нашем паломничестве». Нет, ему не могла помешать молитва, против молитвы в дорогу он не возражал, но вот рассказ… Зачем – теперь все образованы, начитаны, есть интернет…. Но, незаметно для себя, сначала рассеянно, а потом все внимательнее, стал слушать о дороге, по которой они ехали, о том, как паломничали по ней к северным святыням русские государи, о часовнях, встречающихся на пути и о городе, который ждал их.

Негромкий голос ­«непрофессиональный, – подумал он, – и хорошо» рассказывал о том, что знакомо и дорого было его обладательнице. Спать расхотелось. Он сам несколько раз бывал в Переславле, знал Никитский и Свято-Троицкий Данилов монастыри, пил воду из Никитского источника и ему были понятны теплые ноты в голосе рассказчицы, ее ожидание встречи с радостью. Благодарно подумалось: «Хорошо подготовились».

Никитский монастырь встретил пасмурным небом, легким сырым ветром. Белые монастырские стены, за ними слева – древний Благовещеский храм с высоким подклетом, справа – пятикупольный Никитский собор. Дальше, в глубине монастырского двора, чуть ниже, по лестнице – новенькая часовня над столпом святого Никиты. Все знакомо. Не один раз они с женой бывали здесь, поражаясь достойной, суровой простоте, почти бедности обители. Каждый свой приезд они видели, как что-то, когда-то отторгнутое, вновь прирастало, приживалось на старое, поруганное, но сохраненное, сбереженное Господом и вновь освященное Им место. Над дощатым полом притвора в Благовещенском храме, над бетонными заплатами на каменной, с кое-где сохранившимися мозаиками, части пола перед амвоном, уходят ввысь простые резные тябла пятиярусного иконостаса, а со стен смотрят, захватывая дух своей грандиозностью и ощущением реальности изображенного, восстановленные настенные фрески.

Слева от алтаря – рака с мощами Никиты Столпника, рядом на стене – его икона и перед ней – вериги. Следом за другими паломниками, он поклонился в землю перед мощами: «преподобный отче Никита, моли Бога о нас…». Вдруг понял, что не знает, о чем просить, не готов, до сих пор досадует на жену за поездку, молитвы нет… «Вот искушение!» Однако к иконе приложился, наложив на себя подвешенные на крюках, и от того не слишком тяжело легшие на плечи вериги. Монастырская служба шла своим чином, с клироса звучали псалмы, тихим твердым голосом возглашал игумен. Началась Литургия Преждеосвященных даров. Опускаясь на колени, он подумал, что насельники почти не поют, молятся в простоте.

После возгласа «Преждеосвященная Святая – Святым!» он поднялся с колен. Отошел в трапезную часть храма, чтобы не мешать причастникам. Около Распятия у кануна увидел жену. Она только что поставила свечу о упокоении, но смотрела почему-то в окно, за которым тянулась монастырская стена. Подошел, тронул за руку. Она обернулась, взглянула не видя, потом как очнулась. «После» – ответила на его вопрос.

Запланированную для паломников после Литургии трапезу накрыли в трапезной для трудников. Трудники стояли негустой цепочкой около дверей и, проходя мимо, он услышал спокойный, какой-то домашний голос: «паломники поедят, потом – мы». Позже он узнал, что среди этих людей немало с криминальным прошлым, монастырь - место их покаяния, они и на клиросе пели. Подумал: «Вот – молитва разбойника».

В трапезной вспомнилась сказка «Аленький цветочек», которую недавно читал внучке. Столы накрыты, трапеза на столах, все горячее – бери и ешь, а хозяев не видно, ни одной живой души! «Понятно, кто Хозяин, Он везде и во всем, и «Аленький цветочек» совсем не причем».

На экскурсии после трапезы он слушал экскурсовода не очень внимательно, историю обители знал. Отошел немного в сторону, решил сделать фотографии зимнего монастыря, снял графику башен, куполов и деревьев на белом снегу. Красиво получилось…

Обернулся к часовне над столпом святого Никиты и вспомнил – несколько лет назад они с женой приехали сюда летом. Часовня еще не была обустроена, вокруг земляной ямы – невысокие дощатые стены, вниз вели ступени, можно было спуститься и оказаться под землей. Внизу, в земляной яме, в стене на уровне глаз – окошко, а под ногами – врытый в землю деревянный столп. Свет и воздух проникал только через окошко, неба не видно, в яме тесно и сыро. Наверху – лето, жара, а они замерзли, зуб на зуб не попадал, наверх по ступеням взбирались быстрее, чем спускались… Воспоминание было удивительно ярким, он почувствовал, что замерз, стал подпрыгивать, чтобы согреться и услышал голос экскурсовода. Она рассказывала о покаянии Никиты – мытаря, о том, как он пришел в обитель, как его прогнали, как ушел на болото и его нашли по кровавому столбу вьющихся над ним комаров, о том как Никита каялся перед всеми приходящими в монастырь, ископал источник, а потом всю отпущенную Спасителем жизнь простоял на столпе под землей, в веригах и каменной шапке… Ко Господу ушел после мученической кончины.

