Память его празднуется месяца февраля в 10-й день, месяца сентября в 7-й день и месяца октября в 4-й день

+ 1186

На Новгородской кафедре с 1165 по 1186 гг.

C вятой Иоанн был преемником святого Аркадия на святительской Новгородской кафедре, и он первый из святителей Великого Новгорода, хотя и десятый по преемству, почтен был саном архиепископским.

Святитель Иоанн родился от благородных и именитых граждан Новгорода - Николая и Христины. Он имел родного брата Гавриила, равного ему по добродетелям и преемника на святительском престоле. Оба брата с первых дней детства воспитывались в строгом благочестии и страхе Божием, и это воспитание впоследствии принесло обильный плод на поприще их жизни и служения церкви и отчизне. Это обнаружилось в раннем стремлении Иоанна к священному жребию Господню, ибо, как только пришел он в совершенный возраст, был поставлен епископом Аркадием (по другим - Нифонтом в 1144 г.) во священника в церкви священномученика Власия на Волосовой улице, на Софийской стороне, и работал Господу со всем усердием, беспорочно исполняя все Его заповеди. Но любя безмолвие и безмятежную жизнь, он решился оставить мир и посвятить себя иноческим подвигам; а для этого положил устроить близ Новгорода иноческую обитель на те средства, которые получил в наследство от благочестивых родителей. Посоветовавшись с братом Гавриилом, они построили сперва деревянную церковь во имя Пресвятой Богородицы, честного Ее Благовещения, с оградой и кельями для монашествующих, а потом приложили тщание устроить и каменный храм. Благое это дело началось, и каменная церковь успешно доведена была уже до сводов, но на довершение ее не доставало серебра, отчего блаженный Иоанн и брат его Гавриил были в великой печали. Имея же великую веру и усердие к Пречистой Богородице, как скорой помощнице и печальных утешительнице, оба брата прибегли к Ней с теплой мольбой: «Ты, Владычице, знаешь веру нашу и любовь, какую мы имеем к Сыну Твоему и Богу нашему и к Тебе, Госпоже нашей. Со всем усердием и верою приступили мы к строению пречестнаго храма Твоего и всю надежду возложили на Твою помощь: помоги нам совершить храм Твой, посли помощь Твою, Владычице, и не посрами нас, рабов Твоих; ибо вот мы начали строить и не можем свершить без Твоей помощи». Когда они так сетовали и молились, Сама Царица Небесная явилась в сонном видении и сказала им: «Зачем вы в такую скорбь и сетование впали о построении моего храма, возлюбленные рабы Божии; Я не презрю моления вашего, веры и любви, но скоро пошлю вам все потребное к совершению, только прилежите к делу и не ослабевайте в вере». Такого видения сподобились оба брата и с сердцем, исполненным радости, воспрянув на утреннее бдение, поведали друг другу взаимное утешение. В тот же день рано утром, по изволению Божию, выйдя из монастыря, они увидели у самых монастырских ворот богато убранного коня без всадника. Смотря на коня, дивились его красоте, величию и убранству и долго ожидали владельца. Но как никто не приходил, а конь стоял неподвижно, святые братья решили подойти к нему и с изумлением увидели по обеим сторонам златокованого седла висевшие два мешка, наполненные деньгами. Святые уразумели, что это обещанный дар, посланный им от Бога, и, как только сняли мешки, дивный конь исчез; один мешок был наполнен золотом, а другой - серебром. Тогда братья, удивляясь дивному об них промышлению, возблагодарили Господа и Его Пречистую Матерь за столь неожиданную помощь. Вскоре на эти деньги они окончили строением церковь, украсили ее всяким благолепием, также купили для новой обители довольное количество сел и земли, а все остальное отдали игумену и братии, не оставив себе ничего от Божественного дара; и сами, движимые любовию к Богу, призвавшему их на свое служение, посвятили себя иноческой жизни в построенной ими обители, изменив мирские имена свои: Иоанна на Илию, Гавриила на Григория. И там постоянно пребывали в посте и молитве и во всех иноческих подвигах. Молва о добродетельной их жизни скоро распространилась в Новгороде.

В 1165 г. скончался благочестивый епископ Аркадий, и с великой честью погребли его в притворе Святой Софии. По смерти прославившегося добродетелями святителя, внимание всех было обращено на смиренного инока Благовещенской обители Илию, и его единодушно избрали князь, духовенство, начальники града и весь народ, так как никого другого не находили более достойным занять кафедру усопшего добродетельного владыки. Смиренный Илия хотел было укрыться от предстоящей ему почести, считая себя недостойным высокого сана, но его силой извлекли из обители, чтобы, по местному обычаю, всенародно возвести на высокие сени палат архиерейских, ибо Господь показал его достойным восприять епископство, по глубокому смирению. Князь Новгородский Святослав Ростиславич вместе с именитым посадником Захариею послали нареченного в Киев к великому князю Ростиславу и митрополиту Иоанну. Торжественное посвящение Илии во епископа совершилось 28 марта (1166 г.) в Вербное воскресенье, спустя три дня после праздника Благовещения в устроенной им обители, и уже 11 мая он возвратился в Новгород, к общей радости своей паствы. В том же году новгородцы отправили Юрьевского игумена Дионисия с любовью в Русь (в Киев) к митрополиту Иоанну и вместе с тем с челобитьем, дабы новый их пастырь почтен был саном архиепископа, и ходатайство их было уважено. Митрополит, щедро одарив нового архиепископа золотом и жемчугом, прислал ему вместе с тем ризы, стихарь и источники. С тех пор титул архиепископа навсегда утвердился за владыками Великого Новгорода.

Святитель Илия вступил в управление паствой в самое цветущее время Новгорода, среди дней постепенно возрастающей его славы и доблести народной, но вместе с тем и среди всеобщей зависти удельных княжений. Одним из первых действий благочестивого архипастыря было то, что, совершив на Троицкой неделе крестный ход около деревянного города и отслужив литургию в монастыре белого Николая, что в Неревском конце, он приказал игумену устроить в том монастыре общежитие; а затем первый же год его святительства был ознаменован сооружением церквей во имя Святой Троицы и святителя Николая на княжеском Городище и основанием в Неревском конце женской Предтеченской обители. Недолго, впрочем, наслаждался спокойствием Новгород и его архипастырь, ибо это время для России была тяжкая година междоусобий за великое княжение и время смут народных внутри самого Новгорода.

Сын Георгия Долгорукого - предприимчивый Боголюбский, основывая свое государство на берегах реки Клязьмы в новых формах, в новых видах его внутреннего благоустройства, все свое внимание устремлял на то, чтобы подчинить себе Новгород с его обширной областью. С одной стороны, богатство Новгорода и обширность его областей давно возбуждали к нему зависть, а с другой - оскорбление прав княжеских, преступление клятвы, вольность Новгорода были причиной того, что все ненавидели новгородцев и все князья поголовно готовы были восстать на них, ждали только случая. И когда Андрей Георгиевич, оскорбленный в 1169 г. упорством и изменой новгородцев, решил смирить непокорных, то на его мнение дружно откликнулась вся земля Русская и предложила свои услуги:наказать буйных новгородцев – «крамольников извечных».

Первые неприятельские действия между Суздалем и Новгородом начались в северной части области Новгородской. Двиняне, исстари принадлежавшие Новгороду, почему-то отказались платить ему обычную дань, которая получалась рыбой и дорогими мехами, и поддались великому князю Андрею Георгиевичу. Новгородцы, оскорбленные такой изменой, собрали ратников по сто человек с пяти концов, и эту дружину в числе пятисот, под предводительством опытного вождя Даньслава Лазутинича, отправили за Двину для усмирения и сбора дани. В это же время и Боголюбский отправил рать из 7000 человек, вероятно, для сбора дани, а вероятнее, для преграждения пути новгородцам в Задвинские области. Обе рати сошлись на Беле озере и «И сотвориша бой, и пособи Бог мужем Новгородским», суздальцы были разбиты наголову и бежали со стыдом в свою область. После этой победы Даньслав Лазутинич собрал одну дань на заволочанех, а другую на «Суздальских смердех».

Услышав об этом поражении, Боголюбский не мог простить победу малочисленной новгородской дружины над сильным отрядом суздальцев. Судьба Новгорода и без того давно была решена в его уме. Зимой 1170 г. явились на помощь Андрею Георгиевичу давно ожидаемые им союзники: князья – Смоленский, Рязанский, Муромский, и торопчане, и полочане, и «просто рещи, - говорит летописец, - вся земля Русская совокупися», так что одних князей в войске было 72. Открылся поход; уже союзники князя Суздальского мысленно делили между собой богатые области Новгородские и мысленно располагали сокровищами Новгорода. Сам Боголюбский, по болезни ли или по другим причинам, остался во Владимире, вверив главное начальство над ратью сыну своему Мстиславу. Вся Россия с любопытством ожидала следствий необыкновенного похода. Тогда же союзное войско, вступив в области Новгородские, предавало все огню и мечу, не щадя ни пола, ни возраста, ни состояния, так что на расстоянии трехсот верст неприятели оставили за собой один пепел и трупы. Новгородцы не могли не ужаснуться грозной для них вести о предстоящем неравном бое со всей землей Русской, потому что шел тот же грозный вождь и та же отборная дружина, которая опустошила Киев; но, чтобы миновать кровопролития, вече, по мудрому совету владыки Илии и посадника Якуна, употребило все меры благоразумия. Оно неоднократно отправляло чиновников для мирных переговоров; но посланные возвращались с одними лишь гордыми ответами, что пощады не будет Новгороду. Получив гордый отказ на свои мирные предложения, новгородцы поручили судьбу свою Промыслу и в то же время приняли все меры для защиты: возобновлялись прежние укрепления, и, сверх того, поставлен был острог около всего города.

Наконец 22 февраля 1170 года явились пред стенами Новгорода грозные силы князя Суздальского и его союзников под предводительством старшего сына его Мстислава. Новгородцы, при виде грозного врага, напоминали друг другу о судьбе Киева, недавно опустошенного союзными войсками, о церквах разграбленных, о святынях и древностях похищенных и клялись умереть за храм Святой Софии. Все те, которые могли носить оружие, вооружились; слабые старики, жены, дети день и ночь молились в растворенных храмах Новгородского детинца. Судя по-человечески, Новгород не мог противостоять столь многочисленной рати и не мог быть спасен одними своими силами. Новгород ожидал помощи свыше, и она не умедлила.

В эти тяжкие минуты над судьбой Новгорода неусыпно бодрствовал ангел-хранитель своей отчизны - это именно владыка Илия, великий муж церкви и отечества. Как добрый пастырь, в полном смысле этого слова, он теперь полагал душу свою за овцы. Он то ободрял защитников града, не щадя собственной жизни, то молился со слезами Премилосердому Богу об избавлении своей паствы. Враги уже три дня стояли под стенами города, приказывая, чтобы осажденные покорились; и хотя послы опять съезжались с обеих сторон, но и в этот раз «ничтоже мирнаго и любовнаго сотвориша». Два дня молился и святитель Христов Иоанн. В третью ночь, когда святый пастырь, по обыкновению, стоял на молитве перед образом Спасителя и со слезами взывал к небесному Владыке об избавлении города, вдруг почувствовал необычный трепет и вслед затем голос, свыше говорящий ему: «Епископе! Услышана бысть молитва твоя; аще хощеши спасение града получити, утру наставшу иди в церковь Преображения Господня, на исходище пути, глаголемого Ильина улица, и тамо взем образ Пречистыя Богородицы, вознеси на стены града противу супостатов, и абие узриши спасение граду чудное».

