Смазывайте щеки; Подумайте, проповедуйте, что случилось с вами в то время! Это не национальный пост, который начинается, как можно было бы подумать, и не относится к недавней или даже недавней истории Пруссии старые восточно-прусские пения. Когда «Тартарлид» и его история были на повестке дня на семинаре «Восточно-прусской семьи» в Остхейме в Бад-Пирмонте, большинство участников не знали, о чем речь. Когда Ханс-Эгон фон Скопник прочитал лекцию, все были очарованы рассказами о татарском инциденте, которые относятся к самым темным главам прусской истории, но также затронуты жестокостью жестоких событий недавнего прошлого.

В своей нравственности он почти пророчески показывает жалобы нашего времени. Это был едва ли участник семинара, который не взял копию песни на немецком, а также на мазурском языке. До сих пор мало известно об истории татарского вторжения в Восточную Пруссию, также имеется меньше документов, поскольку уничтожено 13 городов и 249 деревень, городов и деревень и 37 церквей. Вся земля была пустынной. Страна, которая расцветала, потому что 30-летняя война прошла с ним так серьезно, сдулась.

«Внук теперь натолкнулся на то, что отцы не испытывали в далеких временах: тысячи милостей были невиновностью, и с такими язвами грудь удушала слабость и отчаяние». Как эта судьба произошла для нашей родины? Даже после Вестфальского мира Швеция еще не отложила оружие, борьба за польскую корону, которая длилась несколько десятилетий, снова вспыхнула. Великий электорат, Фридрих Вильгельм Бранденбургский, двоюродный брат шведского короля Карла Густава, присоединился к нему к польскому королю, и шведско-польская война подошла к концу.

В трехдневной битве под Варшавой шведско-бранденбургская армия победила польскую армию. Убивая и простираясь, татары продвигались через Мазурию и далее в Пруссию, и то, что они захватили, было их военной задолженностью. «Подобно тому, как рой войск пришел в быструю армию, прочную армию внимательных, чтобы уничтожить все, и дикие полчища орды разразились на поспешных лошадях, чтобы их можно было убить».

Хотя они были вооружены только стрелами и арками, а вместо сабли с заостренной костью, «Маслак», установленный на деревянной ручке, был непревзойденным по скорости, ловкости и импровизированным маневрам. Ганс-Эгон фон Скопник двинулся вперед со своими кровавыми шпорами: они сразу же вытолкнули из Просткена на восточный берег Мауэрзее, заложили Ангербург в щебень, а оттуда они двинулись в направлении Дюрффурта и Бартена, где, однако, они столкнулись с сильным, Бартенский замок. Таким образом, они сначала отказались от грабежа и поджога, потому что окружающие деревни и язычники были извращены.

Анжербург и Дюрфурф сожгли, вечерний горизонт был кроваво-красным. «Огоревший факел горел в огне, как дом, деревня, церковь и город, и крупный рогатый скот, и инструменты, и серебро, были брошены сюда и распространялись по всей земле, страх и ничего».

Лик, который был испорчен и полностью разрушен, особенно сильно пострадал. Однако жители смогли спастись на острове замка в Ликерсее, где они были успешно защищены драгунским полком, который полковник фон Ауэр создал за свой счет. Орда связала большое количество мужских жителей района Лик, связала их с хвостами своих лошадей и потащила их к озеру. Когда татары расположились там, женщины пленников прокрались, высмеивали своих врагов и пили пивом, чтобы они могли упасть. Тогда женщины освободили своих людей, и вместе они бросили пьяницу в мавританские воды.

Но с большинством жителей контрзащита была напрасной, теперь полчища становились все хуже. В Каллиновене большинство было убито 800 жителями, остальные перетащили в рабство, в том числе священник Барановский, который умер на горе Крит на конгрегации камбуза. Родители, однако, уже были в бандах, и у них не было свободного выбора. Никто не мог надеяться спасти их от суч и цепей тяжелого рабства.

Даже жестоко и жестоко? если возможно увеличение? татарское вторжение в Бартнерланд доказало следующий год. После того, как орды больше не могли беспокоить бармен замка, они яростно выступили в Летццене, который их сожгли, а также окружающие его места. Г-н фон Гут Стриклак, владелец Шенка в Таутенбург, был высечен на камне перед его домом. Многие деревни были разрушены до основания, почти все жители были жестоко убиты. Женщины и дети были связаны друг с другом и направлялись в Турцию и Крым, где они были проданы в рабство.