«Вот покаяние – подумал он. Нам это недоступно, мы приходим со списком грехов, невнятно, стыдливо прочитываем, сокрушенно слушаем батюшку и отходим, уверенные, что все в порядке». Когда подошла его очередь быть помазанным маслом из лампады от иконы в часовне Никиты Столпника, он знал, о чем просить святого. Стукнувшись головой о невысокий потолок расписанной житийными фресками часовни, он вышел из нее довольный собой (не растерялся, попросил), распрямился и почувствовал, что в душе поселилось ожидание.

А поездка продолжалась. После экскурсии по Никитскому монастырю, сидя в автобусе по дороге к источнику, чтобы отвлечься от тревожного своей непонятностью чувства ожидания, он спросил жену, почему у нее были такие странные глаза у кануна.

«Знаешь, ставлю я свечку о упокоении мамы и вдруг вспоминаю: мне 15 лет (наверное, год шестьдесят восьмой), я стою в проеме или этого самого окна, или другого, рядом и смотрю через развалины монастырской стены на Плещеево озеро. Над головой небо, купола нет, какие там фрески, пол только кое-где светится мозаикой, а так – голый кирпич, мама рядом, горюет: «Храмы бы сохранили», очень она любила древне-русскую архитектуру, хотя даже и крещеной тогда не была. «Наши монастыри и храмы – самое прекрасное, что я знаю в искусстве». Получается, ее «горевание» было своего рода молитвой о восстановлении монастыря…. И вот теперь – я ставлю здесь свечку об ее упокоении, а братия монастыря будет постом молиться о ее душеньке…»

Когда отъезжали от источника (кто-то даже окунался, кто верой покрепче), день прояснел, показалось солнце, засверкал снег и к могиле блаженного Миши-Самуила, местночтимого святого, они приехали по радостной погоде. «Чего я жду?» – опять спрашивал он себя. Задумавшись, почти машинально, приложился к узорному, литому могильному кресту, забыв попросить чего-нибудь у блаженного Миши. «Моли Бога о нас» – запоздало перекрестился, глядя в окно автобуса на удаляющийся крест. Услышал, как жена тихо проговорила: «Святые царственные страстотерпцы, молите Бога о нас», – спросил: «Почему страстотерпцы, там же блаженный Миша-Самуил похоронен?». «Ты все прослушал, где ты витал? Они бывали в храме, у которого блаженный Миша похоронен, могила их попечением обустроена».

Узкими, еще зимними, улицами Переславля автобус подъехал к Данилову монастырю, сияющему на солнце белизной стен и заснеженного двора. От монастырских ворот по липовой аллее поднялись к Троицкому собору. Тихо, безлюдно. За стеной, во всю ширь горизонта, распахнулся Переславль-Залесский с золотыми куполами Свято-Никольского монастыря, маковками церквей, Плещеевым озером. Панорама города, не менявшаяся, наверное, последние сто, а может и пятьсот лет, заворожила. Он долго стоял и смотрел. Подошла жена: «Я тоже не могла наглядеться. Пойдем, поклонимся преподобному Даниилу». На колокольне зазвонили к вечерней службе. В Всехсвятской церкви тихо, у раки Преподобного молятся два-три человека, приложились и они. «Преподобный отче Данииле, моли Бога о нас». Вдруг возникло желание попросить: «за страну нашу российскую, моли Бога о нас»… Вспомнил: игумен Свято-Троицкого Переяславльского монастыря архимандрит Даниил был крестным отцом Иоанна Грозного, первого русского самодержца. Вышли из Всехсвятской церкви. Налево, за алтарем Свято-Троицкого собора, вся в цветах, могила с высоким крестом. Игумен Даниил (Соколов) навсегда остался в своем монастыре. Горько и светло…. Упал зрелый плод….Упокой, Господи…

Он вдруг почувствовал, что ожидание в его душе перешло в готовность воспринимать святыни и молиться. Теперь поездка для него стала не экскурсией, а паломничеством. В Феодоровском монастыре, у чудотворного списка древней Анрониковской иконы Божией Матери, он молился о близких – с трепетом и надеждой.

День догорал, золотились верхушки деревьев вдоль Ярославского шоссе. Паломники дремали в автобусе. Из динамика доносился ровный, тихий голос, читающий акафист. «И откуда только силы берутся – все отслеживать, собирать нас, следить за временем и еще акафист читать? Помоги, Господи!». Сладко потянулся, блаженно прикрыл глаза. «Дома, наверное, лучше было бы, удобнее в кресле перед телевизором!» – не удержалась жена. Он улыбнулся: «Спаси тебя Господь, молодец, что вытащила, пятерка! В следующее воскресенье надо причаститься, если успею приготовиться…». И опять в мыслях – «А все-таки, чего же я жду?»

Через пять дней, в субботу, он почти бежал в храм по знакомой тропинке через парк, между деревьями, радуясь, что никто его не видит, едва сдерживая рыдания. Покаяние накрыло его темным облаком, ощущением причастности мытарям и разбойникам, и свершившегося чуда Божия. «… отверзи ми двери, Жизнодавче…».