Услышав небесный голос, святитель Божий исполнился небесной радости и всю ту ночь провел без сна в теплой молитве; а по наступлении утра собрал весь освященный собор, старейшин города и поведал им о чудесном голосе. Вслед затем, послав протодиакона с клиром принять указанную ему икону и принесть в соборную церковь Премудрости Божией, сам со священным собором начал совершать в ней молебное пение. «Сие же сотвори, - замечает списатель чуда, - не яко леностию или гордостью объят бысть и не иде сам по пречестную ону икону; но убо смотрение Божие бысть о сем, да наипаче прославится честная она икона, якоже и бысть». Быстро разнеслась весть об этом в народе, окрылила всех надеждой и воспламенила новое мужество. Между тем посланный архипастырем протодиакон, пришедши к церкви Спаса, в которой стояла икона Пресвятой Богородицы, совершил пред нею благоговейное поклонение и хотел взять ее. Но тут совершилось новое чудо: при всех дерзновенных усилиях, протодиакон не только не мог взять икону, даже не мог сдвинуть с места и, возвратясь в собор, с ужасом рассказывал, что как он, так и другие с ним бывшие никак не могли стронуть икону, что икона нейдет». Будто многочисленное воинство окружает пречистый лик Богоматери, не допуская поднять его, и какая-то невидимая сила отбрасывает тех, которые дерзают приступить к ней. «И како бо можаху, - замечает тот же списатель чуда, - прикоснутися посланнии: не бо подобаще им, но самому архиепископу с прочим множеством со псалмопением честне ю прияти и якоже Царице достойную честь воздати». Смиренный святитель, услышав об этом, «довольно о невежестве своем плака, яко не прииде сам по пречистую ону икону, и рассуди, яко не лепо бе Царице, Царя Христа рождшей, от посланных и меньших взятой быти», тот же час повелел звонить «во вся тяжкая», поднял святые иконы и, сопровождаемый духовенством и народом, сам пошел крестным ходом в Спасскую церковь. «Там повергшись на землю пред чудною иконою и исповедав, елика сотворих в неведении, понеже честный образ с повелением, а не с молением, повелел принести», умолял Владычицу неба и земли об избавлении города, о прощении грехов всем, в нем живущим. «О, премилостивая Госпоже, Дево Богородице, - взывал он из глубины души, - Ты упование и заступница граду нашему, стена и покров, и прибежище всем христианом. На Тебя надеемся и мы грешные: молися, Госпоже, Сыну Твоему и Богу нашему за град наш, и не предаждь нас врагом нашим, грех ради наших: но услыши плачь и воздыхание людей Твоих, и пощади нас, как древле Сын Твой пощадил Ниневитян покаяния ради. Сице и зде покажи милость Твою, Владычице». После этой молитвы начали петь молебен; духовенство и народ, тысячами окруживши малую Спасскую церковь, едва вмещавшую духовный собор, молились с воплем и слезами. Все знали, что еще день и решится навек судьба отечества. Когда же по шестой песни запели кондак: «Предстательство христиан не постыдное, ходатайство ко Творцу непреложное»... святая икона Богоматери вдруг какою-то невидимою сверхъестественною силою сама собою заколебалась и подвиглась от своего места. Предстоявшие, видя такое дивное чудо и будучи объяты радостию и страхом, все пали ниц и, не имея сил продолжать пение канона, только взывали: «Господи, помилуй». Святитель, приняв на руки чудотворную икону, облобызал ее и, сопровождаемый духовенством и народом, с крестами и молебным пением вознес ее как некую воеводу, на городския укрепления Софийской стороны, где стояли дружины Новгородские в ожидании битвы, и поставил противу ратных. В стане неприятельском заметно было большое движение, дружины их готовились к приступу. Уже неприятельские передовые отряды рассыпались перед городским валом и перестреливались с новгородцами. Мужественный же архиепископ Илия в это время под выстрелами неприятелей шел по валу со святыми иконами в предшествии всего городского духовенства, обнося чудотворную икону Богоматери. Игумены, иереи пели священные песни, а народ, не надеясь на пощаду от ожесточенного врага, не видя ни откуда помощи, только плакал и молился, «кождо видяще погибель свою».

Осаждавшие, не сомневаясь в победе, смеялись над осажденными, единоверными братиями, и даже, говорят, простерли воинскую отвагу до наглости против святыни - пускали стрелы в шедшую по валу духовную процессию и в молящихся.

Было уже около шести часов дня, когда неприятели начали «крепчае добывати града». Они теперь с ожесточением и яростью всей массой своего бесчисленного ополчения устремились на осажденных, готовясь до основания истребить стены града. Стрелы их сыпались в город, «яко дождь умножен», так что люди не могли стоять даже за острогом. В это время в порыве общей ярости какой-то святотат суздалец, «стреливши неразумне», застрелил даже самую святую икону Богоматери и тем самым как бы уязвил самое небо. Тогда-то, по словам летописца, сотворилось чудо и решилась судьба неравного боя. «Честная Пресвятыя Богородицы икона, тотчас, сама собою отвратив лице свое от сопротивных, обратилась на град и источила слезы от очию». Святитель, увидев, что из очей Богоматери текут слезы, стал утирать их своим фелонем, говоря: «О, чудо преславно! Како могут быти от суха древа слезы? Не суть бо слезы, но милостивое знамение. Сим бо образом молится Пресвятая Богородица Сыну своему и Богу нашему за град и люди, уповающие на милость Ея. Сице являет Пресвятая Богородица предстательство и заступление людям безнадежным». Весь народ, видя такое чудо, взывал со слезами: «Господи, помилуй»! В это же самое мгновение какое-то затмение, какой-то неописанный страх внезапно напал на осаждающих, так что в смятении они не стали отличать своих от неприятелей. Тогда, замечают летописцы, «Господь Бог умилостивися на Новгород молитвами Святыя Богородицы, пусти гнев свой на вся полки русския, и покры их тма; якоже бысть при Моисее, егда бо приведе Бог сквозе Чермное море жиды, а Фараона погрузи, тако и на сих нападе трепет и ужас, и паде на них аки пепел, и ослепоша вси». Новгородцы, заметив крайнее смятение и расстройство в неприятельских рядах, приняли это за явный знак Божия милосердия к себе и не замедлили воспользоваться. Посадник Якун взывал к Новгородской дружине о мщении святотатственным врагам. Другой посадник, воитель Смен, привлеченный быстрой народной молвой о совершившемся чуде, пылко устремился со своею дружиной в тыл самого стана вражеского, оставив Софийскую сторону и Чудинские укрепления. Вслед за ним остальные Новгородские дружины также отбили городские ворота, и тогда осажденные со всех сторон яростно бросились в кровавую сечу с неприятелем.

Тут произошла битва кровопролитная, ужасная. Неприятели перемешались между собой и «яко сопротивна зряще, оружием не милостивно себе уязвляху». Знамена вражеские падали в прах пред хоругвями и стягами Святой Софии. Все пало пред Новгородом. Целые сутки (25 февраля) преследовали новгородцы обратившихся в бегство неприятелей, били их почти без всякого сопротивления, но более того брали в плен, потому что целые неприятельские отряды бросали оружие и сдавались. Тогда поистине сбылось сказанное: «Един гоняше тысящу, а два тьму», столько было убитых, что все поле кругом города было покрыто трупами мертвых. Остальные бежали, не останавливаясь, до своих пределов по опустошенной дороге, «ничтоже вземше, ни полонивше, токмо взяша земли копытом». «И бысть им тяжек путь той». Суздальцы на возвратном пути не находили хлеба в местах, опустошенных ими, умирали с голода от болезней, и древний летописец говорит с ужасом, что они тогда «во Святый Великий четыредесятый пост конину ядяху и с нуждею во свояси приидоша».

Событие дивное! Трои сутки назад тому осаждала Новгород сила многочисленного неприятеля, и вдруг она исчезла, истребленная помощью и заступлением Царицы Небесной.

По словам летописцев, так много было пленных, что новгородцы пренебрегали ими и за гривну продавали у себя на рынках по 10 пленных.

Святитель Божий чудную икону Богоматери с псалмопением, со всем освященным собором и со множеством народа проводил обратно на Ильину улицу и с молением поставил в том же храме Всемилостивого Спаса.

Под левым глазом Богоматери поныне остается неизгладимым пятно, сделанное стрелой, пущенной суздальским воином в то время, когда Она вынесена была архипастырем на городской вал.

В воспоминание чудесного знамения от иконы Пресвятыя Богородицы святитель Илия тогда же установил торжественный праздник в честь Небесной Заступницы, который на все будущие времена положено совершать не в самый день события 25 февраля, а 27-го ноября, в день памяти святого мученика Иакова Персянина, и назвал день сей днем избавления и днем наказания, потому что молитвами Пресвятыя Богородицы послал Бог избавление гражданам, а тем, которые восстали на сродных себе и единоверных братий и воздвигли междоусобную брань, - наказание.

Узнав о чуде и о поражении своего войска, вострепетал в Суздале великий князь Андрей Георгиевич, но не осмелился думать о мщении. Боголюбский не мог идти против воли Небес, это значило прать против рожна. Однако и новгородцы не долго могли предаваться своим восторгам от этой славной победы их над целой землей Русской. Они видели, что она слишком не дешево обошлась им: сила Новгородская истощилась, подвозы хлеба остановились, торговля упала, иностранные купцы бездействовали. Тогда во всей Новгородской области оказался голод: «кадь ржи продавали по 4 гривны (гривна – старая монета определенного веса (72 - 96 золотн.), часто в виде слитка золота или серебра, а иногда связки шкурок куньих 56 С. 132), печеный хлеб по 2 ногаты (ногата – денежный знак древней Руси, равный 1/20 гривны. Суздальцы, взятые новгородцами, продавались по 2 ногаты 56 С. 256), пуд меду стоил 10 кун» (куна – шкурка куницы, денежный знак древней Руси.…Иногда одна и та же монета имела три названия: куна, резана, грошь. 56 С. 275). Кроме того, никто не знал, что повлечет за собой их победа и что еще предпримет противу них князь Суздальский. Новгородцы могли ожидать нового нашествия врагов, но ангел- хранитель своего народа – святитель Илия – бодрствовал над Новгородом, и страшный враг его Боголюбский при содействии глубоких умов, архиепископа Илии и посадника Якуна, заключил мир «на всей воле Новгородцев». Великий князь показал при этом даже большую уступчивость: согласился на все предлагаемые ему условия и дал Новгороду князя от руки своей Рюрика Ростиславича. Через год граждане рассорились с Рюриком из-за смены посадника, и владыка, отправившись в 1172 г. во Владимир, выпросил у Долгорукого на княжение сына его Георгия; не полюбили потом новгородцы Жирослава, и святитель опять исходатайствовал, что Жирослав и его товарищи были сменены. Проницательный владыка хорошо понимал политику Андрея Георгиевича и видел, что ум Боголюбского во многих случаях был даже необходим для управления вольным и строптивым народом, и потому всеми мерами содействовал дружеским сношениям веча с Боголюбским, к которому и сам не один раз ездил во Владимир для совещания. Наконец, своими разумными действиями достиг того, что новгородцы сделались друзьями Суздалю; все старое было забыто; сам Боголюбский назвался другом Новгорода.

После неожиданной кончины Боголюбского, изменнически убитого своими же присными, Русская земля более прежнего возмутилась междоусобиями; они отразились и в Новгороде частой сменой князей, то из рода Суздальского, то из дома Смоленских Ростиславичей. Немало смут произвела в нем и закоренелая вражда между сыновьями убиенного посадника Захарии и другого посадника Жирослава. И хотя Софийская летопись, равно и жизнеописатель святителя, безмолвствуют о его участии в сих печальных происшествиях, тем не менее, несомненно, что он, как истинный пастырь, болезнующий о своих чадах, всеми мерами старался усмирить враждующих. Заботясь о сохранении прав народных, владыка Илия являлся то твердым, то уступчивым, без укоризны; он готов был отдать душу и тело за своих сограждан, готов был при нужде умолять, но никогда не унижался. Если входил в сношение с князьями, искавшими власти над Новгородом, то только тогда, когда видел в этом или выгоду, или безвредную неприкосновенность прав народных; и если принимал он участие в политических переговорах, то, без сомнения, потому, что не доверял никому, кроме себя; ибо он очень хорошо понимал бурное настроение умов своего народа, который ни о чем столько не хлопотал, как о том, чтобы не было видимо нарушено его древнее право, который был опасен в раздражении, легко воспламенялся всяким, даже ничтожным случаем, и который тогда готов был на все.

