Название она получила по располагавшемуся здесь в XIV веке двору воеводы Иакинфия Шубы. Но есть версия, что в этих местах жили шубники или скорняки.
Историки полагают, что храм святых бессребреников Космы и Дамиана не мог уцелеть в пожаре 1812 года. Документы говорят об обратном: хотя у его стен наполеоновские солдаты расстреляли обвиненных в поджогах москвичей, саму святыню они не тронули. Но после войны барочную церковь все равно перестроили в стиле классицизм.
В 1910–1920-х годах регентом храма был композитор духовной музыки Павел Чесноков. Видимо, он отпевал 21 марта 1916 года живописца В.И. Сурикова, скончавшегося в соседнем здании гостиницы «Дрезден».
В 1920-х годах храм закрыли, а в 1933 разрушили колокольню до первого яруса.
Что есть что в церквиВ здании церкви в Шубине устроили хранилище Библиотеки иностранной литературы. Это спасло храм, хотя на его месте хотели построить жилой дом.
Церковь Косьмы и Дамиана в Шубине частично отреставрировали в 1970-е годы. Тогда стало известно, что в интерьере сохранились фрагменты живописи XVIII-XIX столетий. В 1991 году в храме возобновились богослужения, а в 2003 восстановили колокольню. Восемь ее колоколов, которые отлили на средства почетных жителей города, утрачены, но на заводе ЗИЛ изготовили новые.
Каменная церковь свв. Косьмы и Дамиана («на Ржищах», «что на Шубине», «за золотой решеткой», «за Гагариным двором») стояла в Столешниковом переулке с 1626 г. Раньше на ее месте был деревянный храм, который помнил еще Дмитрия Донского. Недалеко от церкви в XIV в. находился двор знатного боярина Иоакинфа Шубы, «скрепившего своей подписью духовную грамоту Дмитрия Донского», отсюда и наименование церкви - церковь свв. Косьмы и Дамиана в Шубине.
Церковь пережила пожары и разрушения, но всегда восстанавливалась - даже вопреки приказу Петра I не вести каменного строительства в Москве. Ее пощадил пожар 1812 г., хотя весь квартал, примыкавший к храму, выгорел. Тем не менее, 1812 был печальным годом для храма: в сентябре у стен церкви наполеоновские солдаты без суда и следствия расстреляли «зажигальщиков Москвы»: «безвинные жертвы смерть претерпели» перед образом Спасителя, бывшего на стене церкви.
В 1822 г. к храму присоединили еще один придел - Воскресенский: после пожара 1812 г. прихожан Воскресенской церкви на Большой Дмитровке перевели в церковь Косьмы и Дамиана. Строительство нового предела велось под наблюдением архитектора А.Ф. Элькинского (1788-1827) на средства «прихожан и благотворителей». Тогда же была переделана апсида основного храма, а колокольня приобрела классический вид. Восьмерик колокольни «был окружен тосканскими колоннами». Однако в 1857–1858 гг. колокольню снова пришлось перестраивать: ее разобрали до первого яруса и достроили заново. Во время этой перестройки на средства братьев Ивана и Александра Борисовских был построен южный придел, посвященный свв. Косьме и Дамиану. Колокольня и новый южный придел были построены в псевдовизантийском стиле, частично они сохранились до наших дней. На средства Борисовских были также отлиты 8 храмовых колоколов. В 1887–1889 гг. на средства других прихожан - купца Д.Р. Вострякова и его жены, урожденной - купол, стены храма и алтаря были расписаны масляной живописью.
В 1910–1920-хх гг. регентом храма был знаменитый композитор Павел Григорьевич Чесноков. Видимо, он отпевал 8 (21) марта 1916 г. великого русского живописца В.И. Сурикова, скончавшегося 6 марта в соседнем здании гостиницы «Дрезден».
Только революция не пощадила храм. В 1922 г. он был разорен и закрыт, в 1933 г. до нижнего яруса разобрана колокольня. Здание было приспособлено под библиотеку иностранной литературы. В 1958 г. встал вопрос о сносе церкви: в Столешниковом решено было возвести многоэтажный жилой дом. К счастью, проект не был осуществлен.
Частично здание церкви было отреставрировано в 1970-е гг. Тогда была восстановлена отделка восьмерика с главкой (такой вид она имела на фотографии 1867 г.). Однако реставрация не означала передачу храма церкви. В 1980–90 гг в ней помещалась типография Хозяйственного управления Министерства культуры СССР, и только в 1991 г. в церкви возобновлено богослужение.
Мой любимый храм в Москве - Космы и Дамиана около памятника Долгорукому на Тверской. Для меня это оплот разумности и адекватности, демократии и пример того, каким действительно должен быть храм и настоятель (Александр Борисов - преемник и когда-то друг Александра Меня). В прошлую Пасху на ночной службе кого мы только не видели - и мотороллеров в кожанках и с татуировками, и хиппи с дредами и фенечками, и девушек, одетых в национальные льняные платья до пят с вышитыми узорами. И все стояли до четырех утра, потому что вера - она не про внешние атрибуты, она про внутреннее.