Годеново Ярославской области

• 13 марта 2010 года слушатели Воскресной школы прихода храма Успения Пресвятой Богородицы в Косино г. Москвы отправились в паломническую поездку к Чудотворному Кресту Господню в село Годеново Ярославской области.
• Поездки к чудотворному Кресту в Годеново становятся уже благочестивой традицией. В 2009 году на Крестопоклонной неделе Воскресная школа совместно с церковно-приходской школой «Косинская» поклонились чудотворному Кресту.
• В этом году запись в поездку проводилась с января и в январе уже все билеты были выкуплены.
• Группа паломников отправилась от храма. Сначала было прочитано молитвенное Правило Св. Федора Ушакова. Федор Ушаков был адмиралом Российского флота, не проиграл ни одного сражения. Перед битвой адмирал Ушаков вместе с матросами и офицерами молились, и Господь слышал их молитвы и помогал.
• Не все паломники успели прочитать утреннее молитвенное правило, поэтому мы прочитали его соборно в автобусе.
• Наш экскурсовод Любовь Михайловна торопила нас, пока мы мололись автобус проезжал исторические места. Поэтому молитвы о путешествующих читались келейно.
• По пути экскурсовод Любовь Михайловна рассказывала нам о тех местах, которые мы проезжали: Радонеж, Хотьково, Сергиев посад, Малинники, Алексеевская пустынь, часовня Крест, Переславль Залесский.
• У часовни Крест группа сделала остановку. В этом месте поставлена часовня в честь того, что наша царица родила наследника Федора в этой деревне. Федор стал царем российским.
• Хотя мы очень торопились в Годеново на молебен, все-таки сделали остановку в Переславле у могилы Миши Самуила – местночтимого Святого.
• Миша Самуил был блаженный Христа ради юродивый. Он слышит всех к нему приходящих и молится о скорой помощи. И Господь по молитвам Миши Самуила посылает просимое.
• Следующим пунктом нашей поездки был чудотворный Крест Господень в Годеново.
• Начиная с Переславля, вся наша группа молилась соборно Кресту. Благодаря этому наша группа прибыла в Годеново первой из паломнических групп. Нас помазали маслом от Чудотворного Креста, мы подали записочки, приложились к Кресту. Но, к сожалению, нам не открыли стекло, и мы прикладывались к Кресту через стекло.
• К сожалению, молебен в Годеново служится по воскресеньям, а наша группа приехала в субботу. По субботам служится панихида.
• Мы немного огорчились, потому что целью нашей поездки был именно молебен у Чудотворного Креста Господня, но на все Воля Божия и мы поехали в Антушково.
• Бывшее село Антушково раньше называлось Никольский погост. На этом месте было явление Чудотворного Креста Господня и иконы Свт. Николая. В годы лихолетья Крест был перенесен в Годеново, чтобы уберечь Его от дальнейших поруганий, а икона Свт. Николая скрылась.
• Крест Господень явился пастухам на непроходимом болоте в виде небесного свечения в 1423 году. Крест из неизвестной породы дерева, изображает Господа Иисуса Христа в момент его крестной смерти. Изображение идентичное с изображением на Туринской Плащанице. Те, кому посчастливилось приложиться к Древу Креста, отмечают, что Он теплый, имеет температуру человеческого тела.
• Когда пастухи пошли на свечение, то увидели, что это светится Крест, который стоит на болоте, а рядом икона Свт. Николая. И был голос, чтобы на этом месте поставить Дом Божий. Пастухи рассказали в селении о чудесном явлении. Мастера пришли на это место, и поняли, что на непроходимом болоте нельзя построить ничего, тогда они заложили храм неподалеку. Работали целый день, работа ладилась. Утомившись, они уснули, а проснувшись утром не нашли почти готового храма. Стали озираться и увидели, что недостроенный храм стоит прямо в воде на месте явления Креста. Пастухи поспешили к своему недостроенному храму, тут им опять явился Крест и икона Свт. Николая, и опять был голос, что на этом месте нужно строить Дом Божий, Крест так и остался стоять посреди храма. Через много лет храм сгорел, а Крест не был даже обуглен.
• В годы лихолетья коммунисты пытались распилить Крест, но им это не удалось. Следы пилы видны до сих пор. Крест пытались разрубить топором. Отрубили у изображения Господа часть мизинца. Но это все, что смогли сделать. Несколько сильных мужчин с помощью веревок пытались повалить Крест с места, но это им тоже не удалось.
• Ночью одна монахиня взяла Крест и с легкостью перенесла Его из Антушково в Годеново, где Он пребывает до сего дня.
• Дорога в Антушково по полю, снежная. Если автобус застрянет, то можем просидеть в снегах сколь угодно долго. Мы волновались и соборно молились Кресту Господню. С Божией помощью дорогу туда мы преодолели без проблем, но до монастыря не доехали несколько сотен метров. Но чудесная погода, великолепная природа сделала прогулку к монастырю приятной.
• В монастыре в Антушково мы приложились к копии Чудотворящего Креста Господня, подали записочки, набрали воды из колодца, приложились к камню, на котором о. Борис отчитывал болящих, набрали песочка.
• Экскурсовод Любовь Михайловна обратила наше внимание на то, что Годеново относится в Ярославской области, а Антушково, расположенное в 5-ти километрах – к Ивановской области. И какая разница в качестве дорог. Дороги в Ярославской области в хорошем состоянии, а в Ивановской области их просто нет. Мы ехали по зимнику. С нами ехала семья, которой не хватило места в автобусе, они на своей легковой машине ехали за нами. Они застряли в снегах. Сели на «брюхо».
• Следующим пунктом нашей поездки был Переславский Никитский мужской монастырь, где покоятся мощи и вериги св. Никиты Столпника. В этом монастыре нас ждала и трапеза, приготовленная братией.
• Мы посетили келью св. Никиты, узнали необыкновенную историю из его жития о том, каким образом его Господь вразумил и призвал. И как человек из жестокого и жадного стал Святым. Вериги св. Никиты действительно очень тяжелые. Как он их носил?
• В монастыре продается очень вкусный квас.
• После трапезы наша группа проехала к источнику, который св. Никита выкопал своими руками. Группа паломников почти в полном составе погрузилась в источник. Некоторые паломники, которые даже представить себе не могли как это можно зимой залезть в холодную ледяную воду, погрузились и были очень счастливы.
• Последним пунктом нашей паломнической программы был Переславльский женский монастырь в честь Святой Троицы. В нем пребывает чудотворная Андроникская икона Божией Матери.
• Мы попали к началу службы. Сестры читали Часы. Мы приложились к иконе. А снизу ризы у Андроникской иконы Божией Матери есть ящичек, куда мы положили записочки с просьбами к Божией Матери, потому что Матерь Божия эти записочки читает и исполняет просьбы, если на то есть Воля Божия.
• Андроникская икона Божией Матери – одна из икон, которые написаны самим евангелистом Лукой при жизни Пресвятой Богородицы. Эта икона попала на Русь в качестве приданного одной из наших цариц, которая была родом из Византии.
• В монастыре сестры пекут булочки, можно попить чаю с лимоном.
• По дороге в Москву наша духовная работа не прекращалась. Мы слушали духовные песни в исполнении Жанны Бичевской на стихи иеромонаха Романа.