Но среди трудов и забот о благоденствии паствы святитель Божий не оставлял и подвигов благочестия, сияя подобно многосветлому светильнику на свещнике церкви Русской. Он то созидал храмы на свое иждивение, то обновлял своим усердием те, которые были истребляемы частыми пожарами; щедрой рукой подавал помощь несчастным, заботился о беспокровной нищете, о бедных семьях, терпевших голод, не забывал он и монастырскую братию, для которой был особенно милостив, снабжая ее одеждами и питая от своих щедрот. Такая богоугодная жизнь святителя не могла не возбудить к нему зависти в исконном враге рода человеческого - диаволе, по которой сей последний и воздвиг гонение на святого. Но угодник Божий, силой своей молитвы и дарованной ему от Господа властью над духами нечистыми, мужественно отразил от себя все бесовские искушения. Вот что рассказывает списатель жития святителя Илии! Однажды, когда святитель совершал свое обычное правило, стоя на молитве, лукавый, чтобы устрашить его мечтами и отвлечь от молитвы, начал плескать воду в келейной умывальнице. Угодник Божий, уразумев бесовское мечтание, оградил умывальницу крестным знамением и связал в оном искусителя. Палимый силой крестной, лукавый вопиял человеческим голосом, умоляя об освобождении. Когда же святой спросил, кто он и как он вошел сюда, лукавый ответил, что он бес, вошел в ложницу, желая смутить его и отвлечь от молитвы, но что он горько обманулся и что с сего времени никогда не будет смущать его лестными мечтами. Святой сказал искусителю: «За твою бесстыдную дерзость повелеваю тебе в сию же ночь перенести меня в Иерусалим и поставить у церкви, где гроб Господень, и потом в сию же ночь опять возвратить меня в мою келью, и тогда я отпущу тебя. Лукавый, разрешенный от уз, повиновался слову святителя и, преобразившись в коня, как сказано в житии святого, рабски исполнил повеление человека Божия, вооруженного знамением креста. Быстро перенесен был святитель в Иерусалим, и здесь, когда пред вратами храма на священном праге благоговейно преклонил колена, церковные врата внезапно сами собою отверзлись и зажглись все лампады, чтобы человек Божий без малейшего затруднения мог довершить столь чудно начатое им путешествие. С благодарными слезами святитель поклонился гробу Господню, облобызал животворящее древо Креста и, когда, исполнив желаемое, вышел из храма, лампады угасли и двери церковные затворились. В ту же ночь к утру святитель обрелся в своей келии, чудно совершив желаемое, и, объемля мыслию таинственное странствование, мог о себе то же сказать, что сказал святой апостол Павел о неизреченном восхищении до третьего небеси: «Аще в теле, не вем; аще ли кроме тела, не вем, Бог весть » (2 Коринф. 12.2).

После этого исконньй враг рода человеческого, дыхая злобой на святого, от которого не только был связан запрещением, но и служил, как пленник, воздвиг на него лютое гонение. Однажды святитель, беседуя с духовными детьми своей паствы, рассказал для их назидания, что он знает человека, который в продолжение одной ночи был из Новгорода в Иерусалиме, поклонился там Гробу Господню и Древу Животворящего Креста и опять в ту же ночь возвратился в Новгород, ездя на бесе, которого связал запрещением. Услышав это, бес воскрежетал на святого и с того времени стал наводить на него разные искушения, стараясь бросить тень подозрения на его чистую жизнь. Приходящим к святителю за благословением диавол иногда показывал в келии его женскую обувь, иногда монисты, иногда иную женскую утварь и одежды, чтобы они могли думать, что в келии его скрывается женщина. Видя это, многие блазнились и рассуждали, что епископу - блуднику не праведно быть на апостольском престоле. Раз даже, при многочисленном стечении народа, искуситель вышел из келии в образе девицы и, преследуемый народом, мгновенно исчез за палатами архиерейскими. Поднялась тревога в толпе, окружившей палаты, и, когда вышедший святитель спросил духовных чад своих о причине смятения, они с воплем устремились на него, осыпали всякими ругательствами, как блудника, и даже отважились без всякого испытания совершить над ним суд народный: схватив его, с великим бесчестием повлекли к великому мосту на реке Волхове и здесь посадили на безвесельный плот, «да плывет из града вниз по реце, как недостойный, по их мнению, пастырь, соблазнивший свою паству».

Ликовал искуситель, видя поругание буйной толпы над святым архипастырем. Но угодник Божий нисколько не унывал при таком оскорблении и уничижении, надеясь вполне на правду Божию, которая, действительно, не умедлила оправдать неповинного мужа, и козни врага обратила к посрамлению его же и к большему прославлению неповинно осужденного. Плот со святителем вместо того, чтобы следовать вниз по реке, вдруг поплыл вверх, несмотря на самую большую быстроту течения под Волховским мостом. Невидимая сила повлекла плот от Новгорода к древнейшей обители Юрьевской и к той новоустроенной Благовещенской, откуда святитель некогда неволею был вызван на Софийскую кафедру. Видя такое чудо, народ ужаснулся и, познав свое неправедное осуждение, изменил слепую ярость на слезное раскаяние; терзая свои одежды, бежал он вдоль берега, умоляя оскорбленного пастыря о помиловании ради неведения. Незлобивый святитель, плывя по водам против их течения, молил Господа, как некогда первомученик Стефан об оскорбившей его пастве, да не поставит ей во грех его осуждения. За полпоприща от Юрьева пристал он к берегу и там с крестами и святыми иконами встречен был настоятелем обители, который предварен был одним блаженным о чудном пришествии святителя. И когда святитель вышел на берег, духовенство, народ - все пало к ногам его. «Согрешили мы пред тобою, святче Божий!» - с плачем взывали раскаявшиеся новгородцы, умоляя владыку простить их и возвратиться опять на свой престол. Тогда кроткий и великодушный святитель, как сказано в житии его, воззрел на них милосердым, кротким оком, тотчас же изрек им прощение, просил не печалиться и, возвратясь на свою кафедру, теперь с большей ревностью начал поучать других из собственного опыта остерегаться козней лукавого, причиной коих было более всего таинственное его странствование в Иерусалим. «Чада, - часто говаривал святой, - со испытанием всякое дело творите, да не прельщени будете диаволом, и да некогда с добродетелию злобу приплетену обрящете, и суду Божию повинни будете». (Существует предположение, что будто бы святитель Илия был оклеветан в порочной жизни наемными клевретами Боголюбского, что для этой цели клеветниками подослана была женщина в разорванной одежде, которая, бегая по улицам, плакала перед народом, умоляла о защите и укоряла неповинного владыку, что враги святителя подкидывали в архиерейския келлии женские одежды, кики, ожерелья и что все это делалось по желанию Боголюбского, потому что такой человек, как владыка Илия, мог быть опасен для тайных его замыслов и страшен по влиянию на умы энергичного народа.… Но мог ли Боголюбский – человек в свое время великого ума и высокой нравственности – решиться на такой постыдный поступок против святителя, праведность жизни которого была засвидетельствована чудным спасением Новгорода, пусть решит беспристрастный суд истории).

На том месте, где святитель пристал к берегу, поныне сохраняется крест, высеченный на большом камне, в память дивного события.

Последующие за сим годы жизни святителя Илии протекли в тех же непрестанных подвигах поста и молитвы и в тех же неусыпных заботах о вверенной ему Господом пастве, которая постоянно была волнуема смутами гражданскими при частой перемене князей и посадников. После кончины святого Мстислава Храброго новгородцы обращались за князем и к Ольговичам Черниговским, и к дому Мономахову, и к великому князю Суздальскому, и к князю Смоленскому, у которого выпросили на княжение сына Мстислава (3-й этого имени). Вообще новгородцы старались примкнуть к той стороне, к которой, по их расчетам, было выгоднее, и князя избирали из того рода, который усиливался и возвышался над другими. А это все сопровождалось немаловажными смутами внутри и вне Новгорода и наводило на область Новгородскую большие беды, которые предупреждать и предотвращать стоило немалого труда святому архипастырю. В княжение последнего Мстислава Давидовича посетил Новгород именитый гость, греческий царевич Алексий - сын императора Маниула; его торжественно встречал в храме Святой Софии владыка Илия, и в этом посещении видел родственный союз Греческих государей с единоверным племенем и Русских князей.

Наконец, удрученный летами, изнуренный трудами и чувствуя приближение своей кончины, святитель Илия пожелал восприять великий ангельский образ, а вместе со схимой принял и прежнее свое имя Иоанна, под коим и прославился впоследствии, когда был причтен к лику святых Божиих. Впрочем, прежде принятия схимы и до удаления на совершенное безмолвие святитель Илия по просьбе князя и народа благословил на святительский престол после него родного своего брата Григория и еще раз поучил паству православно веровать в Святую Троицу и непрестанно воспоминать, как избавил их Господь от нашествия неприятелей заступлением Пречистыя Богоматери. «Господь, - говорил он, - невидимою силой создавший мир, иногда и видимыми знамениями помогает верным, как и в сем случае, иконою Богоматери, да с несомненною верою поклоняемся честным иконам, воздавая тем честь их первообразу». Заповедал он также народу повиноваться князю, ибо всякий, противящийся власти, противится Богу, и не предаваться иноверным властителям, обещая благоденствие за взаимную любовь, потому что знал непостоянство новгородцев. Всех отпустил святитель с благословением и тогда, вполне исполнив пастырский долг, стал единственно радеть о душе своей, приготовляясь в последние дни своего временного жития к нескончаемой жизни. Мирно отошел он ко Господу, его возлюбившему и им возлюбленному, в 7 день сентября 1186 г., после двадцатилетнего многотрудного управления паствой, и с великой честью, посреди общего народного плача, погребен был в Предтеченском приделе, носившем, кроме названия темницы, «еще другое – «теремца», пристроенном, по всему вероятию, к Софийскому собору самим святителем и служившим родовой усыпальницей. (Не находя нигде в летописях сказания о времени построения Иоанновского придела, можно заключить, что это был храм, служивший родовою усыпальницею. Здесь погребен Иоанн, брат его Григорий, погребены, может быть, и родители их: Николай и Христина.… Под этими именами они записаны во всех древних синодиках Софийского собора, Антониева и Клопского монастырей, там сказано: род Иоанна, архиепископа Новгородского, Николая и Христины).

Несмотря на тревоги ратные и смуты народные во время святительства Илии, он не оставлял украшать храмами свой кафедральный город. В 1179 г. святитель вместе с братом Гавриилом построил каменный великолепный храм Благовещения в своем монастыре; храм заложен 21 мая и окончен 25-го августа, в продолжение 70 дней. Там же и в том же году заложен был каменный храм Богоявления над вратами; но окончен в 1182 г., и потом другой храм Богоявления над вратами кремлевскими. В 1184 г. построен им каменный храм, бывший собор на Торговой стороне на Опоках. Память ангела своего, пророка Илии, почтил он также особенным храмом и соорудил еще четыре храма: во имя трех отроков Вавилонских, преподобного Феодора, игумена Студийского, праведного Лазаря и Николая чудотворца.

Блаженный святитель, любя беседовать с игуменами о душевном спасении, рассказывал им жития великих угодников и при каждом случае учил людей своей паствы не забывать вечности.