Письмо графа Лендорфа из Константинополя, в котором они просят освободить деньги, необходимые для их освобождения, пугает. Он не может быть применен. Агнес Мигель описывает в своей истории «Дас Лёссегель» свободу порабощенной девушки? но по какой цене! Но сколько убитых было убито, сколько бездетных детей блуждали плакать и умирали где-то в пустынной земле.

«О, отец!» Они кричали: «Найдем вас, дорогая любовница, можете ли вы уйти так?» Пока они не умирали от плачущего, скучного мороза, смелости и всех удобств, погибло на полях. Пастор Иоганн Молитор испытал эти зверства в своем родном городе Великий Росинско, где убивают пожилых жителей, женщин избегают, детей разбивают и плюют. Молитор смог спрятаться в болотах Воргуллера и питаться корой дерева и корнями там, пока татары не будут удалены. Нападение только подошло к концу, когда Молитор написал мучения опыта на мазурском языке своей родины из сердца, что его татарлид когда-то считал великим подлинным документом этой жестокой главы немецкой истории? который, к сожалению, был не единственным? будут рассмотрены.

Но он был не только убедительным летописцем, но и предчувствием, который на суровом языке того времени неустанно осуждал позор и утратил мораль. До недавнего времени в церквях Мазурских островов не было недостатка. Его портрет, который повесил до конца войны в церкви Гроссеросена, был потерян. Любое исследование о местонахождении картины, Ханс-Эгон фон Скопник? также о восточно-прусской семье на восточном прусском листе? остался безуспешным.

У некоторых людей вы неизбежно влюбляетесь. Юзеф - по прозвищу Пепа - такой человек. Он - улыбающийся герой последнего романа Яромира Конечни, который носит красивое название «Татар с фиалками». Пепа - тридцать, страстный повседневный философ и живет с детства с бабушкой в ​​прекрасном Хульщинщине Ландхен. Его тело суда татар с Топинки, и для этого он, естественно, пьет пиво. Бабушка Пепы также хотела бы, чтобы ее внук отправился на родину своего покойного мужа. Сначала он колеблется, но, наконец, он отправляется в Германию.

Там, конечно, он испытывает культурный шок и многому учится. Конечно, вечно улыбающийся чешский, с мошенником, сидящим на шее, вносит много изменений. Яромир Конечны, известный и наградами автор со сцены литературной сцены, не только имеет чрезвычайно комичное столкновение культуры комедии написанный с «тартар с фиалками», но и поэтический и «красивый сад» история, один, чтобы думать о жизни в Германии и в нашей соседней стране. Изгоистая пепа и его пивные приятели, которые так думают о самых разных вещах, нужно просто любить.

В дополнение к книге есть компакт-диск, на котором Яромир Конечный с его магическим чешским акцентом читает несколько глав из книги в сокращенной версии. Все начинается с непереваренных зомби в чешском деревенском туалете. Здесь есть Пепа, повседневный философ, интеллектуальный подсолнух в футболке Раммштейна. Он родом из всемирного Фернет-Бранки, голых чешских грудей и трансфигурированного немецко-чешского прошлого. Но в Мюнхене он быстро понял, что это не так просто, как предполагалось. Там, сделать его большие проблемы минирования дня: У глупых немцев, ни извлечь из прошлого, как его тупые чешские предки?

Как он адекватно впечатляет свою жену мечты? И сколько проблем может решить стейк «Татар»? Одна из его ранних работ - и, возможно, одна из его лучших. Яромир Конечный, со своим романом «Татар с вилченом», снова представляет поэтический верх. С остроумием, обаянием, иронией - и испорченная игра слов, типичная для чехов.

В своем романе он может Пеп, каждодневные философы из своей маленькой чешской деревни - на поисках счастья, работу и, прежде всего, деньги - и приходит в Мюнхен. Понятно, что часы тикают по-разному и что Пепа там в первый раз и должен найти работу. Начиная дома, с его типичной чешской бабушкой и ее более или менее курчавыми друзьями в Пеп, простой привлекательный характер для большой поездки в Мюнхен идет. Во время поездки, а также на месте, он узнает и ценит много нового. Сама Пепа, повседневный философ и наклонный, а также привлекательный персонаж встречает самых разных людей.