23 февраля 1903 года в Троицкой слободке, что близ города Переславль- Залесского, скончался известный жителям г. Переславля подвижник- юродивый Миша-Самуил. Он был сыном крестьянина подгорного села Ям, находящегося в двух верстах от города Переславля. Полное имя, отчество и фамилия его - Михаил Васильевич Лазарев. Народ называл его просто Миша-Самуил. Имя Самуил ему добавлено народом, как бы своего рода монашествующему лицу, и присвоено ему со времени смерти уважаемого иеромонаха Никольского монастыря (в то время мужского) - Самуила.

Миша был высокого роста с кудрявыми волосами и белой бородой. Лицо его отличалось подвижностью, темно-серые глаза его иногда озарялись радостным блеском.

Зимой и летом он неизменно одевался в одну и ту же одежду. Под коротенькую курточку свою он надевал еще фартук, на руках он носил красные повязки, как бы поручи, в левой руке он всегда носил - в подражание иеромонаху Самуилу - скуфеечку, на которую его почитатели клали денежную лепту, на ногах у него были опорки от сапог.

Незнатный по своему положению и званию, Миша-Самуил, своею подвижнической жизнью при видимом юродстве, приобрел особенное уважение среди жителей Переславля и его окрестностей.

С детства он принимает на себя это юродство, сверстники считают его глупым и даже безумным. На самом деле он не был ни глупым ни безумным, он казался таким, ибо всецело углубился в свой внутренний духовный мир, совершенствуясь постепенно вместе с возрастом.

И вот этот подвиг юродства еще в его детской жизни невольно заставлял всех обратить на него внимание, особенно, когда он, как казалось многим, символически и прикровенно стал предсказывать будущее.

Предсказания Миши-Самуила

Рассказывали, что будучи еще 8-летним отроком, он в своем селе и окрестностях предсказал мор на людях. Среди села он выкопал две могилки, нарвал еще не созревших яблок, наполнил ими могилки, засыпал их, поставил на них крестики. Когда же окружающие стали его за это бранить, он отвечал: «Не любо - поплачешь». Через неделю он стал лопатами возить землю на сельское кладбище, его опять стали бранить и даже бить, но он отвечал им опять: «Не любо - поплачешь». Вскоре в этом селе случился мор, унесший в могилу немало еще молодых жителей.

С этого времени Миша стал все чаще удаляться в город от своего дома и родителей. Вскоре и совсем ушел от родителей всецело предавая себя на волю Божью, не имея ни крова, ни пищи, ни теплой одежды. Добрые люди награждали его и пищей и одеждой и приютом.

Когда он ходил по городу, то люди, знающие и уважающие его, подходили к нему и спрашивали совета. Чаще всего к нему обращались за советом в несчастных жизненных обстоятельствах. Вот что рассказывал один известный купец г. Переславля-Залесского.

«Однажды были у меня в гостях приезжие из другого города. У них случилось несчастье - угнали лошадей. Гость с горя хотел покончить с собою, но я посоветовал ему обратиться к Мише. Мы еще не успели и заговорить с Мишей, как он коротко предупредил нас: «Поезжай-найдется». И действительно, в тот же вечер пропажа нашлась».

Говорили, что нередко, перед смертью кого-нибудь, Мишу часто видели плачущим у ворот того дома, где должен быть покойник. Вот несколько случаев.