Протекло много лет после блаженной кончины святителя Иоанна, а до приятия схимы – Илии, и Новгород, слишком занятый своим настоящим, уже давно забыл своего владыку, ради молитв которого ему оказана была дивная помощь. Но вот в 1439 г. при державе великого князя Московского Василия Васильевича Темного, при митрополите Всероссийском Фотии и при архиепископе Новгородском Евфимиии Господь благоволил опять прославить своего угодника нетлением святых мощей. Через 25З года святитель Иоанн явился среди паствы в нетлении мощей, как живой, чтобы благословить и утешить Новгород, на горизонте которого собирались теперь неотразимые грозные тучи, предвещавшие ему невозвратное падение. Случаем к открытию святых мощей святителя Иоанна послужило следующее чудесное обстоятельство: в приделе усекновения главы Иоанна Крестителя, где погребен был святой Иоанн, внезапно отторгся от стены камень и так сильно ударил в крышку близ стоявшей каменной гробницы, что в ней сделалось отверстие. Гробница же была без надписи, и никому не было известно, кто в ней положен. И удивительно, что новгородцы, передавая потомству изустные предания о своем архиепископе Илии, которого называли чудным архиереем, и, украшая славную жизнь его повествованиями о чудесных событиях, забыли даже то самое место, где погребен был этот великий муж. «От многих лет и от многих моров, старинныя памятухи извелися», - замечает летописец, извиняя забывчивость народную. Священник, случившийся в церкви при падении камня, со страхом возвестил о том владыке Евфимию, и святитель, поспешно прибыв в храм, приказал поднять каменную доску, в которой образовалась скважина, причем весь храм наполнился благоуханием. Тогда архиепископ со свечой в руках наклонился к гробнице и с радостным изумлением увидел в ней неведомого святителя, в схиме иноческой, к которому тление не прикоснулось. «Разумею, - сказал он предстоявшим, - что здесь почивает великий угодник Божий, ради которого совершилось сие чудо», и велел опять закрыть гробницу; сам же, возвратясь в келию, начал усердно молить Господа, дабы он открыл ему, кто сей нетленно почивающий в гробнице? И вот однажды ночью явно предстал архиепископу Евфимию обретенный им в гробнице старец и сказал ему: «Не ужасайся, раб Божий». «Кто ты, владыко мой, тайно пришедший в мою келию?» - спросил его святитель Евфимий, и явившийся ответил: «Я тот, лежащий во гробе, о котором ты молился, архиепископ Илия, в схиме Иоанн, сподобившийся послужить чуду Пресвятыи Богородицы, честнаго Ея знамения. Господь послал меня к тебе, да устроишь память преставившихся и погребенных в великой церкви Премудрости Божией князей Русских, святителей Великого Новгорода и всех православных христиан в 4-й день октября, на память священномученика Иерофея, епископа Афинскаго, отныне и во веки, на всякое лето, ибо тебя избрал Господь достойным строителем Церкви, и дела твои угодны Ему. Заповедуй творить сие поминовение и после твоего преставления тем, которые после тебя будут архиепископами великаго Новагорода, да не оставишь сей памяти; я же буду молиться Христу Богу о всех христианах, и сам ты будешь причтен вместе с ними в царствии Его». Сказав сие, угодник Божий сделался невидим; а святый Евфимий пребыл всю ночь без сна, радуясь, что сподобился получить желаемое. В подтверждение сей воли Божией было тогда же и другое видение: прежде отшедшие святители вышли из алтаря один за другим по чину, как на великий выход, стали перед Корсунской иконой Богоматери и начали петь и пели на мног час. «Сицево, - замечает списатель жития святителя Иоанна после описания явления его святому Евфимию, - попечение святых, сицева благодеяния, сицева дарования, сицево чудес приятие не токмо в животе, но и по преставлении, их же не мощно исчести и писанию предати».

Наутро святитель поведал о своем видении священнослужителям Софийского собора, и все прославили Господа, творящего чудные дела святыми своими. После сего святитель со всем клиром вошел в храм Святой Софии и здесь, в приделе святого Иоанна Предтечи, поклонился обретенному гробу, воздавая благодарение угоднику Божию за то, что благоволил им открыться. С того времени гроб святителя Иоанна сделался известен, и доныне видим мы честные и многоцелебные мощи его, неоскудно подающие исцеления всем, с верой притекающим к его раке. В то же время святитель Евфимий установил память преставившимся князьям Русским: Владимиру - создателю храма Святой Софии, матери его, княгине Анне, и сродникам их, лежащим в том же храме, также святителям Великого Новагорода и всем православным христианам октября в 4-й день. Сам он в этот день в великой церкви совершил со всем освященным собором панихиду и Божественную литургию, и в тот же день по всем церквам великого Новгорода и окрестным монастырям петы были литургии. После литургии владыка, угостив всех обильной трапезой, отпустил с милостию инокам и ко всем церквам, также нищих, вдовиц и сирот накормил и заповедал, чтобы и после его кончины будущие архиепископы не оставляли совершать сего поминовения, по заповеди угодника Божия святителя Иоанна, которое и продолжается доныне неизменно.

Память самого же святителя Иоанна на стоглавом соборе, бывшем в Москве при царе Иоанне Васильевиче Грозном в 1551 г., положено совершать повсюду в день его преставления 7-го сентября; в это время была составлена ему служба и введена в общую минею. Между тем в рукописном служебном уставе Софийского собора под 30 числом ноября сказано: «Идет ключарь в земскую избу к старостам и велит бирючам кличь кликати, чтобы всех церквей попы праздновали Иоанну архиепископу и потом бы шли крестным ходом». Этот обычай торжествовать день открытия мощей святителя Иоанна продолжается поныне в соборах Софийском и Знаменском, только совершается празднество не 30 ноября, а в первый воскресный день после праздника Знамения Божией Матери.

В конце описания жизни святителя Иоанна списатель жития его говорит, что и он испытал на себе великую милость угодника Божия, что и подвигло описать его житие и чудеса. «Аз окаянный, - рассказывает он, - слыша о житии праведного мужа, великого святителя Иоанна, объят был неверием и абие впал в неицельный недуг. Уразумев же, яко приключися сие мне за неверие к святому, начал молиться ему, многажды припадая к раке его с раскаянием в своем неверии и с усердной мольбой об исцелении, и внезапу оное получил. Исполненный благодарности к истинному Божию человеку за его милость, паче же страшась за свои грехи, подвигохся, - продолжает он, - усердием написати житие его, но написал от многого малое, елико было возможно смирению его, елико обрете написанное о святем и елико слыша от неложных свидетелей и от старец многолетних; многа же повести достойна чудеса святаго премину, понеже не мощно исчести их; Господь бо весть вся чудеса, яже содела святыми своими». В заключение повествования списатель жития делает следующее молитвенное обращение к угоднику Божию – святителю Иоанну: «Радуйся, великий святителю Иоанне, яко сподобися Божий глас слышати на пользу людем христианским; понеже молитва твоя взыде к Богу! Радуйся, яко велий еси молебник к Пречистей Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии! Радуйся, истинный православия учителю и наказателю не токмо пасомых от тебе, но и всей вселенней! Радуйся, яко тобою еретицы до конца посрамишася, и мудрость их поглощена бысть! Радуйся, прогонителю и победителю лукавых духов, их же безвестных сотворил еси! Радуйся, скудных умом и неверием одержимых истинный учителю и наказателю! Радуйся, яко воистину ничим же скуден еси просиявших прежде закона божественных оных мужей великаго Моисея и Иисуса Навина, яко Боговидец был еси и пастырь людем многим! Радуйся, законоположитель новый и наследник небеснаго царствия и пасомых от тебе истинный правителю! О великий святителю Христов Иоанне, пастырю добрый, наставниче и наказателю, истинный строителю, предстояй престолу Божию, молися святей Троице о великодержавнем, иже в рустей земли скиптры царства держащем, и о благороднем семени его, и о державе его, и о пребывании, и о мире, о здравии, и спасении и о даровании победы над неверными врагами и иноплеменными супостатами! Молися, угодниче Божий, о мире всего мира и о еже избавитися нам всем верным и православным христианам от междоусобныя брани, и о спасении душ наших, и о благосостоянии святых Божиих церквей, и о совокуплении всех».

Рака святителя Иоанна находилась первоначально в теремце, в склепе, рядом с братом его, архиепископом Григорием, на нынешнее же место мощи святителя перенесены уже при митрополите Макарии в 1680 г. Теперешняя великолепная серебряная рака устроена святителю в 1856 г., в которую переложение мощей его с особенным торжеством совершено преосвященным Феодотием, архиепископом Симбирским, 4 октября - в тот самый день, в который угодник Божий заповедал совершать память всех князей и святителей, почивших в Софийском соборе. Просты и трогательны слова похвальной загробной песни, в честь Иоанна сложенной: «Днесь светло красуется великий Новград, имея мощи твои, святителю Иоанне»… и так далее, где он называется светильником многосветлым, чудным архиереем, молитвенником за мир, за государя и проч. Иоанн III в особенности чтил память святителя и даже создал в честь его храм в Москве после возвращения его из последнего похода на Новгород в 1478 году.

После кончины святителя Иоанна протекло уже 700 лет, а святительская мантия его цела; она василькового цвета и материи, похожей на рытый бархат, с атласными источниками белого и красного цвета, с крижалями красными. Она хранится в Софийской ризнице, там и его посох. Доселе существуют и кельи святителя Иоанна на архиерейском дворе, обращенные в церковь.

Житие Иоанна Новгородского — агиографический памятник, посвященный новгородскому архиепископу Иоанну , пользовавшемуся большой популярностью в Новгороде. С его именем связано несколько легендарных преданий. Ж. сохранилось в нескольких редакциях и вариантах. Первоначальная редакция Ж. — краткий рассказ-справка о первом новгородском архиепископе (вскоре после рукоположения киевским митрополитом на епископство в Новгороде Иоанн был возведен в сан архиепископа, и после него иерархи новгородской церкви стали носить этот титул). В Первоначальной редакции Ж. сообщается, что Иоанн — сын благочестивых родителей, у него был брат Гавриил, до избрания новгородским епископом Иоанн был священником в церкви Власия, вместе с братом он создал церковь и монастырь Благовещенья, построил несколько церквей в Новгороде (дается их перечень), погребен был в притворе Софийского собора «в мнишеском образе. И бысть скимное имя ему Иоан, преже бяшеть имя ему Илья». Этот вариант Первоначальной редакции Ж. известен в единственном списке — Прологе нач. XVI в. (БАН, 33.12.4). Другой вариант Первоначальной редакции, отличающийся от предыдущего еще большей краткостью, читается в новгородском Прологе 1479 г. (ЦГИА, ф. 834, оп. 3, № 3933). Этот вариант включен в Великие Минеи Четии . Какой из вариантов первичен — не ясно, вероятнее всего, что оба восходят к единому протографу. Датирующих признаков в тексте нет. Можно предполагать, что Первоначальная редакция Ж. возникла до написания Сказания о битве новгородцев с суздалъцами, а последнее датируется 40—50-ми гг. XIV в. В Первоначальной редакции Ж. легендарные предания об Иоанне не нашли отражения.

Основная редакция Ж. («Месяца септевриа в 7 день. Житие иже во святых отца нашего Иоанна, архиепископа Великого Новаграда и Пскова») состоит из трех частей, которые, хотя они и объединены в цельное повествование, могут восприниматься как самодовлеющие эпизоды. Не случайно вторая и третья части имеют самостоятельные заглавия: «Слово 2-е. О том же о великом святители Иоанне, архиепископе Великого Новаграда, како был въ единой нощи из Новаграда во Иеросалиме-граде и пакы возвратися в Великий Новъград тое же нощи»; «Слово 3-е. О проявлении мощей святаго». Перед первой частью Ж., которая самостоятельного заглавия не имеет, идет краткое риторическое житийное вступление этикетного характера, за ним следует повторение первой половины текста Первоначальной редакции Ж., детализированное некоторыми подробностями и дополненное риторическими отступлениями традиционного агиографического характера. Содержание первой части Ж. — рассказ о чуде новгородской иконы Знамения богородицы — житийная редакция Сказания о битве новгородцев с суздальцами . Эта редакция Сказания восходит к «Воспоминанию о знамении», написанному Пахомием Сербом в 30-е гг. XV в. После рассказа о битве новгородцев с суздальцами, оканчивающегося краткой похвалой в честь чуда от иконы, следует перечисление построенных Иоанном с братом церквей, повторяющее с небольшими вариациями соответствующее место Первоначальной редакции Ж. За этим перечислением помещена этикетная похвала святому.

Второй эпизод Ж. — рассказ о путешествии Иоанна на бесе в Иерусалим. Бес, искушая Иоанна, забрался в рукомойник святого, но Иоанн его перехитрил: заключил беса в рукомойнике крестным знамением. За освобождение от заклятья бес в течение одной ночи переносит Иоанна в Иерусалим, где тот поклоняется гробу господню, и возвращает в Новгород. За то что Иоанн разгласил тайну этого удивительного путешествия, бес начинает ему мстить: он «мечтанием» заставляет новгородцев видеть в келии Иоанна женские одеяния, выбегает в виде «блудницы» из его келии. Новгородцы обвиняют своего архиепископа в блуде и изгоняют из города: Иоанна сажают с новгородского моста на плот посередине Волхова. Однако бес снова посрамлен: по божьему изволению плот, «никым же пореваем», плывет вверх по течению к новгородской святыне — Юрьеву монастырю. Раскаявшиеся новгородцы умоляют Иоанна вернуться на свой святительский престол. В основе данного эпизода лежит широко распространенный в мировой литературе мотив заклятого крестом или крестным знамением беса, в Ж. до нас дошел наиболее ранний вид русской легенды с этим мотивом. Эпизод с заключенным в сосуде бесом, клевещущим на святого, встречается в Житии Авраамия Ростовского , он восходит к Ж. К Ж. восходит и рассказ о клевете, возведенной на епископа благодаря козням дьявола, в Повести о Василии, епископе Муромском, Ермолая-Еразма . Сюжет второго эпизода Ж. использован А. С. Пушкиным в юношеской поэме «Монах», мотив заклятого крестным знамением беса и чудесного путешествия на бесе нашел отражение и в повести Н. В. Гоголя «Ночь перед Рождеством».