В общем, для меня это такой маячок. Интересно, что проповеди Александра Борисова со служб аккуратно выкладывают на сайте в формате ютуб, а сейчас там появился еще один чудесный священник из Израиля - Иоанн Гуайта. Он говорит с акцентом, но в нем чувствуется энергия и заряд и очень образован, читает лекции . Я стала слушать про Символ Веры , например, и очень понравилась (надо теперь придумать, как скачать на телефон и слушать в дороге). В апреле я попала на службу, куда пришло много людей с детьми (они так и пишут в расписании: приглашаются прихожане с детьми). Гомон, щебет, и классно, что на эту литургию выкатили экран, на котором шли субтитры всей службы - что говорит священник, что поет хор. Гуайта объяснял, что хор - он как бы только направляет, а смысл в том, чтоб петь всем вместе, и народ, действительно, глядя на экран, стал петь, и это, действительно, совсем другое ощущение общности и действа.
Но кроме того, что они говорят, мне очень нравится, что они делают. Это первое место, где я увидела призывы писать заключенным, и тогда это казалось чем-то непонятным, экзотикой. Теперь уже так не кажется. На майских, открыв их сайт, обнаружила прям-таки блог-рассказ Борисова о его впечатлениях от посещения колонии ИК-18 в пос. Харп Салехардской епархии (ИК-18 – это Исправительная Колония с романтическим названием «Полярная сова»). Это так трогательно!
"За эти дни удалось исповедовать и причастить 49 осужденных к пожизненному лишению свободы, из них трое приняли Крещение в один из этих дней. Все эти люди очень разные и в отношении уровня и горячности своей веры, и в отношении усердия в чтении Св. Писания и молитвенного правила. Последнее никак не коррелирует с уровнем образованности или начитанности. Все они переживают свое обращение к христианской вере уже в условиях тюрьмы как огромное счастье в их жизни и относятся ко всему, что связано с верой и таинствами в высшей степени серьезно. Все они осознают свое преступление, как величайшую ошибку в своей жизни. Хотя нельзя не сказать, что двое из 49 человек не признают себя виновными, и считают, что они стали жертвами неправильного судебного разбирательства, когда следствию надо было на кого-то «повесить» совершенные преступления. Конечно, мне об этом судить трудно, но, безусловно, эти люди заслуживают особенной молитвы о них (Роман, Илья). Однако надо сказать, что и они стали людьми глубокой и горячей веры и также, как и все остальные, были очень рады возможности исповедоваться и причаститься Св. Христовых Таин.
Вообще на примере общения с этими осужденными видно, как вера, Св. Писание и молитва по настоящему наполняет жизнь людей, в настоящее время лишенных в сущности всего. Почти у всех у них за плечами 2-3 судимости. Совершенные убийства (а приговоры к пожизненному лишению свободы выносятся за убийство двух и более лиц), как правило, совершенно нелепые, по пьянке, в крайнем гневе и т.п. Слушая их признания, становится совершенно ясно, что в момент преступления люди превращаются в орудие сатаны и совершают поступки совершенно противоестественные для самих себя. Это, по-видимому, не относится к серийным убийцам, маньякам, где власть сатаны постоянно довлеет над их сознанием. Но с такими людьми мне встречаться пока не доводилось.
Одно из великих благословений нашего времени состоит в том, что в настоящее время нет абсолютно никаких препятствий для верующих обращаться с сочувствием и проповедью ко всем этим людям, преступившим закон, а нередко и ставшими жертвами судебной ошибки или трагического стечения обстоятельств. Не забудем, что всего лишь 25 лет назад все это было абсолютно запрещено. Общение письмами с этими людьми, книжные бандероли, небольшая поддержка посылками или небольшими денежными переводами (для зека и 500 рублей в месяц – огромная поддержка), - все это может совершенно изменить сердца и судьбу этих людей. А ведь те, которые осуждены не пожизненно (а это большинство), вернутся в свои дома, к своим родным и знакомым другими людьми, верующими, созидателями, а не разрушителями жизни. Я не знаю, как обстоит дело с осужденными в других странах, но у нас, в России практически все осужденные с радостью готовы переписываться с верующими православными христианами. Можем ли мы, верующие христиане упускать эту данную нам уникальную возможность проповеди своему народу, причем самой неблагополучной его части?! Думаю, что практически каждый из прихожан за редким исключением (многодетные матери и тяжелобольные люди) могут переписываться с одним, максимум двумя (не больше) осужденными. Обратный адрес, разумеется – адрес нашего храма .
Похожие статьи