1. Один священник города Переславля рассказал: «1892 года 28 мая в 2 часа ночи приходит Миша к воротам нашего дома и плачет. Не войдя в дом, он ушел, под утро снова приходит и просит показать ему покойника. Все были удивлены, так как из в эти минуты никто из посторонних не мог знать о смерти моего тестя - священника. Мы показали Мише покойника и просили, чтобы он за него помолился. Помолившись перед иконой, Миша вдруг со слезами оборачивается лицом к нашей спальне и снова молится. Все мы приняли это за нерадостное предуказание. Вскоре, после погребения тестя, заболевает моя жена и умирает.»

2. Попросившись переночевать в доме одного переславльского жителя, Миша лег на диван со словами: «Устал-отдохнуть надо», и положил руки на грудь. Полежав минуты две он, ничего не говоря, со слезами ушел. В то время в семействе все были здоровы. Через два дня неожиданно умерла жена.

3. У одной крестьянки Никитской слободы помер мальчик, о чем она сама даже еще не знала. В Переславле она встретила Мишу. Подойдя к ней, он попросил: «Дай копейку- помяну», и тут же заплакал. Подавая копейку она спросила: «Что ты, Миша, кого хочешь помянуть?» - «Пойди домой»- был ответ. Дома она, неожиданно для всех, нашла умершим своего восьмилетнего мальчика.

В той же Никитской слободе, 23 года назад, Миша, по словам крестьян предсказал пожар. Подойдя к новому дому, Миша сказал: «Хорош дом, но недолго в нем жить». Через неделю был пожар. Вот что по этому поводу рассказывал 80-летний заштатный священник Троицкой слободы отец В.: За три дня до этого пожара Миша пришел в Никитскую слободку, взял ведро и стал таскать из пруда воду и лить перед окнами одной стороны слободки. Через три дня сгорело 12 домов, как раз те, перед окнами которых Миша лил воду.

Местный помещик Т. рассказывал, как Миша предсказал его супруге падеж скота. Подойдя к ней в одном магазине, Миша вдруг заговорил: «Чума, чума, чума...» Неожиданное недоумение вскоре разрешилось. Чума действительно уничтожила тогда половину стада, принадлежавшего г-ну Т. Миша любил иногда просить белую рубаху, что считалось, обыкновенно, признаком предстоящей кому-нибудь из близких родных смерти. Однажды он пришел в дом переславльского жителя г. Я и потребовал белую рубаху, и вскоре телеграмма известила его семейство о смерти ближайшего родственника.

Все деньги, которые Мише жертвовали его почитатели, он приносил в дар Богу с молитвой за добрых даятелей или же раздавал таким же нищим, каким был сам. Большей частью он оставлял деньги в кружке у церкви св. князя Андрея, в часовне прп. Даниила, в соборной кружке в Сергиевской, в Троице- Слободской и в Никитской часовне, что у студеного потока в овраге, находящейся на северо-западе от Никитского монастыря.

В последней часовне, Миша, когда был помоложе, часто молился по ночам. Молясь в храмах, Миша любил собирать по церкви деньги вместе с церковным старостой. Особенностью его сбора было то, что он подаваемые деньги сначала зажимал в руке, а потом с молитвою, видимо за жертвователей, клал в кружку. Где бы ни собирал, везде доход в церкви был хороший.

Миша был человек кроткий и богобоязненный, за что Бог и посылал ему много благодетелей - его почитателей. Купец, извозчик, мирный гражданин никто не гнушался им. Наоборот, считали за счастье, если, например, у торговца он потребует что-нибудь съестного; извозчик радуется, если Миша попросит довезти его; а обыватель рад, если Миша посетит его дом, почитая его его визит залогом семейного благополучия.

Болезнь и кончина чтимого юродивого

В феврале 1907 года Миша заболевает. 12 числа по его просьбе, его отвезли в Троицкую слободку в дом крестьянина Симеона Вуколова. Весть о его болезни быстро распространилась по городу, тем более, что раньше он никогда не болел., несмотря на то, что и зимой, и летом он ходил в легкой летней одежде и на босу ногу.

Каждый день из города и его окрестностей стали стекаться в убогий дом Вуколова почитатели Миши, чтобы получить от него предсмертное благословение, услышать от него слово утешения или, наконец, напоследок хоть чем-нибудь послужить ему. Много за разболевшимся Мишей ухаживали монахини из Никольского женского монастыря. Они почти ежедневно сменялись у его постели, а две из них не отходили от его предсмертного ложа.

С каждым днем Мише становилось все хуже и хуже.

18 февраля священником местного прихода о. Петром Покровским над ним было совершено таинство елеосвящения. Народа собралась масса. Слезная молитва неслась к Богу с прошением о здравии болящего Михаила.

В тот же день Миша был исповедан и приобщен Святых Христовых Тайн. После соборования здоровье его на время как-будто бы улучшилось, но через два дня ему опять стало хуже. 23 февраля он еще раз был напутствован Святыми Тайнами, а в 3 часа пополудни Миша тиха скончался.