Время возникновения легенды о чудесном путешествии Иоанна неизвестно. П. Л. Гусев связывал его с широким развитием на Руси во 2-й пол. — кон. XII в. паломничества в Палестину. В Ж. эта легенда предстает как самостоятельный законченный текст: «Слово 2-е» завершается заключением, в котором автор не только рассуждает по поводу чуда, рассказанного им, но повествует о смерти и погребении Иоанна. В заключении к «Слову 2-му» приводится наставление Иоанна новгородцам, в котором вспоминается и событие, описанное в первом эпизоде Ж., — чудо от иконы Знамения богородицы. В самом конце говорится, что от раки святого происходили многочисленные исцеления.

Третий эпизод Ж. — обретение мощей Иоанна. Событие точно датируется в Ж. — 1440 (1439) г., датировка соответствует летописным данным. Происходило это при новгородском архиепископе Евфимии II (ум. 1458). К этому времени, если верить Ж., гробница Иоанна была забыта (это в известной степени противоречит заключению «Слова 2-го»). Однажды в Софийском соборе упавший небольшой камень разбил большую надгробную плиту над неизвестной могилой. Осмотрев останки, Евфимий велит снова закрыть гробницу и молит бога, «да проявит ему бог, кто есть лежащий во гробе оном». Во время ночной молитвы Евфимию «очивесть» является увиденный им в гробнице человек и говорит, что он архиепископ Иоанн. Он передает Евфимию божье повеление об установлении в Новгороде памяти «преставльшимся, лежащим в велицей церкви Премудрости божиа княземь рускымь и архиепископомь Великого Новаграда и всемь православнымъ христианомь». Евфимий учреждает такую память в Новгороде (4 октября), гробница Иоанна, ставшая вновь известной всем новгородцам, дарует исцеление прибегающим к ней с верой больным и недужным. «Слово 3-е» оканчивается заключительной похвалой Иоанну. Перед этой похвалой автор в этикетных формулах сообщает, что за свое неверие в святость Иоанна он был наказан болезнью и был прощен по молитве к святому и после своего раскаяния. Здесь же он приводит и историю написания Ж.: «От великых малая же свем и елика смирению моему возможна, и елика изообретох написана о святем — о рожении и о возрасту его, и о дивных чюдесехь, о житии же и о преставлении. Ина же слышах от неложных свидетелей и от старець многолетных. Много же ина повести достойна святаго чюдеса преминух. Сиа же написах, да не забвению предана будут».

Время возникновения каждой из легенд, составляющих Ж., различно, но текст второй и третьей из них дошел до нас только в составе Ж., и наряду с самостоятельностью каждой части Ж. все они в их житийном виде являются частями единого текста. Можно предполагать, что в своем первоначальном виде, как в форме устной легенды, так и в форме письменных текстов (если таковые существовали), все они имели более ярко выраженную проновгородскую окраску (в этом нас убеждает пример переработки в Ж. Сказания о битве новгородцев с суздальцами). В Ж. заметно проявляется общерусская тенденция автора: подчеркивается необходимость чистоты православной веры, покорности власти князя, новгородцы устами Иоанна предупреждаются об опасности союза с нечестивыми и иноверными князьями. Наиболее ранний список Ж. датируется 1494 г. (ГПБ, Солов. собр., № 500/519), обретение мощей Иоанна — 1440 г. В. О. Ключевский датировал Ж. кон. 70 — нач. 80-х гг. XV в. Политическая направленность и исторические аллюзии Ж. таковы, что есть основания еще более сузить рамки этой датировки: Ж. должно было быть написано в период между походами Ивана III на Новгород в 1471 и 1478 гг. В. О. Ключевский и В. Яблонский предполагали, что автором Основной редакции Ж. был Пахомий Логофет. Предположение это основывалось на указании авторства Пахомия в заглавии одного из списков Ж. XVII в. Отсутствие имени Пахомия во всех остальных списках Ж., характер Ж. дают основание утверждать, что Ж. было написано не Пахомием. Есть основание предполагать, что Ж. написано не новгородцем, а неизвестным нам москвичом на основе новгородских материалов, в Новгороде.

Сюжетная завершенность каждого из эпизодов Ж. обусловила то, что многие списки Ж. представляют собой либо текст какого-нибудь одного из эпизодов (более всего списков только с текстом «2-го Слова» — о путешествии Иоанна на бесе), либо неполные тексты (чаще всего опускается «Слово 3-е» — о обретении мощей Иоанна). В 5 списках Основной редакции Ж. к тексту добавлена Повесть о построении Благовещенской церкви. Несколькими списками представлен вариант Основной редакции Ж., в котором в сообщение о смерти Иоанна включен плач новгородцев: «И множество народа плакахуся и рыдаху велми, и жалостно вопиаху...». Ряд более поздних редакций Ж., являющихся переработкой Основной редакции, отличается общей тенденцией — сокращением исходного текста. Это редакции (иногда представленные единичными списками): Сокращенная, Проложная, Косинская, Миней Четьих Димитрия Ростовского. В двух последних редакциях в основной текст включен пересказ Повести о построении Благовещенской церкви. В рукописной традиции встречается сокращенный рассказ о путешествии на бесе (списки XVIII в.). В книге А. Н. Афанасьева «Народные русские легенды» (М., 1914. С. 167) помещен краткий устный рассказ о путешествии «какого-то архимандрита» на бесе в Иерусалим — изложение соответствующего эпизода из Ж.

Изд. : ПЛ. 1860. Вып. 1. С. 245—248; ВМЧ. Сент., дни 1—13. СПб., 1868. Стб. 321—322, 327—345; Макарий . История русской церкви. СПб., 1886. Т. 4. С. 365—368; Перетц В. Н . Отчет об экскурсии семинария русской филологии в Киев 30 мая — 10 июня 1915 года. Киев, 1916. С. 59—83; ПЛДР. XIII — середина XV века. М., 1981. С. 454—463.

Лит. : Ключевский . Древнерусские жития. С. 161—164; Гусев П. Л . Новгородская икона святого Иоанна (Илии) архиепископа в деяниях и чудесах. СПб., 1903; Дурново А. Н . Легенда о заключенном бесе в византийской и старинной русской литературе // Древности. Труды славянской комиссии Московского археологического общества. М., 1907. Т. 4, вып. 1. С. 59—61; Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания. СПб., 1908. С. 109—114; Судаков А. С. Иоанн—Илия // ПБЭ. Т. 6. С. 892—895; Лихачев Д. С. Литература Новгорода XIV—XV вв. // История русской литературы. М.; Л., 1945. Т. 2, ч. 1. С. 261—262; Дмитриев Л. А. 1) Сюжетное повествование в житийных памятниках конца XIII—XV в. // Истоки русской беллетристики. Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе. Л., 1970. С. 232—237; 2) Житийные повести русского Севера как памятники литературы XIII—XVII вв. Л., 1973. С. 148—185, 284—288; 3) Цикл сказаний об Иоанне Новгородском // История русской литературы: В 4 т. Т. 1. Древнерусская литература. Литература XVIII века. Л., 1980. С. 169—170.

Л. А. Дмитриев

После смерти родителей Иоанн принимает монашество. В Жи­тии святого (а также в особой Повести о построении Благове­щенской церкви) приводится красочный рассказ о том, как Иоанн и его брат Гавриил (в схиме Григорий) решают создать монастырь на средства, оставленные им родителями. Вблизи Новгорода , на озере Мячине, они строят деревянную церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы и устраивают возле нее монастырь, а затем задумывают возвести и каменный храм. И вот когда храм уже был достроен «до рамен», то есть до плеч, у братьев заканчивается серебро, необходимое для завершения строи­тельства . Братья сильно опечалились. Питая твердую веру и великой усердие к Пречистой Богородице , они обратились к ней с горячими молитвами, прося о помощи. И молитва их была услышана.
В сонном видении Пречистая явилась к ним и пообещала помочь: «Не оставлю Я моления вашего, ибо вижу вашу веру и любовь: в скором времени у вас будут средства, коих не только будет довольно для сооружения храма, но даже останется излишек; только не оставляйте благого дела и не охладевайте в вере». И в самом деле, наутро братья «уже не в мечтании, но наяву» увидели перед монастырскими воротами красивого коня, на котором была надета узда, выложенная золотом; также золотом было оковано и седло. Конь стоял тихо и неподвижно, и не было всадника рядом с ним. Братья долго ожидали, не появится ли хозяин. Однако никто не пришел. Тогда они подошли к коню и увидели, что по обеим сторонам седла перекинуты два туго набитых мешка. Уразумев, что конь ниспослан к ним свыше, они сняли с коня мешки, и конь тотчас сделался невидим. В одном из мешков братья нашли золото, а в другом - серебро. Возблагодарив Пречистую , Иоанн и Гавриил продолжили строительство. Вскоре они завершили храм и украсили его всем необходимым, а на оставшиеся деньги купили села для содержания монастыря. В этом монастыре братья и приняли иноческое пострижение, рассказы­вает автор сказания, причем Иоанн получил новое, иноческое имя - Илия.

Рассказ этот основан на реальных фактах. Действительно, нов­городский Благовещенский монастырь и каменная церковь во имя Благовещения были поставлены братьями Иоанном (Или­ей) и Гавриилом. Но случилось это уже после того, как Иоанн стал новгородским архиепископом. Новгородская летопись сооб­щает об основании обители под 1170 годом: «В то же лето архиепископ боголюбивый Илия с братом Гавриилом создали монастырь, церковь святой Богородицы Благовещения». Каменный же храм был построен девять лет спустя, в 1179 году: «Заложил ар­хиепископ Илия с братом церковь каменную святой Богородицы Благовещение, и начали строить церковь 21 мая, на память святого царя Константина и Елены, а закончили 25 августа, на память святого апостола Тита, а всего заняло строительство церковное 70 дней; и была [та церковь] христианам прибежище». Так что где именно принял пострижение святой Иоанн, остается неизвестным.

Поставление же Илии в сан епископа Новгородского произошло 28 марта 1165 года в Киеве. Рукоположен на кафедру он был киевским митрополитом Иоанном. 11 мая того же года Илия приехал в Новгород. «Считая себя недостойным такого сана, - рассказывается в Житии святого, - Илия отрекался от него, но руководимые Самим Богом князь с мирским и духовным началь­никами и все граждане новгородские единогласно избрали Илию на архипастырство: ибо он был угоден Богу и людям». В том же году, повелением митрополита, новгородский владыка получил титул архиепископа.

Илия возглавлял новгородскую церковь более двадцати лет , до самой своей смерти в 1186 году. За это время, по свидетель­ству Жития, он построил семь церквей в городе: помимо церкви Благовещения, это церкви Богоявления Господня , святого про­рока Илии , преподобного Феодора Студийского , святых трех от­роков Анании, Азарии, Мисаила и святого пророка Даниила, святого Лазаря и святого чудотворца Николая. Летописи знают и о поставлении святителем вместе с братом церкви святого Иоан­на на Торговище.

В годы пастырского служения Иоанна имело место одно из самых знаменитых чудес в истории Великого Новгорода. В фев­рале 1170 года Новгород был осажден огромной ратью во главе с сыном великого князя ВладимироСуздальского Андрея Боголюбского Мстиславом; вместе с ним были силы еще многих кня­зей. В течение трех дней враги осаждали Новгород, пытаясь взять его; новгородцы крепко стояли за своего князя Романа Мстиславича , однако многочисленность врагов удручающе действовала на защитников города. Новгородцы «ниоткуда не ожидали помо­щи - только у Бога просили милости и надеялись на молитвы святого архиерея», - рассказывает Житие святого. (Этому собы­тию посвящено также особое Сказание о битве новгородцев с суздальцами.)

Далее, согласно преданию, произошло следующее. В третью ночь после начала осады, когда архиепископ Илия, по своему обыкновению, стоял на молитве, он услыхал голос, обращенный к нему: «Иди в церковь Святого Спаса на Ильине улице, возьми икону Святой Богородицы и вынеси ее на крепостные стены против супостатов». Наутро святой рассказал о чудесном голосе. Он послал людей за иконой, а сам с освященным собором начал совершать молебное пение в кафедральном Софийс­ком соборе . Вскоре вернулись посланные и рассказали, что они хотели взять образ Пречистой, но не смогли, как ни пытались, даже сдвинуть его с места. Взяв всех, бывших с ним в соборе, архиепископ направился в Спасскую церковь. Он пал на колени пред иконой и стал молиться: «О премилостивая Госпоже! Ты - упование, надежда и заступница нашему городу, Ты - стена, покров и прибежище всех христиан, посему и мы, грешные, надеемся на Тебя. Не предай нас в руки врагов наших!» И когда начался общий молебен, внезапно икона сама собою сдвинулась с места. Взяв в руки честную икону, архиепископ в сопровожде­нии народа вынес ее на крепостную стену и поставил против врагов. В то время неприятели устремились на приступ городских стен, выпуская тучи стрел против защитников города. И вот Пре­святая Богородица отвратила лик свой от неприятелей и обрати­лась к городу; когда же люди взглянули на нее, они увидели, что из глаз Пречистой изливаются слезы. Так проявилась великая ми­лость Пресвятой Богородицы к городу. «И внезапно на неприяте­лей напал страх, тьма покрыла их, гнев Божий привел их в смя­тение, и они начали убивать друг друга». Увидев это, горожане открыли ворота и устремились на врагов: одних из них они посекли мечами, других взяли в плен; остаток же вражеского войс­ка бежал. Пленных было так много, что новгородцы продавали их за бесценок: «и покупали суздальцев по 2 ногате», свидетель­ствует новгородский летописец. (В летописях читается подробный рассказ о битве новгородцев и суздальцев; о чуде Пресвятой Бо­городицы здесь не сообщается, но сказано, что победили новго­родцы «силою крестною, и [помощью] Святой Богородицы, и молитвами благоверного владыки Илии».) Случилась эта славная победа 25 февраля 1170 года. В ознаменование преславного чуда архиепископ Илия установил празднование Знамения Пре­святой Богородицы (празднуется 27 ноября).

Житие рассказывает еще об одном знаменитом чуде святого - его победе над бесом. Однажды, когда святитель, по своему обыкновению, стоял в полночь на молитве, бес, желая устрашить его, вошел в рукомойник, который висел в келье, и стал возмущать воду, производя шум. Святой понял, что это козни беса, подошел к сосуду и осенил его крестным знамением. Так бес оказал­ся заперт в умывальнике и не мог вырваться оттуда. Сила крест­ного знамения так жгла его, рассказывает Житие, что бес не выдержал и стал молить святого выпустить его. Наконец, после того как бес вопил в течение долгого времени, Илия сказал: «За твою бесстыдную дерзость повелеваю тебе сею ночью отнести меня в Иерусалим и поставить у храма, где находится Гроб Господень; из Иерусалима тотчас же ты должен обратно перенести меня сюда в мою келью в ту же самую ночь, и тогда я отпущу тебя». Бес обещал исполнить волю архиепископа. В ту же ночь он перенес Илию в святой город Иерусалим. Святитель поклонился Гро­бу Господню , а также и Животворному Кресту , и бес тотчас вернул его обратно в Новгород, в его келью. Уходя от святителя, бес умолял его никому не рассказывать о том, как он служил ему. «Если же ты расскажешь кому-либо о том, как ездил на мне, - сказал нечистый дух, - то я не перестану строить против тебя козни и наведу на тебя сильное искушение».

Спустя некоторое время святитель беседовал с некими горожанами и приводил им разные примеры из житий святых. Рассказал он, говоря будто бы про кого то другого, и о том, что было с ним: как он ездил на бесе в Иерусалим и в ту же ночь вернулся обратно. Слушатели сильно удивлялись его рассказу, а бес скрежетал зубами на архиепископа, говоря: «Раз ты рассказал тайну, наведу на тебя такое искушение, что будешь ты осужден всеми своими согражданами как блудник».

И с того времени бес начал мстить святому. Когда люди приходили к владыке Илии за благословением, бес показывал им разные видения: то женские одежды , то монисто, то женскую обувь. Люди стали думать о святом, не держит ли он блудницу в келье, и сильно смущались тем. Когда однажды они собрались и пошли к келье архиепископа, бес превратился в нагую девицу, которая выбежала будто бы из кельи святого и побежала перед народом. Люди стали бранить и укорять Илию как блудника и, не зная, как поступить, решили: «Отвезем его на реку и посадим на плот, чтобы он уплыл из города по реке». Святителя с позором повели к мосту на Волхове и посадили на плот. Но произошло чудо. Праведник победил коварного врага : когда плот спусти­ли на реку, он поплыл не вниз по течению, но вверх, против течения, хотя никто не управлял им, а течение возле моста было очень сильное. И направился плот к Юрьеву монастырю, что находится недалеко от Новгорода. Так был посрамлен бес. Люди же ужаснулись и поняли, что они совершили неправедное дело и оклеветали невинного. «Прости нам, отец, - кричали они. - В неведении согрешили против тебя, не помяни злобы нашей и не оставь чад своих! » Когда плот пристал к берегу и святитель со­шел с него, люди бросились к нему с плачем и стали просить прощения. Святитель простил их и рассказал о своей борьбе с бесом и о том, как бес захотел отомстить ему.

Легенда о заточенном бесе относится к числу распространен­ных сюжетов мирового фольклора. Также распространен и сюжет о невинно оклеветанном епископе. Любопытно, что рассказ о путешествии Иоанна на бесе попал (без имени святителя) и в народные сказки. Использован он и в знаменитой повести Гоголя «Ночь перед Рождеством ».

Святитель преставился 7 сентября 1186 года. Перед смертью он оставил архиепископство и принял схиму, причем дано ему было новое имя - Иоанн, то самое, которое он носил до пострижения. Тело его положили в церкви Святой Софии. Преемником святителя стал его брат - Гавриил (Григорий).

С течением времени гробница святителя была забыта, люди ничего не знали о ней ; не знали даже, кто похоронен под над­гробным камнем. Однако в 1439 году, при новгородском архи­епископе Евфимие Вяжищском , произошло обретение мощей святого. Случилось это так. Небольшой камень в притворе Софий­ского собора внезапно оторвался от своего места и упал на гроб­ницу святого, причем расколол надгробную плиту. Плиту сняли и под нею обнаружили нетленные мощи. Но кому они принадле­жали, святитель Евфимий не знал. Житие святого Иоанна расска­зывает, что ночью сам Иоанн явился к святителю Евфимию и назвал себя. С того времени началось местное почитание святого. Об­щецерковное же празднование было установлено в 1547 году мит­рополитом Макарием.
Церковь празднует память святого Иоанна Новгородского в день его смерти 7 (20) сентября.

Во священника к церкви священномученика Власия .

Но любовь к безмолвию привела его в один из новгородских монастырей, где он принял иночество с именем Илии . Жизнь в монастыре вел строго подвижническую, пребывая в посте и молитве и вскоре стал известен всему городу за свою благочестивую жизнь.

Святитель более всего заботился о духовном просвещении народа. Большое внимание он уделял духовным беседам, которые часто проходили в кругу духовенства и мирян. Сохранилось до 30 его поучений.

Его жизнь по-прежнему протекала в непрестанных подвигах поста и молитвы и в тех же неусыпных заботах о вверенной ему пастве, которая постоянно была волнуема гражданскими смутами.

За его душевную простоту и чистоту сердца Господь дал святителю власть над бесами. Однажды, когда он по обычаю молился ночью, он услышал, что в умывальнике кто-то плещет воду. Увидев, что никого рядом не было, святитель понял, что это бес пытается напугать его. Святитель оградил умывальник крестом и запретил беса. Скоро лукавый дух не стерпел молитвы святителя, которая палила его огнем, и стал просить выпустить его из умывальника. Святитель согласился, но поставил условием, чтобы бес донес его в одну ночь из Новгорода в Иерусалим ко Гробу Господню и обратно. Бес исполнил повеление святителя, но просил его никому не рассказывать о своем позоре. Однако, в одной из бесед святитель рассказал пастве, что он знает человека, который за ночь посетил Святую Землю. Месть лукавого не замедлила сказаться: он стал подбрасывать в келию святителя женские вещи. Однажды, когда большая толпа горожан, возбужденная завистливыми и недоброжелательными людьми, собралась у келлии святого, бес показал им, словно от него выбежала женщина. Святитель вышел на шум и кротко спросил: "Что случилось, дети мои, о чем вы шумите? " Раздраженная толпа, выкрикивая разные обвинения в порочной жизни святителя, повлекла его к Волховскому мосту. Там его спустили на плот без весел, и представили течению воды нести куда угодно, недостойного по их мнению, архипастыря. Но к удивлению всех, плот поплыл не по течению, а против течения реки к Юрьеву монастырю , стоявшему в трех верстах от города. Иноки монастыря с честью встретили приставшего к их берегу архипастыря. А новгородцы, пораженные чудом, осознали свою неправоту и со слезами просили святителя простить их и возвратиться на кафедру. Незлобивый святитель простил всех и возвратился в Новгород.

Это событие произошло незадолго до кончины святителя. Удрученный летами, изнуренный трудами и, чувствуя приближение смерти, святитель Илия был пострижен в схиму с прежним (мирским) именем Иоанн. Под этим именем он впоследствии и прославился. Преемником себе он назначил своего брата, святителя Григория . Скончался святой Иоанн 7 сентября года, погребен в Новгородском Софийском соборе .

Мощи святителя открыто почивали в Новгородском соборе . Общецерковное прославление святителя Илии-Иоанна Русской Церковью последовало на Московском Соборе в году. В году митрополит Новгородский Киприан установил празднование 1 декабря в честь обретения мощей святителя Иоанна.

Молитвословия

Тропарь, глас 8

Днесь светло красуется славнейший великий Новград, / имея мощи твоя в себе, святителю Иоанне, / яко солнечныя лучи испущающия, / и подающия исцеления притекающим с верою к раце мощей твоих; / молися Христу Богу, избавити град сей невредим от варварскаго пленения / и междоусобныя брани, и огненнаго запаления, / святителю Богомудре и чудоносче, / небесный человече и земный ангеле, / да сошедшеся любовию в память твою, / светло празднуем в песнех и пениих радующеся, / и Христа славяще, тебе таковую благодать даровавшаго исцелений, / и Великому Новуграду заступление и утверждение.

Ин тропарь, глас 4

Господи Боже наш, / творяй присно с нами по Твоему смотрению, / не отстави милости Твоея от нас, / но молитвами святителя Твоего Иоанна / в мире устрои живот наш.

Кондак, глас тойже

Возвеселися явленно, честная Церковь Христова, / в память днесь приснословущаго святителя Иоанна, / от Великаго Новаграда возсиявшаго, / и всю страну удивившаго преславными чудодеянии, / и всеми добродетельми украсившагося. / И по преставлении бо честное тело его обретеся нетленно, / источающее велия чудеса; / темже зовем ему: / о всеблаженне, / моли Христа Бога непрестанно о всех нас.

Труды

Архиепископу приписываются:

• 28 правил, данных в разрешение вопросов Кирика - изд: "Вопросы Кирика, Саввы и Илии с ответами Нифонта, епископа Новгородского, и других иерархических лиц," Памятники древнерусского канонического права , СПб., 1880, ч. 1 (РИБ, т. 6), стб. 21-62.
• "Прибавление к Уставу о причащении, написанное вместе с неизвестным епископом Белгородским," , М., 1821, 219-224.
• "Поучение [попам]", Павлов, А., "Неизданный памятник русского церковного права XII века," Журнал Министерства народного просвещения , СПб., 1890, октябрь, 275-300.

Известно до 30 поучений святителя, среди них - О Крещении , Исповеди , Святой Евхаристии .