С минуты смерти народ толпами стал стекаться в слободку - отдать последний долг усопшему своему любимцу. И не столько бедных крестьян, сколько богатых жителей г. Переславля пребывало у смертного одра почившего, так что лошади почти непрестанно подвозили переславцев к дому Вуколова. Непрерывно служились панихиды. Некоторые благодетели и почитатели усопшего нищего юродивого приготовили все необходимое для погребения: гроб, обитый дорогим манчестером фиолетового цвета, богатый покров, свечи, ладан и другие принадлежности.

День погребения был назначен в мясопустное воскресение 25 февраля. С раннего утра народ стал стекаться в Троицкую слободку в громадном количестве. На вынос тела кроме местного причта приехали священник села Агренева Николай Смирнов и Златоустовской г. Переславля церкви В. Соколов. Пел хор монахинь женского Никольского монастыря. Панихиды служились буквально без перерыва. Несшие гроб покойного часто менялись. Многие считали за счастье хоть несколько шагов пронести гроб или по крайней мере хотя бы прикоснуться к нему. С полпути до храма гроб был несен на головах. Когда медленное шествие поравнялось с домом заштатного священника о. Василия, то и сей 80-летний согбенный старец, опершись на свой деревянный посох, добрел до гроба столь чтимого народом Миши, и облачившись, отслужил по усопшему заупокойную литию.

Путь от Переславля до Троицкой слободки на протяжении двух верст был почти сплошь занят народом и пешими, и на лошадях. В 10 часов началась литургия, которую (чтобы дать возможность большей части публики помолиться у гроба новопреставленного) пришлось служить в Троицком холодном храме. Кроме вышеупомянутых духовных лиц в служении литургии пожелал принять участие дьякон Духовской г. Переславля церкви В. Покровский. На правом клиросе умилительно-благоговейно пел хор монахинь Никольского монастыря, а на левом -любители пения. За литургией местным священником о. П. Покровским было сказано поучение. Перед отпеванием священник села Агренева Николай Смирнов обратился с речью (приводится ниже).

Отпевание окончилось уже в первом часу пополудни, после чего в течении часа народ давал усопшему последнее целование.

Тело усопшего погребено по правую строну Троицкого алтаря во исполнение завещания покойного. Благоговение к почившему сему юродивому мужу после его смерти растет все более и более. На его могиле постоянно почитателями его служатся панихиды.

Переславского уезда, Владимирской губернии села Агренева
священник Н. Смирнов

Миша-Самуил (настоящее имя Михаил Васильевич Лазарев ; 1848-23 февраля 1907) - переславский юродивый, почитается в православии как местночтимый святой Ярославской епархии.

Биография и чудеса святого

Михаил Васильевич Лазарев родился в семье крестьянина села Ям, находящегося близ Переславля. Имя «Самуил» добавлено народом как монашествующему лицу, за его строгую девственную жизнь, после смерти Самуила, иеромонаха Никольского монастыря.

С детства Миша принял на себя юродство. Восьмилетним отроком он предсказал мор на людях в своём селе, и крестьяне потребовали выгнать его. Его приютил в своей келье иеромонах Никольского монастыря Самуил, который стал духовным отцом мальчика.

Всю свою жизнь Миша провёл, скитаясь по городу и его окрестностям. Часто посещал Троицкую слободку, где любил бывать в доме безногого крестьянина Симеона Вуколова (ныне дом 21).

Когда Миша ходил по городу, то уважающие его люди подходили за советом. Нередко перед чьей-то смертью Мишу видали плачущим у ворот того дома, в котором должен быть покойник. Миша предсказал предводителю дворянства и камергеру Н. Г. Табаровскому падёж скота. В 1885 году он предсказал пожар в Никитской слободе.

Считали за удачную примету, если у торговца он потребует чего-нибудь съестного. Это была лучшая рекомендация.

Все деньги, которые жертвовали Мише, он приносил в дар Богу или раздавал нищим. Большею частию он клал деньги в кружку у церкви святого князя Андрея, в часовне преподобного Даниила, в соборную кружку, в Сергиевскую, в Троицко-Слободскую и в Никитскую часовню.

В феврале 1907 года Миша заболел. В последние дни его жизни ходили за разболевшимся Мишей монахини из Никольского монастыря. Скончался 23 февраля 1907 года в три часа пополудни в Троицкой слободе. Погребён 25 февраля по правую сторону Троицкого алтаря.

Над могилой Миши устроена деревянная беседка.

Почитание Миши-Самуила

Во время празднования 300-летия Дома Романовых императорская семья отправилась в поездку по России. 23 мая 1913 года император Николай II с четырьми дочерьми приезжал на автомобилях в Переславль-Залесский. Возвращаясь в Петровск, он остановился около храма Троицкой слободы и передал церкви икону Нерукотворённого Спаса в полированном киоте. По его просьбе на могиле Миши-Самуила была отслужена панихида.

Память Миши-Самуила отмечается 23 февраля по старому стилю, 8 марта по новому (7 марта в високосные годы).

В 2000 году была написана икона блаженного, составлены кондак и тропарь, в 2002 году акафист. С 2004 года Миша-Самуил почитается как угодник Божий в Ярославской епархии.