В своем первом архипастырском послании к духовенству, архиепископ наставлял пастырей такими словами:

"В начале слова моего я прошу вас, не привязывайтесь сильно к этому миру, но постоянно поучайте людей. Прежде всего смотрите, чтобы они не предавались сильному пьянству. Ведь сами знаете, что через это больше всего гибнут люди не только простые, но даже и мы. Когда приходят к вам на покаяние ваши духовные дети, то спрашивайте их с кротостью. На кающихся не налагайте тяжких епитимий. Не пренебрегайте книжным чтением, ибо если мы не станем делать этого, то чем будем отличаться от простых некнижных людей?.. На сирот епитимий не налагайте... Пусть все каются, ведь иго Христово должно быть легко ..."

Его наставления к инокам исполнены духовного величия. Святитель пишет:

"Раз последовав за Христом, иноки, крестные делатели духовной жизни, должны жить в уединенных местах, удаленных от мирских людей. Пусть не обкрадывают себя ничем, ни всего посвященного Богу. Инок должен быть всегда иноком, во всякое время и во всяком месте - и во сне, и в бодрствовании сохранять память о смерти, и во плоти быть бесплотным. Не для всех монастырь служит врачевством сластолюбию, как и молчание - гневу, смерть - жадности к деньгам, гроб - хапанию... Жизнь иноческая и мирская несовместимы, как не запрягают вместе верблюда и коня. Инок подклонил свою шею под ярмо Создателя и должен таскать соху в долине смирения, чтобы умножить прекрасную пшеницу теплотою Живодательного Духа и сеять каплями разума Божия. Чернец не владеет собой; будучи богами, берегитесь, как бы не истлеть подобно людям, и не пасть с высоты подобно князю светоносному... от славы человеческой рождается высокоумие ..."

Литература

• Тихомиров, П. И., прот., Кафедра новгородских святителей со времен введения христианства в Новгороде до покорения его Московской державе , Новгород, 1891, т. 1, 77-102.
• Тихомиров, П. И., прот., Сказание о Новгородской чудотворной иконе Знамение Божией Матери , Новгород, 1902, 14, 16-19.
• Толстой, М. В., Рассказы из истории Русской Церкви , М., 1873, 63, 64, 243.
• Макарий (Булгаков), митр., История Русской Церкви: в 12 т. , СПб., 1864-1886, т. 3, 33-34; т. IV, 260.
• Протопопов, Д. И., Жития святых, чтимых православною Российской Церковью...: в 12 т. , М., 1884-1885, т. 9, 110-117.
• Поселянин, Е., ред., Полное собрание Житий святых православной греко-российской церкви (приложение к журналу Русский паломник , 1908) СПб., б. г., сентябрь, 55.
• Краснянский, Г., свящ., Месяцеслов (святцы) новгородских святых угодников Божиих, открыто и под спудом почивающих , Новгород, 1876, 121, 122.
• Сергий (Спасский), архиеп., Полный месяцеслов Востока , 2-е изд, Владимир, 1901-1902, т. 2, 237.
• Соловьев, С. М., История России с древнейших времен: в 6 т. , 3-е изд., СПб., 1911, т. 1, 1016-1018, 1019-1023, 1270, 1273.
• Булгаков, С. В., Настольная книга для священно-церковнослужителей , Киев, 1913, 1406.
• Строев, П. М., Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви , СПб., 1877, 33.
• Эрисов, Д. А., Яковлев, М. Л., сост., Словарь исторический о святых, прославленных в Российской Церкви, и о некоторых подвижниках благочестия, местно чтимых , 2-е изд., СПб., 1862, 114-115.
• Барсуков, Н. П., Источники русской агиографии , СПб., 1882, 247-249.
• Н. Д[урново], Девятисотлетие русской иерархии 988-1888. Епархии и архиереи , М., 1888, 18.
• Филарет (Гумилевский), архиеп., Обзор русской духовной литературы: в 2 кн. , 3-е изд., СПб., 1884, № 37, 37, 38.
• Леонид (Кавелин), архим., Святая Русь , СПб., 1891, № 185.
• Памятники российской словесности XII века, изданные с объяснениями, вариантами и образцами почерков К. Калайдовичем , М., 1821, 168, 200, 212, 223.
• Полное собрание русских летописей: в 24 т. , СПб., 1841-1921, т. 3, 13-19, 112-113.
• Исторический вестник , СПб., 1885, декабрь, 35; 1893, май, с. 465; 1896, январь, 205; 1900, октябрь, 250, 253.
• Жиганов, Е., "Святитель Иоанн, архиепископ Новгородский," Журнал Московской Патриархии , М., 1968, № 9, 72-76.
• Полный православный богословский энциклопедический словарь: в 2 т. , изд. Сойкина, П. П., СПб., б. г., т. 1, 1090.
• Лопухин, А. П., Глубоковский, Н. Н., ред., Православная богословская энциклопедия или Богословский энциклопедический словарь: в 12 т. , СПб., 1900-1911, т. 6, 892.
• Русский биографический словарь: в 25 т. , СПб.; М., 1896-1913, т. 8, 90.
• Творогов, О. В., "Иоанн," , Л., 1987, вып. 1, 208-210.
• Дмитриев, Л. А., "Житие Иоанна Новгородского," Словарь книжников и книжности Древней Руси , Л., 1989, вып. 2, ч. 2, 514-517.

Дата публикации или обновления 01.11.2017

К оглавлению: жития святых

В изложении святителя Димитрия Ростовского

Новый чудотворец российский, святой Иоанн родился в Великом Новгороде. Родители его – Николай и Христина – были люди благочестивые. Посему как он, так и брат его – Гавриил, оба они были воспитаны в страхе Божием. С малого возраста святой Иоанн посвятил себя Богу и вел добродетельную жизнь; когда же он достиг совершеннолетия, то был рукоположен в пресвитера к церкви священномученика Власия. Новопоставленный иерей с еще большим усердием стал служить Господу, неукоснительно и строго соблюдая все заповеди Божии. Между тем родители святого Иоанна умерли. И прежде он любил безмолвную тихую жизнь, даже намеревался принять иноческое пострижение; теперь же, посоветовавшись с братом своим Гавриилом, святой Иоанн решил создать новый монастырь на средства, оставленные родителями.

Святитель Иоанн, архиепископ Новгородский. Икона из храма Апостола Филиппа, Великий Новгород.

Сначала они построили деревянную церковь во имя Пречистой Богоматери в память преславного Ее Благовещения и основали монастырь; затем замыслили они воздвигнуть и каменную церковь. С нетерпением начали братья приводить в исполнение свое благое намерение: стали со тщанием строить каменную церковь и уже довели ее до половины, но вынуждены были остановиться: средства их истощились; сильно опечалились этим блаженный Иоанн и брат его Гавриил, велико было огорчение их. И вот, находясь в таком затруднительном положении, но в то же время питая твердую веру и великое усердие к Пречистой Богородице, они обратились с молитвою к сей скорой помощнице и утешительнице всех, находящихся в скорби:

– Владычице наша! – молились братья – Ты знаешь нашу веру и любовь к Сыну Твоему и Богу нашему; Ты видишь наше усердие, с коим мы обращаемся к Тебе, Госпоже нашей; молим Тебя, помоги нам достроить сей храм; всю надежду нашу мы возлагаем на Тебя, Богоматерь, не оставь нас рабов Твоих, Владычице, и не посрами нас: мы начали строить сей храм, но кончить его сооружение без Твоей помощи мы не можем.

Так молились они Богородице и изливали пред Ней свое горе. Их усердная просьба была услышана. Царица Небесная явилась им в сонном видении и сказала:

– Для чего вы, возлюбленные Мною рабы Божии, впадаете в такую печаль и предаетесь такому сетованию о том, что создание храма замедлилось; не оставлю Я моления вашего, ибо вижу вашу веру и любовь: в скором времени у вас будут средства, коих не только будет довольно для сооружения храма, но даже останется излишек; только не оставляйте благого дела и не охладевайте в вере.

Видение сие, коего удостоились оба брата, придало им силы и бодрости; восстав от сна, они исполнились великой радости. После утрени братья рассказали друг другу о том, что видели, и надежда их окрепла еще более. По Божию смотрению, они в тот же день ранним утром вышли из монастыря, и вдруг видят пред воротами монастырскими красивого коня, на котором была надета узда, обложенная золотом; тем же металлом было оковано и седло; конь стоял тихо и неподвижно, всадника же, коему бы мог он принадлежать, не было. Братья сильно дивились красоте и богатому убранству коня; долго ожидали они, не придет ли откуда хозяин его. Однако никто не появлялся, а конь неподвижно стоял на том же самом месте.

Тогда они подошли к нему ближе и увидели, что по обеим сторонам седла висят два туго набитые мешка. Уразумев, что сие ниспослано им свыше, они сняли с коня мешки, и тотчас конь стал невидим. Братья развязали мешки и нашли в одном до самого верха золото, другой же был наполнен серебром. Удивившись такому попечению о них Божию и Пресвятой Владычицы, они стали воссылать горячие благодарственные молитвы. Скоро, с Божиею помощью, окончили они церковь и благолепно ее украсили; затем купили они много сел, для содержания монастыря, и, несмотря на то, у них осталось еще немало денег, которые они и отдали игумену и братии.

В сем монастыре и сами они приняли иноческое пострижение, причем Иоанн был наречен Илиею, а Гавриил – Григорием; богоугодно проходила жизнь их в посте и молитвах, исполненная различных иноческих трудов и подвигов.

Когда скончался святой архиепископ Новгородский Аркадий, блаженный Илия был вытребован из монастыря и, против воли, возведен на архиепископский престол. Считая себя недостойным такого сана, Илия отрекался от него, но руководимые Самим Богом князь с мирскими и духовными начальниками и все граждане Новгородские единогласно избрали Илию на архипастырство: ибо он был угоден Богу и людям. Усердными мольбами и просьбами все убеждали смиренного инока вступить на престол архиепископский, все требовали сего. Наконец, против своего желания, он повиновался воле граждан и рукоположен был в архиепископа Новгородского святейшим Иоанном, Киевским и всея России митрополитом. Он верно пас стадо Христовых овец, живя в святости и праведности.

Во время его архиепископства князь Суздальский Роман вместе со многими другими князьями земли русской, в числе семидесяти двух, восстали против великого Новгорода, задумав разорить его, а своих единокровных и единоверных братий пленить и предать смерти. С большим войском они пришли к городу и, расположившись вокруг, в течение трех дней сильно теснили его. Граждане увидев большое число осаждавших, упали духом; силы их истощались, сильно скорбели и смущались они, ни откуда не ожидали помощи, – только у Бога просили милости и надеялись на молитвы своего святого архиерея. Последний же, как истинно добрый пастырь, видя приблизившихся волков, готовых расхитить его стадо, стал на страже, неусыпающим оком взирая к Богу и святыми молитвами своими, как стенами, защищая город. Когда в третью ночь он, по своему обычаю, стоял на молитве перед иконою Господа Иисуса Христа и со слезами просил Владыку об избавлении города, то услышал голос, говорящий ему:

– Иди в церковь Господа Иисуса Христа, что на Ильинской улице, возьми образ Пречистой Богородицы и вынеси его на городские стены против врагов; тотчас тогда увидишь спасение городу.

Услышав сии слова, Илия исполнился неизреченной радости и провел всю ту ночь без сна; утром же он созвал всех и рассказал о случившемся. Слыша то, люди прославляли Бога и Пречистую Его Богоматерь и, как бы получив некоторую помощь, воспрянули духом; архиепископ же послал своего протодиакона с клиром, приказав им принести к себе честную ту икону, а сам с освященным собором начал совершать молебное пение в великой церкви во имя Софии – Божией Премудрости. Посланные, дойдя до церкви Спасовой, где находилась чудотворная икона Пресвятой Богородицы, сперва, по обычаю, поклонились ей, потом хотели взять образ, но не смогли даже и с места сдвинуть его; сколько раз они ни пытались поднять икону, всё-таки это им не удавалось.