Тропарь, глас 4. Земли переславския прозябение, Христа ради юродство приял еси, тягость зноя летняго понесл еси и мразы зимния терпя, и вся красная мира сего возненавидев, в посте и молитве пребывая, в притворе церковнем, ты бо в целомудрии и чистоте, блаженне Михаиле, жительствовал, не осквернив плоти, наставляем отцем духовным Самуилом, и по смерти источаеши бо велия чудеса иже с верою притекающим ко святому гробу твоему, моли Христа Бога избавитися нам от всякаго зла покаянием.

Кондак, глас 2. Нищету Христову возлюбив, вышняя красоты желая, нестяжанием суетного мира ангельское житие проходя, скончався, Михаиле блаженне, не забуди град, в немже обита, и моли Всемилостиваго Бога спасти души наша.

Чудеса

Провидение Миши не закончилось с его смертью. Помолившись, православные оставляют на могилке Миши три записки, обычно в конверте. Спустя три дня надо открыть конверт и достать одну записку, это и будет ответ угодника божия.

Известны случаи исцеления по молитвам Мишеньки, особенно случаи помощи больным глазам и ногам.

От надгробной плиты на могиле Миши исходило благоухание, сравнимое с благоуханием лилий. Впрочем, священник троицкой церкви допускает, что кто-то из почитателей Миши окропляет могилу эфирными маслами.

Блаженный Миша-Самуил

В 1907 году, 23 февраля, в Троицкой слободе, что близ Переславля-Залесского, скончался известный переславцам юродивый подвижник - Миша-Самуил. Он был сыном крестьянина пригородного села Ям, находящегося в двух верстах от Переславля. Полное имя, отчество и фамилия блаженного, родившегося в 1848 году, - Михаил Васильевич Лазарев. Второе имя - Самуил - присвоили ему со времени смерти уважаемого в тех местах иеромонаха Самуила, - как бы своего рода монашествующему лицу, за его строгую девственную жизнь.

С юных лет Миша получил дар пророчества, и еще восьмилетним ребенком уже предсказывал события. Так, однажды подвижник вырыл посреди села две ямки, сложил в них незрелые яблоки и долго-долго над ними плакал. Через неделю он стал лаптями возить землю на сельское кладбище. Когда же окружающие бранили и даже били его за эти «странности», то он отвечал: «Не любо - поплачешь». Действительно, через некоторое время начался мор и много молодых людей умерло. Так же - иносказательно - угодник Божий не раз предвещал пожары: лил воду из ведра на угол дома, который через некоторое время загорался.

После таких пророчеств невзлюбили селяне мальчика, увидев в нем, по наущению вражию, источник своих бедствий, и стали требовать от родителей, чтобы те вывезли Мишу из села. Когда блаженному исполнилось 12 лет, отец и мать повезли его в Переславль на ярмарку. После этой поездки в дом отрока больше не пустили - ночевал он на сеновале в сарае. За родительским столом сидеть также отныне не дозволялось - ему отказали даже в куске насущного хлеба. И на домашнем дворе жить не разрешали - отец брал кнут и, как бродячую собаку, выталкивал собственного сына за ворота. Холод и голод гнали мальчика в ближайшие селения. Зимой Миша находил приют под чужими крышами, а весной уходил в город. Сначала на несколько дней, затем на месяц, а вскоре и навсегда он оставил родительский кров и родное село. Обитал юродивый чаще всего на городских кладбищах, так как в городе его с презрением преследовала уличная детвора. Нередко ночевал он и под открытым небом.

Но вскоре отрока Михаила взял к себе в келью иеромонах Никольского монастыря Самуил, ставший его духовным отцом. Провидя богоизбранность мальчика, старец благословил его на тяжелейший подвиг - юродство Христа ради. Более сорока лет подвижник нес этот крест. Не было у него никакого жилья, не имелось даже места, где главу преклонить. Перед своей кончиной отец Самуил подарил Мише скуфейку и передал ему чудотворную икону Божией Матери «Взыскание погибших».

Блаженный был высокого роста, с кудреватыми волосами и белой бородой. Лицо его отличалось живостью, темно-серые глаза часто озарялись радостным блеском. Зимой и летом он носил одну и ту же одежду. Под коротенькую курточку свою Миша надевал еще фартук, на руки - красные повязки, как бы поручи; в левой руке держал скуфейку, на которую его почитатели клали денежную лепту; на ногах у него были опорки от сапог.

Незнатный по положению и званию, юродивый подвижнической жизнью обрел особенное уважение среди граждан Переславля и его окрестностей. В различных скорбях и недоумениях люди шли к нему за советом. Известный горожанин купец Зимин рассказывал: «Однажды были у меня в гостях приезжие из другого города. У них случилось несчастье - угнали лошадей. Пострадавший гость впал в сильную тоску и даже хотел покончить с собой, но я посоветовал ему обратиться к Мише. А т. к. он его не знал, мне пришлось самому провожать его к юродивому. Мы еще и разговора не начали, а он уже предупредил нас кратким советом: „Поезжай - найдется“. И действительно, в тот же вечер пропажа нашлась».

У крестьянки Никитской слободки умер ребенок, о чем она даже сама не знала. И случилось ей в Переславле повстречаться с Мишей. Подойдя к ней, блаженный сказал: «Дай копейку - помяну», - и тут же заплакал. Женщина, подавая монетку, сказала ему: «Что ты, Миша, кого хочешь помянуть?» - «Поди домой», - был ответ. И что же? Вернувшись домой, женщина неожиданно для всех обнаружила своего восьмилетнего сына умершим. Рассказывали также, что перед чьей-либо смертью Мишу часто видали плачущим у ворот того дома, хозяев которого постигала впоследствии скорбная утрата.