Тогда они возвратились к архиепископу и поведали ему о том чудном явлении. Взяв всех с собою, архиепископ отправился в Спасову церковь; придя туда, он пал на колени пред иконою Владычицы и молился так:

– О премилостивая Госпоже, Дево Богородице, Ты – упование, надежда и заступница нашему городу, Ты – стена, покров и прибежище всех христиан, посему и мы грешные надеемся на Тебя; молись, Госпоже, Сыну Твоему и Богу нашему за город наш, не предай нас в руки врагов за грехи наши, но услыши плач и воздыхание людей Твоих, пощади нас, как некогда пощадил ниневитян Сын твой за их покаяние, яви и на нас свою милость, Владычице.

Окончив свою молитву, святитель начал молебен, – и когда клирики воспели кондак "Предстательство христиан непостыдное", внезапно честная икона Пречистой Богородицы двинулась сама собою. Весь народ, видя такое поразительное чудо, единогласно воскликнул: "Господи, помилуй!" А святейший архиепископ, взяв в руки честную икону и, благоговейно облобызав ее, отправился с народом, совершая молебное пение, поднял икону на городскую стену и поставил ее против врагов. В то время неприятели стали всё сильнее теснить город, выпуская на него тучу стрел. И вот, Пресвятая Богородица отвратила лик свой от неприятелей и простерла взоры на город, что было явным знаком великого милосердия Владычицы, являемого людям, бедствующим в осаде. Архиепископ, взглянув на святую икону, увидел на очах Богоматери слезы; взяв свою фелонь, он стал собирать в нее каплющие с иконы слезы, возгласив:

– О, преславное чудо – от дерева сухого истекают слезы! Сим Ты, Царице, даешь нам знамение, что со слезами молишься Сыну Твоему и Богу нашему об избавлении города.

И весь народ, видя Пресвятую Богородицу, проливающую слезы, возопил к Богу с рыданием и сердечным умилением. Внезапно на неприятелей напал страх, тьма покрыла их, гнев Божий привел их в смятение, и они начали убивать друг друга. Заметив смятение врагов, жители Новгорода отворили городские ворота и с оружием в руках своих устремились на противников; одних из них они посекли мечами, других живыми взяли в плен, и так, с помощью Пресвятой Богородицы, победили все полки вражеские.

С этого времени святитель Божий Илия установил в великом Новгороде торжественный праздник предивного Знамения Пресвятой Богородицы и назвал день тот днем избавления и днем наказания, ибо, по молитвам Пресвятой Богородицы, Бог послал избавление гражданам и наказание тем, которые дерзновенно восстали на своих единоплеменных и единоверных братьев и произвели междоусобную брань. С того времени великий Новгород, управляемый своим добрым пастырем, пользовался полным миром и глубокой тишиной. Занимая в течение нескольких лет архиепископский престол, блаженный Илия, в ревностной заботе о большем прославлении святого имени Божия, построил прекрасные церкви; число всех воздвигнутых им храмов простиралось до семи.

Первая церковь, которую он создал еще до своего пострижения в иноки, была в честь Благовещения Пресвятой Богородицы; вторая, в память Богоявления Господня, была построена уже во время его святительства; третья – во имя святого пророка Илии, четвертая – преподобного Феодора, игумена Студийского; пятая – святых трех отроков: Анании, Азарии, Мисаила и святого пророка Даниила; шестая – святого праведного Лазаря четверодневного; седьмая была посвящена святому чудотворцу Николаю.

Воздвигая церкви, Илия прославился и своей благочестивою жизнью: он был весьма милостив ко всем, отличался необычайной кротостью и нелицемерной любовью; был он как бы солнцем в Церкви Христовой, разливая свет добрыми своими делами, прогоняя мрак злодеяния и сокрушая главу князя тьмы – диавола, который всегда питает вражду и завидует спасению человеков; имел также святой Илия такую власть над нечистыми духами, что своим словом мог связывать их, о чем свидетельствует следующая дивная повесть.

Однажды святитель, по своему обыкновению, в полночь стоял в своей келлии на молитве. Бес, желая устрашить святого, вошел в рукомойник, который висел в его келлии и, возмущая воду, стал производить шум. Святитель, поняв, что сие – дело диавола, подошел к сосуду и осенил его крестным знамением, и так запрещением своим связал беса в умывальнике, что тот томился там долгое время, не будучи в состоянии выйти оттуда; наконец, не вынося более муки, так как сила крестного знамения палила его, бес начал вопить человеческим голосом.

– О горе мне! сила креста жжет меня, не могу более терпеть я такого страдания, отпусти меня скорее, святой угодник Божий.

Илия же спросил:

– Кто ты и как вошел сюда?

Диавол отвечал:

– Я лукавый бес и пришел смутить тебя, ибо я думал, что ты, как человек, устрашишься и перестанешь молиться; но ты заключил меня в этом сосуде, и теперь я сильно мучаюсь. Горе мне, что я прельстился и вошел сюда. Пусти меня, раб Божий; отныне никогда не буду я приходить сюда.

Так бес вопил долгое время.

Наконец святитель сказал:

– За твою бесстыдную дерзость повелеваю тебе сею ночью отнести меня в Иерусалим и поставить у храма, где находится Гроб Господень ; из Иерусалима тотчас же ты должен обратно перенести меня сюда в мою келлию в ту же самую ночь, и тогда я отпущу тебя. Бес всячески обещался исполнить волю святого, лишь бы только блаженный выпустил его из сосуда. Святитель выпустил его со словами:

– Превратись в оседланного коня и стань перед келлиею моею.

Подобно тьме вышел бес из сосуда и обратился, по повелению святителя, в коня. Блаженный Илия, выйдя из келлии, сел на беса, и в ту же ночь очутился в святом городе Иерусалиме, близ храма святого Воскресения, где находился Гроб Господень. Здесь угодник Божий запретил бесу отходить от того места; и бес стоял, словно прикованный, не имея силы сдвинуться с места, до тех пор, пока Илия не совершил поклонения Гробу Господню и честному древу святого Креста. Подойдя к храму, святитель преклонил колена пред дверями и стал молиться; вдруг запертые двери отверзлись сами собою, а у Гроба Господня зажглись свечи и лампады.

Архиепископ, вознося Богу благодарственные молитвы и проливая слезы, поклонился Гробу Господню и благоговейно облобызал его; также поклонился он и животворящему древу, всем святым иконам и местам. Исполнив свое желание, он вышел из храма и снова двери церковные затворились сами собой; бес же стоял на том месте, где ему было повелено, в виде оседланной лошади; сев на него, Иоанн опять в ту же ночь прибыл в великий Новгород и очутился в своей келлии. Уходя от святителя, бес умолял его не говорить никому, как он служил ему, как был связан клятвой, как повиновался он, словно пленник.

– Если же ты расскажешь кому-либо, – прибавил нечистый дух, – как ты ездил на мне, то не перестану я строить против тебя козни и наведу на тебя сильное искушение.

Так грозил бес, а святитель осенил себя крестным знамением, и тотчас исчез от него бес, словно дым.

В одно время святой Иоанн вел духовную беседу с честными мужами: с игуменами, священниками и благочестивыми гражданами; он рассказывал жития святых, говорил много о душеполезных подвигах и, между прочим, сообщил и то, что с ним было, – а именно о своей поездке в Иерусалим; рассказывая же, он не называл самого себя, а как будто говорил о ком-либо другом.

– Я, – сказал он, – знаю такого человека, который в одну ночь из Новгорода достиг до Иерусалима; поклонившись Гробу Господню и животворящему древу Креста Господня, он снова в ту же самую ночь вернулся в великий Новгород; во время своего путешествия он ездил на бесе, которого связал своим запрещением, сделав его как бы пленником своим.

Слушатели сильно удивлялись сему рассказу святого, а диавол скрежетал зубами своими на архиепископа, говоря:

– Так как ты рассказал тайну, то наведу на тебя такое искушение, что будешь ты осужден всеми своими гражданами, как блудник.

И с того времени бес, Божиим попущением, начал действительно строить свои коварные козни святителю, стараясь лишить его доброго имени. Он показывал людям, которые во множестве приходили к Иоанну просить благословения, в келлии святого разные видения: то женскую обувь, то ожерелья, то какие-либо женские одежды.

Приходящие к архиепископу люди, видя сие, соблазнялись, и стали думать о святом, не держит ли он блудницу в своей келлии; сильно смущались они тем и, толкуя между собою о виденном, говорили друг с другом:

– Человеку-блуднику недостойно занимать апостольский престол.

Когда однажды народ собрался и пошел к келлии святого, бес превратился в девицу, которая побежала перед народом, как бы удаляясь из келлии блаженного. Видевшие сие закричали и погнались было за девице, чтобы схватить ее, но бес убежал за келлию святого и стал невидим. Услышав народный крик и шум, святитель вышел из келлии и спросил собравшихся:

– Что такое случилось, дети мои? о чем вы шумите?

Они закричали на него, стали бранить и укорять его, как блудника, схватили его, стали насмехаться над ним и, не зная, как далее поступить с ним, они стали толковать между собой:

– Отвезем его на реку и посадим на плот, чтобы он выплыл из города по реке.

Посоветовавшись, они повели святого и целомудренного архиерея Божия к большому мосту на реке Волхове и посадили святителя на плот. Так сбылось слово лукавого диавола , который, хвалясь, говорил:

– Наведу на тебя такое искушение, что осужден будешь всеми, как блудник.

Теперь, видя такое поругание святого, сильно радовался лукавый враг рода человеческого, но, по Божиему промышлению, невинность праведного победила и посрамила коварного врага; ибо когда святого посадили на плот, последний поплыл не вниз по течению, но вверх, против течения, несмотря на то, что у большого моста течение воды было очень сильное, и никто не влек плоть, но сам он плыл по воле Божией и направлялся к монастырю святого Георгия, который находился на расстоянии трех поприщ от города. Видя такое чудо, люди ужаснулись; позабыв о злобе, они разрывали свои одежды и с плачем говорили:

– Согрешили мы и неправедное дело сотворили, ибо мы, овцы, осудили невинно тебя, нашего пастыря.

Идя по берегу, они молили святителя, чтобы он простил их прегрешения и возвратился на свой престол.

– Прости нам, отец, – кричали они, – в неведении мы согрешили против тебя, не помяни злобы нашей и не оставляй чад своих.

Также и весь клир, забегая вперед и земно кланяясь блаженному, с рыданием умолял его возвратиться на свой престол. Архиепископ же, как первомученик Стефан, молился за обидевших его, говоря:

– Господи, не вмени им сего во грех!

Пристав к берегу за пол поприща (иначе на 345 сажени, или на 2/3 версты с небольшим) от вышеупомянутого монастыря, он спустился с плота и вышел на берег. Народ же, припадая к нему с плачем, просил прощения, и было великое ликование, когда святитель даровал им прощение; еще сильнее радовались они тому, что Господь открыл неповинное и чистое его житие. Незлобивый пастырь, всем даровав прощение, рассказал, как он побывал в Иерусалиме, как ездил на бесе, и как диавол старался устрашить его. Все, слыша сие, прославляли Бога.

Итак святитель возвратился на престол свой с великою честью и славою и стал поучать людей:

– Чада, с осмотрительностью делайте всякое дело, чтобы диавол не прельстил вас, чтобы добродетель ваше не была омрачена злым делом и не прогневать бы вам Владыку Господа.

После всего описанного, святитель жил недолгое время. Узнав о приближении своей кончины, он отложил свой архиерейский омофор и принял схиму, причем дано было ему имя Иоанна, которое он носил до своего пострижения в иноки. В сем ангельском образе он с миро преставился ко Господу (7 сентября 1186 г.). Тело его было погребено в храме Софии – Премудрости Божией4. После него на престол архипастырский был возведен родной его брат Григорий, который также верно пас словесное стадо. Богу нашему слава ныне и присно и во веки веков! Аминь.

Мощи св. Иоанна. Были обретены в 1439 году, во время архиепископства Евфимия.

С течением времени граждане позабыли о святом архиепископе, не знали даже и гробницы его. В этом же году небольшой камень в притворе Софийского храма оторвался с своего места и упал на гробницу преподобного, так что большая каменная надгробная плита разбилась. Это показалось удивительным; потому сняли разбившуюся плиту и под нею обрели нетленные мощи сего угодника Божия; но никто не знал, как зовут сего подвижника. Тогда Иоанн сам явился во сне архиепископу Евфимию и назвал себя.

С того времени и началось местное почитание святого Иоанна; общее же празднование памяти сего подвижника было установлено митрополитом Макарием в 1547 г.

Похожие статьи