Местный помещик Т. вспоминал, как юродивый предсказал его супруге падеж скота. Неожиданно подойдя к ней в магазине, Миша заговорил: «Чума, чума, чума…» В скором времени недоумение разрешилось: чума действительно уничтожила около половины принадлежавшего Т. стада.

Молясь в храмах, Миша любил помогать церковным старостам собирать там деньги. Делал он это с необыкновенным благоговением, а подаваемые пожертвования сначала зажимал в руке и лишь потом с молитвой - видимо, за благотворителей - клал в кружку. Блаженный отличался кротостью и богобоязненностью, за что Бог и посылал ему многих благодетелей-почитателей, которые не гнушались им. Так, если он просил у торговца чего-нибудь съестного - тот несказанно радовался. Извозчики подвозили Мишу с удовольствием. Многие горожане почитали за счастье, когда он посещал их дом, видя в этом залог семейного мира и благополучия. Все деньги, пожертвованные почитателями, юродивый приносил в храм с молитвой за них или же раздавал другим нищим.

К.А. Пыряева, одна из свидетелей ряда случаев сбывшихся предсказаний старца, знавшая людей, лично общавшихся с блаженным, поведала: «В 50 лет монахиня Феодоровского монастыря Мария ослепла после болезни. Миша-Самуил научил ее ходить по городу без посторонней помощи: „Когда из дома вышла - перекрестись. Идя по улице до какого-либо места, читай Иисусову молитву по счету. Например, вот 120 - мой поворот. От него до Петра митрополита - еще 180, до Корнилия - по-другому. Так ты будешь ходить с ‘фонариком’, т. е. с Иисусовой молитвой“. С этим „фонариком“ монахиня Мария до конца жизни ходила самостоятельно, несмотря на слепоту».

За несколько лет до революционных событий слепая постриженица той же обители Анисия говорила: «Мы скоро будем разогнаны по чужим дворам, как овцы без пастыря, потому что надвигается тяжелое время разрухи. Свергнут Царя, а управлять Россией будут сами серые мужики и бабы. Ежели доживем до тех страшных ураганов, то наш причал будет у Никитского мужского монастыря. Так предсказывал мне блаженный Миша-Самуил». Слова эти исполнились в точности.

В феврале 1907 года Миша заболел. 12-го числа, по его просьбе, юродивого отвезли в Троицкую слободу в дом его друга, безбрачного бедного крестьянина-инвалида Семена Вуколова. Весть о его болезни быстро распространилась по городу, тем более что раньше блаженный никогда не хворал, несмотря на то, что зимой и летом ходил в легкой одежде и фактически босым. Из города и его окрестностей стали стекаться в убогий дом Вуколова почитатели Миши, чтобы принять от него последнее благословение, услышать слово утешения или напоследок послужить ему. С каждым днем подвижнику становилось все хуже. 18 февраля над ним было совершено Таинство Елеосвящения. В тот же день Миша исповедался и приобщился святых Христовых Таин. После Соборования его здоровье на время как будто бы улучшилось, но через два дня опять наступил спад. 23-го числа рано утром он еще раз был напутствован Святыми Тайнами и в три часа пополудни тихо скончался.

Народ толпами спешил в село - попрощаться со своим усопшим любимцем. Почти непрерывно служились панихиды. Все необходимое для погребения было приготовлено благодетелями и почитателями усопшего. В похоронной процессии многие стремились хоть насколько шагов понести гроб блаженного или по крайней мере прикоснуться к нему. С полпути до храма гроб несли на головах. Похоронили Мишу-Самуила там же, в Троицкой слободе Переславского района, рядом с алтарем одноименной церкви.

Могилка юродивого
в селе Троицкая слобода

О почитании подвижника за пределами Переславского уезда свидетельствует тот факт, что место его погребения посещал сам Император Николай II. В 1913 году, во время празднования 300-летия Дома Романовых, Государь приезжал с детьми в Переславль-Залесский. Возвращаясь в Петровск, он остановился около храма Троицкой слободы, и по его просьбе на могиле Миши-Самуила была отслужена панихида.

Блаженный жил на рубеже ХIХ-XX веков. Период открытого богоборчества должен был вытравить из памяти людей светлый образ праведника, но, по милости Божией, народное предание донесло до наших дней воспоминания об этом удивительном старце. Любовь к нему не угасает: целый век люди шли к Мише-Самуилу на могилку и идут туда до сих пор - со своими бедами или с благодарностью за полученную помощь.

Впервые Христа ради юродивый Миша-Самуил был представлен как местночтимый угодник Божий в Ярославском православном календаре 2004 года; его имя упоминалось в перечне ростово-ярославских святых. День памяти Миши-Самуила отмечается 23 февраля по старому стилю - 8 марта по новому.

Подготовила Ксения МИРОНОВА

По книге «Переславский юродивый Миша-Самуил».
Переславль-Залесский, 2007.

Похожие статьи